И тогда через сознание Сухмета, как через ретранслятор, Лотар разобрал ответ Саи, которая проделывала с восточником то же самое, что и Двая с ним:

– Интересно, восточник, зачем тебе требуется какая-то цивилизация?

Лотар вышел из воды и оглянулся. Он не мог избавиться от ощущения, что за ним следят. Однако интерес этот почему-то не вызывал настороженности. Скорее наоборот, хотелось за него поблагодарить.

Двая и Сая перед выходом на берег приняли вид двух сильных, рослых богатырей. Только очень придирчивый взгляд нашел бы в этих юношах что-то женственное. Лотару осталось только подивиться силе, которой были наделены эти существа.

Сухмет очень долго выплевывал воду, набравшуюся в легкие. Он уже и брюхо себе сжимал, и просил Саю ему помочь, но по-настоящему задышал, только когда полежал на горячем песке и остатки воды вышли из него, должно быть, вместе с потом.

Не успели они отправиться в город, который уже был виден в трех милях на противоположной стороне залива, как Лотар почувствовал горячий, пристальный взгляд из-за соседнего холмика. За ними опять следили. Только на этот раз с неподдельным интересом и каким-то бараньим любопытством, нисколько не маскируясь, в отличие от того, первого, взгляда.

Лотар вышел к воде, постоял, подождал, пока наблюдатель покажется, поводя взглядом вдоль ставших такими чужими и холодными волн. Если бы он теперь попробовал залезть в эту воду, то, вероятно, утонул бы в мгновение ока или пришлось бы так трансмутировать, что об этом и думать не хотелось.

По верхушкам волн прокатывались гребешки пены. Самые высокие валы перед заходом на неприступный берег становились прозрачными, потому что солнце светило уже с юго-западной стороны. Они провели в гонке до Крилау ночь и почти весь сегодняшний день.

Временами, когда солнечные лучи каким-то таинственным образом преломлялись в воде, она вспыхивала глубоким зеленым блеском. И вдруг… Лотар присмотрелся: в зеленом сиянии, ставшем на миг прозрачным, он увидел некрупную, не больше локтя, рыбку. Она была странной, необычной по форме, с огромной головой, роскошными, чересчур пышными мягкими плавниками, и от нее исходила аура власти…

Лотар хмыкнул. Значит, ему не показалось. Он еще раз посмотрел на рыбку, выхваченную точно так же в следующей волне, и медленно, с удовольствием поклонился ей в благодарность за помощь. Сухмет, который, как всегда, все замечал, сделал то же самое.

Сая и Двая, которым и пояснять ничего не нужно было, в свою очередь, тоже присели, а потом поднялись и вытянулись. Они были готовы. Лотар поправил ремень с Гвинедом, проверил Акиф на поясе и стал подниматься на ближайшую дюну, утопая по щиколотку в песке.

Они прошли уже немало, когда поняли, что тип, так явно демонстрирующий свое любопытство, все еще не отстал. Оказалось, он тащился сзади, всего в сотне футов, обдумывая что-то с таким напряжением, словно от этого зависела его жизнь.

Лотар вздохнул. Избавиться от рыбака было теперь непросто, но необходимо. Он сокрушенно посмотрел на Сухмета, тот сдержанно улыбнулся.

– Сейчас он заговорит, господин мой. Будь готов.

– К этому невозможно быть готовым.

Они прошли еще полмили. Наконец рыбак, некстати оказавшийся на берегу, подал голос:

– Эй, господа!

Лотар не оглянулся. Но пренебрежение не задело рыбака. Он подбежал, заглянул чуть сбоку, по-прежнему держась на приличном расстоянии.

– Я видел, как ты кланяешься, и все вы кланялись. В чем дело-то, господа хорошие?

Лотар попробовал было посмотреть на него так, чтобы он ушел и не показывался больше, но вдруг понял, что этим его не проймешь. Перед ним был не простой крестьянин, запуганный властью и задавленный поборами, а труженик моря, такого косыми взглядами не остановить, он привык и к более крутым угрозам.

Рыбак мог разнести весть о странных путешественниках, замеченных на берегу, и провалить их план. Лишние слухи сейчас были совсем ни к чему. Уж лучше побеседовать с ним или постараться как-то иначе избавиться от этой ходячей угрозы.

