— Почти! — отзываюсь и впускаю его внутрь. — Осталось сапоги натянуть, — указываю на обувь, оставленную около диванчика небольшого.

— Мария, я подумал над твоим вопросом, — говорит он, закрыв за собой дверь и пройдя за мной.

— Каким? — спрашиваю его, садясь на диван и прекращая разбираться с сапогами. Оборачиваюсь к нему и жду ответа.

— Насчёт того, в качестве кого хочу, чтобы ты осталась рядом, — озвучивает он, поджав губы не то от волнения, не то от осознания, что ответ ему самому не нравится.

— И? — возвращаюсь к обуви, даже не ожидая того, что услышу дальше. Я готова ко всему. По крайней мере, я так думала.

— В качестве моей девушки, — говорит он, и я застываю. Ошарашенно поворачиваюсь к нему, и он, встретив мой взгляд, становится каким-то неуверенным. — Если ты не против. Я понимаю, что стар для тебя, и вообще, наше знакомство началось не лучшим образом. Я задал тебе совсем нелицеприятный и оскорбительный вопрос. Мне стыдно за своё поведение в тот день. Я был слегка расстроен, — говорит спокойно и размеренно, несмотря на то что он непривычно эмоционален и возбуждён. — Но проведя с тобой несколько дней, я понял, что мне не только приятно с тобой общаться, но и то, что я не хотел бы, чтобы наше общение закончилось. Когда-либо, — отводит взгляд, — я хочу быть рядом с тобой, если ты позволишь.

— Ярослав, — заговариваю, даже не зная, что ему сказать.

— Я понял! — встаёт на ноги. — Я просто ответил на твой вопрос! Это ни к чему тебя не обязывает, как и моя помощь твоей сестре, — договаривает и, развернувшись, идёт на выход. — Прости! Это ничего не значит, Маша.

— Ярослав, — догоняю его в одном сапожке. — Подожди!

— Не стоит меня жалеть. Я не чувствую печали из-за твоего ответа, — говорит он, но его поведение и взгляд говорят об обратном. — Я лишь сказал, что не против романтического вида отношений с тобой.

— Вы — точнее, ты — меня пойми, — беру его за руку, чтобы он точно не ушёл и дослушал меня. — Я приехала сюда с мыслью, что ты будешь приставать. Эти два дня, что мы провели вместе, разубедили меня в этом. И твой ответ сейчас был слегка, — замолкаю, подбирая слово, — …неожиданным. Понимаешь? Дай мне минуту.

— Понимаю, — кивает, освободившись от моей хватки. — Но я не пристаю. Я предлагаю тебе взрослые, осознанные, серьёзные отношения. В которых для нас двоих будет много положительных сторон. И чтобы ты понимала, данное предложение даже для меня неожиданно.

— Мы словно сделку заключаем, — не удерживаюсь от комментария. — Может, договор составим?

— Мария, — на его лице появляется улыбка, а после он начинает смеяться. — Смешно, — успокаивается. — Я, может быть, смешон со стороны, но последний раз я был в отношениях более десяти лет назад, и начались они с сообщения и фразы “Давай встречаться?”. Я слегка отстаю сейчас, возможно. Но меня это не огорчает. Предлагаю забыть о твоём вопросе и моём ответе. Продолжим общение, каким оно было ещё сегодня утром.

— Ярослав, я могу подумать?

— Конечно! Я же не заставлю! Я лишь предлагаю и, — застывает и, прикрыв рот, молча выходит из моего номера и заскакивает в свой, судя по звукам.

Выхожу следом за ним, но останавливаюсь у двери с занесённой рукой, когда слышу голос мужчины.

— О господи, что я творю?! Она слишком молода, а я старик! Какие отношения? Договор? Дурак! Идиот! — и грохот падающего стула.

Пожалуй, стоит его сейчас оставить.

Но что я могла ему ответить? Я только начала привыкать к его компании. Я не могу сразу броситься в омут отношений. Тем более, это не такие “встречания”, как у меня были раньше. Здесь всё серьёзно. И я должна быть уверена в своём решении.

Вскоре Ярослав заходит за мной сам и по пути не даёт даже одного намёка на наш разговор менее часа назад. Ведет себя, как обычно, только вот его вопрос не выходит у меня из головы.

Я помню рассказы мамы о том, как она встретилась с папой, как у них начались отношения, как он ухаживал. Как мама летала от его любви и заботы. Как скучала по нему, когда они были в разлуке. Как училась готовить ради него. И я с самого детства хочу такого же.

