Опускаюсь на колени. Попой к солнцу, как любит поговаривать бабуля. Работа идёт бойко, и уже минут через сорок я собираю прилично клубники. Некоторые, особенно спелые ягодки сразу идут в дело. То есть ко мне в рот. Пальцы становятся липкими, по ним течёт сладкий сок. Ммм… нет ничего вкуснее только что сорванной клубники! В городе такую днём с огнём не сыщешь! Откусываю очередную красавицу. Прикрываю глаза, постанывая от удовольствия, как вдруг…

Позади раздаётся скрип калитки.

Наверное, бабуля вернулась быстрее, чем рассчитывала.

— Катя, это ты? – спрашиваю, не отрываясь от работы.

Сперва мне никто не отвечает, но потом где-то прямо надо мной раздаётся голос, от которого жар мгновенно сменяется лютым холодом.

— Ну здравствуй, Шапочка!

Тело моментом вздрагивает, и я чуть ли не падаю лицом на грядку, потому что в следующий момент на мою оттопыренную попку прилетает звонкий и очень болезненный шлепок!

— АЙ! – громко вскрикиваю, всё же, падая в клубнику.

Верчусь, давя ягоды и оборачиваюсь.

Внутри всё превращается в камень. Паника прокатывает по телу бешеными, электрическими импульсами.

Надо мной возвышаются ОНИ! Волковы собственной персоной!

В джинсовых шортах и обтягивающих стальные торсы белых майках. Их мышцы угрожающе ходят под тонкой тканью…

— Мы в гости пришли. К бабушке! – зло цедит сквозь зубы Рома, который смотрит на меня, прищуриваясь от яркого солнца.

— Не ждала, куколка? – усмехается Влад, пробегаясь по моему неприлично маленькому купальнику хищным взглядом. – Принимай гостей!

В следующий момент они оба опускаются вниз и придавливают меня спиной к кустикам спелой клубники!

Влад

Тесёмки трусов впиваются между чуть порозовевших от солнца полушарий. Так неприлично, что яйца тут же ломить начинают. В голове ударяет набатом. Член натягивает ширинку шорт. Жутко хочется схватить эту наглую задницу в ладони, развести в стороны половинки и хорошенько подвигаться между них каменным стояком. Задеть головкой плотно сжатую звёздочку и слегка расширить её, протиснуться дальше…

Рома прерывает мои фантазии, шлёпая малую по розовым половинкам. Она вся вздрагивает, неловко опускается в клубнику и испуганно смотрит внизу-вверх.

Когда кукла поворачивается, я замечаю, как призывно её сиськи торчат из-под крохотных полосочек купальника, который явно мал для её аппетитных изгибов. Её тело горит… В ложбинке между грудей выступили бисеринки пота. Мокрая, потная, пальцы в клубнике перепачкались. И глазками по нашим с Ромкой мышцам стреляет. Явно соскучилась сучка! Что ж, мы тоже скучали! Бесились, конечно, но и скучали…

— Принимай гостей! – усмехаюсь, резко опускаясь рядом с малышкой на грядку.

Она взволнованно дёргается в сторону. Мне в нос ударяет запах клубники и её тела… Охрененное сочетание!

Мы с братом берём её за запястья и с силой укладываем на грядку.

— ПО-МО… — «гите» наверное, она бы выкрикнула именно это, если бы Рома не накрыл пухлые губёшки своей ладонью.

— Тсс… — шепчу на ухо, зарываясь носом в чуть влажных волосах нашей Шапочки. – Не нужно лишнего шума, маленькая. Мы, ведь, уже всё это проходили. Во второй раз сбежать не получится.

Её грудь высоко поднимается. Глаза Шапочки округляются, становясь просто огромными.

На самом деле, мы пришли сюда, чтобы поговорить с ней. Не хотели вот так сразу на лопатки укладывать. Инфу про её отца раздобыть не удалось. Только про бабулю, которую тут вся деревня знает. Как только адрес пробили, так сразу приехали. Ходят слухи, что дочь её то ли проституткой была, то ли, наоборот, замуж за богатого выскочила. Хрен знает. Про внучку тоже непонятно что болтают. Не верить же сплетням?

Вот мы и хотели поговорить с куколкой, сориентироваться по обстановке… Вот только обстановка сложилась попкой кверху. Как только увидели такое горячее приветствие, остальные мысли отступили куда-то на второй план. Последние двое суток мы словно забыли про свои потребности. Трахать доступных сучек не хотелось. Сперва нужно было найти девчонку, что так ловко нас обдурила. И, вот, нашли. И теперь снова чувствую то же блядское нетерпение, как и тогда в поезде.

