– Идет со стороны частокола, это разведчик, называет себя Логир. Считает себя полубогом. Советую не пугаться, когда увидите его.

Кто-то коротко хохотнул. Но лицо Желтоголового оставалось суровым, и смех замер. Мальчишки поняли, что все это серьезно.

В двери сигнальной башни вдруг появилась Мало. Она застегивала на ходу шлемный ремень под подбородком.

– А ты куда? – спросил ее Лотар.

– Там Рубос, я отыскала его и отвела наверх на случай, если сигнальщик еще потребуется.

Новый рев потряс детинец, Киноз в башенке над лабораторией Сухмета снова пришел в себя. Но сейчас Лотара это уже не интересовало.

– Хорошо, пойдем с нами. А теперь слушайте приказ: вперед не соваться, действовать строем. Этого зверя мы не возьмем, если начнем проявлять героизм, он сильнее нас – это должно быть ясно каждому.

Кто-то неловко помялся, кто-то неуверенно посмотрел на Лотара. Этого ли человека зовут по всему свету Непобедимым, не подменили ли их Учителя? Но когда они дошли до угла детинца, откуда открывался вид на частокол, то поняли, о чем он говорил.

Логир подошел к частоколу, срубленному из вековых деревьев, поднажал плечом – и несколько тяжеленных колов тут же с треском и скрипом подались. Капюшон даже не особенно напрягался при этом.

Он пролез в образовавшийся проем и неторопливо огляделся. Солнце высветило его чудовищную фигуру. Черная кожа, из которой был сделан его комбинезон с капюшоном, матово блеснула, когда он поворачивал голову. В руках Логир держал два огромных меча, каждым из которых можно было без труда разрубить быка. Орденцев он засек, без сомнения, еще до того, как перебрался через частокол.

– А ведь он решил, что сможет разделаться с нами еще до подхода остальных цахоров, – прошептал Стак.

Лотар посмотрел на шонморца с одобрением. Командор читал не только явные, но и потаенные признаки происходящего.

– И что из этого следует? – уточнил он.

– Мы можем использовать его слабость, и это увеличит наши шансы в будущем.

«Пожалуй, – подумал Сухмет, – нужно использовать его способность быть защищенным от любого внешнего впечатления».

Но план самого Сухмета был настолько хорошо защищен, что даже стоящий рядом с ним Лотар ничего не понял из этого заявления. Впрочем, разбираться уже было некогда. Логир шагал к ним с намерением искромсать этих слабых людишек на кусочки.

Первые удары прозвенели в воздухе не очень громко. Логир размахивал мечами как веером – нарочито небрежно, без замаха, играя поворотами своих огромных кистей, как рычагами. Но мечи орденцев разлетались в разные стороны, словно листья, отброшенные ураганом. Превосходство цахора было настолько велико, что он очень быстро перешел в атаку, тесня орденцев перед собой, как поршень теснит воду.

Оказавшись перед детинцем, орденцы сумели использовать свое численное преимущество: они рассеялись в классический восьмиугольник для одновременного нападения, который уже сработал против цахоров в Новолунгмии. И Логир вынужден был притормозить.

Все-таки он оказался не таким уж непробиваемым. Сначала Стак сделал точный выпад, который у него всегда получался просто отменно. Потом Вестос провел удачную атаку. Оба сумели задеть Логирову спину и уйти от ответных ударов, прежде чем огромные мечи цахора достали их на противодействии.

Но на черном кожаном комбинезоне Логира не показалось ни одной капли крови. Создавалось впечатление, что он просто бестелесен и, следовательно, неуязвим. «Что же, – решил Лотар, – самая пора проверить это».

Желтоголовый сделал несколько секущих выпадов по рукам и плечам цахора, не достал, конечно, но заставил его повернуться чуть-чуть боком и, когда меч Капюшона вдруг ушел в сторону, шагнул вперед, нанеся вертикальный удар, словно дрова колол. Гвинед с чавкающим звуком разорвал плечо цахора, прошел еще пару дюймов и застрял в какой-то хитиновой складке, словно наткнулся на панцирь черепахи.

Цахор словно только этого и ждал. Он развернулся, меч его описал гигантскую сверкающую дугу и обрушился на Лотара. Тот сумел блокироваться лишь в последний момент, скрестив над головой Гвинед и Акиф. Но удар цахора был так силен, что мечи чуть не вылетели из рук, а сами руки от кистей до плеч пронзила острая боль. Лотар даже присел от этого колоссального превосходства атакующей силы цахора над его защитой, но все-таки сумел откатиться назад, и это спасло его от удара ногой, который Капюшон нанес уже в пустое пространство.