Лотар подумал было о деньгах, но решил, что этим только подстегнет любопытство. Нет, как ни крути, а следовало поговорить.

– Она исполнила желание. И мы поблагодарили ее, – произнес он.

Рыбак постоял немного, почесывая затылок. Потом догнал Лотара. Он явно принял его за главного – с мечами все-таки.

– А как ты ее заставил-то? Ну, я имею в виду, выполнить свое желание.

Рыбак говорил на северном простонародном наречии, и Лотар его едва понимал.

– Я поймал ее на обещании… данном много лет назад. Теперь мы в расчете.

– Поймал… Как, в сети? – Должно быть, рыбак тоже не очень понимал этих пришельцев с юга.

– Слушай, отстань, ладно? Ступай в свою деревеньку, лови рыбу и не путайся под ногами.

Как выйти из положения, Лотар не знал. Он готов был даже наложить на этого рыбака заклятие молчания, но следовало придумать что-то еще.

– Нет, ну надо же! Я двадцать лет ловлю, но чтобы такое… И что ты у нее выпросил?

– Неважно.

Рыбак приотстал. Они прошли не меньше мили, когда он снова нагнал их. Теперь он зашагал рядом с Лотаром решительно и твердо, словно собрался идти до самого города. Сухмет забеспокоился. На внутреннем, недоступном рыбаку языке он сказал Лотару:

– Господин, он разнесет молву. А нам это не нужно.

Лотар подумал, посмотрел на море. И вдруг догадался, как отвязаться от приставучего рыбака. Сухмет считал его мысли, усмехнулся и вклинился между Лотаром и их нежелательным попутчиком.

– Слушай, я расскажу тебе всю историю, с самого начала.

Рыбак, который только того и ждал, закивал, приготовившись слушать.

Сухмет начал рассказывать какую-то совершенно фантастическую историю об исполнении желания, о несметных богатствах, о подводной царевне… Иногда рыбак задавал вопросы, а еще чаще междометиями выражал свое изумление и восхищение. Лотару слушать их было совсем не весело, да и мешало это изрядно, а ему следовало еще кое-что придумать, поэтому он пошел быстрее.

Когда до города было уже рукой подать, рыбак убежал назад. Сухмет с искрящимся от веселья взглядом догнал Желтоголового.

– Тошно было слушать мое вранье, господин?

– Вранье всегда тошно слушать. Кстати, что ты ему, собственно, сказал?

– Посоветовал больше работать, а не бездельничать. Ну и добавил, конечно, что все это – большая тайна. Думаю, пару недель продержится. – Сухмет оглянулся, как-то странновато хмыкнул и зашагал рядом с Лотаром, внутренне еще раз переживая свою шутку.

Но Лотару было не до шуток. Вся история с рыбаком его скорее раздражала, чем веселила.

– Продержится до первой пьянки. Но, Кросс свидетель, нас к тому времени тут уже не будет.

Сухмет внимательно взглянул на Желтоголового:

– Ты выглядишь недовольным. Я сделал что-то не так?

– Да… Вернее, нет. – Лотар и сам не знал, что думать об этой истории с рыбаком. – Просто пойдет гулять еще одна легенда, а это нежелательно.

Сухмет беспечно махнул рукой:

– Да мало ли легенд про нас рассказывают, господин мой? Будет еще одна, будут и другие. Наш путь далек и долог.

Лотар с подозрением посмотрел на Сухмета. Конечно, восточник имел в виду переносное значение слова «путь», но что-то в нем вселяло уверенность, что он знает – или хотя бы догадывается – о конечной их цели, о которой сам Лотар пока не имел ни малейшего представления. Но на этот раз Лотар выяснять ничего не стал. Он только буркнул:

– Эта будет, кажется, очень стойкой.

И еще быстрее зашагал к городу.

Часа в три пополудни они вошли в город, а еще через час рекогносцировка в основном была окончена, можно было передохнуть. Все вдруг вспомнили, что не ели почти сутки. Но в таверне есть не хотелось, к тому же Сухмет заявил, что они уже должны быть на пристани. Они накупили еды и пошли к воде.

Двая и Сая выбрали, разумеется, рыбу. Сухмет к ним присоединился. А на Лотара вдруг напала умопомрачительная жажда, должно быть, он слишком много вобрал в себя соли из моря. Он не столько ел, сколько пил. К тому же у него вдруг сразу стали болеть все раны.