Но будет ли у меня такое с Ярославом? С одной стороны, он серьёзный, надёжный и добрый мужчина. Рядом с ним я буду чувствовать себя как за каменной стеной. Но с другой стороны, я так мало его знаю, чтобы соглашаться на отношения. А что если он меня обманывает? И на самом деле он тиран и домашний варвар?

Мама бы сказала, что я дурёха. Что надо доверять людям, но я не могу. Ведь в мире столько предательства и боли.

Но Ярослав помог моей сестре. И Дмитрию Глебовичу я доверяю. Он бы не позволил плохому человеку меня забрать. Он всегда ценит своих работников и ко мне тепло относится. Не стал бы он меня подставлять.

— Ты сегодня непривычно молчалива, — отмечает Серов, отрезая себе кусочек курицы, но не поднося вилку с ним к губам.

— Наш разговор из головы не выходит, — признаюсь, продолжая ковыряться в тарелке.

— Я же сказал, чтобы ты забыла. Я ничего не предлагал, — напоминает он с натянутой улыбкой.

— Ярослав, я хочу согласиться, но мне страшно, — говорю ему честно, глядя прямо в его глаза. — У меня никогда не было серьёзных отношений. Школьные лобызания и обнимашки — не считаются. Это было почти у каждого и не тот уровень. А таких отношений, которые ты мне предлагаешь, у меня никогда не было. Я не знаю, как должна буду себя вести, что мне можно, чего нельзя. Я боюсь ошибиться и разочаровать тебя.

— Что будет, если ты меня разочаруешь? — откладывает приборы в сторону и переключает всё своё внимание на меня.

— Не знаю просто, — пожимаю плечами, задумавшись над этим тоже.

— Мне не нужна девушка, которая будет соблюдать какие-то правила, Маша, — тем временем заговаривает Серов. — Я хочу, чтобы рядом со мной была именно ты. Настоящая. Естественная. Со своими минусами, плюсами. Единственное, о чём я могу просить — да как каждый мужчина — это о преданности, верности, доверии и честности от своей дамы.

— Не изменять. Доверять. Быть преданной и не врать? — перечисляю то, что он просит.

— По-крупному не врать, — поправляется он. — Совсем ложь исключить из жизни нельзя.

— Что значит “по-крупному”? — уточняю на всякий случай.

— Если ты будешь болеть — я хочу знать, чем и как это лечится. Если ты разобьёшь машину, которую я тебе куплю — я хочу первым знать, что случилось и в порядке ли ты, — говорит он, а я замечаю, как по его лицу скользнула тёмная вуаль грусти.

— А по-мелкому?

— Хм-м… не знаю даже, — потирает он щеку задумчиво. — Пример привести не могу. Ну, скорее это что-то из разряда недоговаривать. Например, испортишь чем-то постельное бельё. Застираешь его, но мне не скажешь. По сути, это ложь, но я таковой её не считаю. Но лучше честность во всем, Маша.

— Поняла. А… — опускаю взгляд, не зная, как спросить. — Это? Ну, это, — боюсь даже взглянуть на него.

— Если ты о близости, то здесь моя ключевая просьба быть верной мне, — понимает он меня, но не совсем то, о чём я хотела уточнить. — Я не люблю измен и не терплю их. Но думаю, ты не из тех, кто прыгает из одной кровати в другую. Ты знаешь себе цену. Тебя хорошо воспитали.

— А наша с тобой близость?

— Я не буду тебя ни к чему принуждать, Мария, — отвечает он спокойно. — Я готов ждать, пока ты сама будешь готова на этот шаг. Я услышал твои слова, что у тебя никогда не было серьёзных отношений, и понимаю, что они значат.

— А что подумает Дмитрий Глебович? — решаю коснуться всех сторон данного вопроса. — Он меня уволит, если я соглашусь? Думаю, он не позволит твоей девушке работать на него.

— Нет, Машенька. Ему будет совершенно наплевать.

— То есть ничего особо не поменяется?

— Немного, — дотрагивается до моей руки и проводит пальцем по пальцам. — Я возьму на себя решение всех твоих проблем, в том числе тех, которые касаются твоей семьи. Свободное время, если оно будет у нас совпадать, мы будем проводить вместе, занимаясь либо моими делами, либо твоими. Либо создавать общие.