Отрываю клубнику с соседнего кустика и веду ею по ключицам, взбираюсь на холмик груди и дразню оттопыренные соски. Потом спускаюсь ниже в ложбинку взволнованно ходящего живота и добираюсь до интимного треугольника, который она так отчаянно зажимает между ног.

— Зачем сбежала? – поднимает бровь Рома.

Кажется, эта ситуация бесит его сильнее, чем меня. Брата раздражает, что он с такой лёгкостью повёлся на её слезливые байки. Теперь романтик-Ромка рвёт и мечет.

Малышка хрипло мычит что-то в ответ. А брат бесцеремонно отодвигает лиф купальника и прикусывает вишенку затвердевшего соска.

Лику выгибает дугой. Она реагирует так же остро, как и тогда в поезде. Охуенная отзывчивость! Кажется, тронь её посильнее – порвётся как перетянутая струна!

Оттягиваю ниже резинку купальных трусиков. Забираюсь внутрь и чувствую её жар и влагу. Вожу клубникой по складкам, а потом надавливаю ягодой на клитор. Клубничка выделяет сок, который смешивается с белёсыми нитями возбуждения текущей киски. Рот у меня тут же переполняется слюной.

Перемещаюсь ниже и грубо раздвигаю её колени. Стаскиваю трусики и устраиваюсь между ног. Припадаю губами к сладковатой влаге и втягиваю в рот всё это ягодное безобразие. Есть в этой сцене что-то дикое, животное. Запах примятой травы, земли, текущей сучки. Впиваюсь пальцами в дрожащие бёдра и принимаюсь сосать её клитор. Не щажу. Бью языком, прикусываю пульсирующий бугорок, а потом раздвигаю нижние губы и протискиваюсь языком всё глубже. Малышка громко стонет и выгибается в спине, ёзрая задницей по грядке.

Вскоре её розовенькая попка покрывается грязью, и моя белоснежная майка тоже пачкается в соках клубники и комьях земли. Пока я пытаюсь наощупь определить её девственность, девчонка извивается как ненормальная!

Я снова прикусываю набухший клитор, на этот раз куда чувствительнее. Даю предупреждение, если не будет лежать смирно, будет больнее.

Меня дико ведёт от всего этого сумасшествия! Хочется наказать чертовку за то, что оставила нас со стояками и свалила в закат, после того, как мы показали себя исключительно с положительной стороны! На этот раз мы точно не будем такими ласковыми. За обман придётся её хорошенько наказать!

Давлю на колени, припечатывая их к земле. Её щель раскрывается сильнее, и я решаю провести осмотр наших новых владений. Осмотр с пристрастием!

Боже! Пусть это будет просто сон! Пусть я перегрелась на солнце и мне почудилось!

Только бы это не было правдой!

Это они! Эти брутальные накачанные монстры, которых я по глупости приняла за спасителей, посчитала хорошими.

Они совсем не хорошие, потому что делают со мной на грядке все эти чудовищные вещи!

Мало того, что меня нагло и дерзко лапают, они еще и бабушкину клубнику все подавили! Сволочи!

Смотрю на них и сразу понимаю, что пощады не будет!

Они пришли меня наказать и делают это.

И я не понимаю — за что? Почему? Неужели им жалко этой несчастной тысячи, которую я у них взяла?

Лика, Лика! Какая же ты дурочка! Ты же этих мужиков кинула! Завела до состояния, когда они оба дымились и сбежала!

Увы… именно за это ждет расплата, я чувствую.

Их взгляды говорят сами за себя. А потом и их руки. И губы…

Не будут же они меня насиловать прямо тут? На клубнике?

Божечки, когда они укладываю меня на грядку и начинают эту чувственную пытку мне становится дико страшно. По ходу я сейчас расстанусь с невинностью!

И ведь на помощь некого позвать! Да и не дают они мне кричать, затыкая рот, ладонями, губами, ягодами…

Мне страшно, но вместе с тем я ощущаю и другое. Тело все наливается, сосочки твердеют, внизу живота просто пожар. Моя киска никогда не была такой горячей и мокрой, словно у меня уже рефлекс на этих мачо, видеть их и сразу течь! Тело предает, потому что головой-то я не хочу, чтобы они меня трогали! Я же понимаю, что это дурно, всё то, что они делают. И вместе с тем… Растекаюсь клубничным соком по их рукам и телам.