На конце его черного сапога блеснуло острие – недлинное, всего в пару дюймов, но широкое, как у мясницкого ножа.

– Внимание к носкам сапог! – громко скомандовал Стак, который не упускал ни одного элемента боя.

Внезапно цахор отступил в самый центр круга и полуопустил мечи. Орденцы тоже решили передохнуть. Они тяжело дышали, лица их раскраснелись, многие вытирали пот, выступающий из-под шлемов и налобных пластин, протирали рукояти мечей и ладони. Но пока все были живы, и это была уже победа.

– Вы, – взревел вдруг цахор, – умирать. Я сожру печень. Всем!

– Не подавишься? – ровным голоском спросила Мало.

Ее лицо сейчас закрывал облегченный шлем с боковыми пластинами, закрывающими челюсти и скулы. Но в просвете между ними Лотар видел, как шевелятся ее губы.

Внезапно на орденцев напал смех, слегка нервический, но искренний. Жилос даже хлопнул себя по бедрам, выражая восторг ответом девушки.

Цахор вдруг взревел и бросился вперед, раздавая слепые удары, словно сошел с ума. Да и было, вероятно, от чего. Он привык, что его боятся до оцепенения, умоляют пощадить жизнь, но совершенно не привык, чтобы над ним смеялись.

«Где же у него открытое место?» – соображал Лотар, пытаясь сориентироваться в пластике великана. Но все было в нем функционально, продуманно, и слабых мест не находилось. Мечи орденцев еще несколько раз достали его, но опять без результата, лишь сталь звенела, ударяясь о роговое покрытие, которое невозможно было просто так пробить.

Оказалось, что не один Лотар размышлял об уязвимости цахора. Только, пока он размышлял, Вестос решил поставить эксперимент… Цахор, которому приходилось двигаться быстрее, чем в начале боя, потому что орденцы поднажали, повернулся к нему лицом, Вестос прогнулся и попытался сделать колющий выпад вроде тех, которые так хорошо получались у Стака, – и у него тоже в общем-то получилось. Он пробил оборону Капюшона, его меч прошил кожу комбинезона в паху великана, но дальше…

– Назад! – откуда-то сзади заорал Сухмет, но было поздно.

От неожиданного удара о роговую пластину чудовища Вестос присел, замешкался, и на его беззащитные плечи обрушился левый меч цахора. У орденца еще остались силы, чтобы отпрянуть, но, когда он отвалился, Логир разрубил его плечи до самых легких. Смерть Вестоса не наступила сразу лишь благодаря странной живучести, вызванной действием крэкса.

– Нет! – закричала Ветриса, слепо бросилась к своему другу, но не добежала.

Правый меч цахора описал низкий полукруг, и голова девушки, обдав фонтаном крови Мало и Жилоса, покатилась по брусчатке. «Двое за крохотную долю мгновения», – с болью в сердце сказал себе Лотар.

Глухой удар головы Ветрисы о мостовую вызвал смех из груди цахора. Кроме самого убийства, ему понравилось то, что Вестос купился на самую простую ловушку, которой он пользовался не раз и поймал не одну дюжину простаков…

«Так, я знаю, что делаем, – вдруг ясно отозвался в сознании Лотара голос Сухмета. – Заставьте его двигаться к воротам детинца».

Лотар, кажется, понял, что задумал старик.

Орденцы поднажали, они дрались как сумасшедшие, словно жить им оставалось лишь несколько мгновений… И цахор дрогнул. Он повертелся на месте, получил пару царапин и шагнул в нужном направлении…

«Еще», – потребовал Сухмет.

Мечи орденцев звенели так часто, как капли дождя падают на июньский пруд. Дыхание людей стало тяжелым, глаза заливал пот, руки уже неуверенно удерживали рукояти мечей, три или четыре раза кто-то ошибался, и Логир ловил их на этих ошибках, оставляя на телах людей отметины своими огромными мечами. Но никто не вышел из восьмиугольника нападения, и Лотар решил, что пока это лишь царапины. Орденцы старались, и цахор шел – медленно, шаг за шагом – в нужную сторону. Теперь уже все понимали, что следует делать.