Роман

— Что думаешь, бро? – смотрю на только что закрывшуюся дверь в купе и залпом выпиваю скучающий в бокале ром. Дёсны жжёт, и я закусываю конфеткой.

— Такая сладкая, — Влад будто читает мои ощущения. Хмыкает. – Думаю, что выебу её первым.

— Вот так просто? — кровь кипит от алкоголя и возбуждения. – Думаешь, даст?

— Она же шалава, — убеждённо хмыкает брат. – Даст, конечно!

Открываю жалюзи и смотрю в окно.

Неприятно соглашаться с братом. То, что эта трепетная лань – обычная проститутка, прихватившая драгоценности несговорчивых клиентов, неприятно режет по сердцу. Хотелось бы, чтобы Красная Шапочка внутри была такой же чистой, какой кажется снаружи. Но… наверное, я слишком многого хочу.

— Чё приуныл? Ты же трахаться хотел. Вот и трахайся на здоровье! – забавляется Влад. -Тем более, эта цаца явно не против тройничка. Мы при бабле. Не кинем, куклу. По-моему, всё складывается как нельзя лучше, — довольно усмехается.

— Да, наверное, ты прав, — нехотя киваю.

— Вечно ты на проходных сучек кольца примеряешь, Ром. Тридцать лет уже, а всё ещё романтик. И как только ты таким получился?

— Сам не знаю, — усмехаюсь.

Да, жизнь у нас с братом была не сахар. Рано осиротели. Сами себя сделали. Выплыли из нищеты и грязи. Поднялись. Влад мне отца заменил, хотя сам всего на четыре года старше. Он выгрызал себе путь наверх, и это убило в старшем брате всю романтику и чувства. В отличие от меня, к семье он никогда не стремился.

— Пойду проверю, — наливаю себе ещё рома и выпиваю, резко ставя стакан на стол. – Не сбежала ли наша попутчица.

— Да, я тоже об этом подумал. Малышка явно себе на уме, раз от тех двух громил сбежала. Я от дедушки ушёл, я от бабушки ушёл, — Влад хищно скалит зубы.

— Но от Волковых не уйдёт, — заканчиваю его мысль и встаю.

— Вы это, без меня только не начинайте, — Влад тоже закусывает выпивку конфеткой. – А то знаю я тебя, Ромка. Романтика романтикой, а бабе под юбку сразу лезешь.

— Да там и лезть не нужно, — пожимаю плечами. – Юбка слишком короткая. Само всё в руки идёт.

Влад ржёт, и я выхожу в общий коридор.

Иду мимо других купе к туалету. Там горит значок «занято». Видимо, Шапочка пока ещё не сбежала, а усердно работает «ручками». Это хорошо, люблю старательных!

Решаю на стоять под дверью как хатико и ухожу в тамбур.

Если она решит сбежать, пойдёт по этому пути. А тут как раз я. Не пройдёт.

В тамбуре воняет сигаретами. Тут стоит какая-то тётка и курит, трепясь с кем-то по телефону.

Жду минут пять, прежде чем ручка двери опускается, и на пороге появляется взволнованная малышка.

Охуенно. Значит, всё-таки, сбежать хотела!

— Ой… — её огромные голубые глаза округляются, когда она видит меня.

— Далеко собралась? – губы кривятся в злорадной усмешке. Малышка надела на себя рубашку брата, видимо, желая избавиться от прикида Красной Шапочки, чтобы не быть такой заметной.

— Я… — лепечут побелевшие губки. – Я…

Беру её за локоток и тащу обратно в вагон.

Внутри поднимается злость. Думает, мы с братом такие же тупые, как и её прошлые клиенты?

Пальцы сжимаются сильнее.

— Ты тут пятно пропустила, — киваю на безупречно отстиранную рубашку и вталкиваю растерянную беглянку обратно в туалет.

Она смотрит на меня перепугано, мотает головой, понимая, что проебалась.

Места в туалете мало. Биение сердца вторит грохоту колёс. Поезд качает, и Красная Шапочка тоже качается из стороны в сторону.

Руки тянутся к пуговицам её рубашки. Дёргаю за верхнюю.

— Что… — отчаянно шепчет. – Что вы делаете?!

— Это вещь моего брата, — усмехаюсь. – Возвращаю то, что ты хотела украсть.

Расстёгиваю пару пуговиц, и вижу, что она уже успела снять с себя платье Красной Шапочки. Ммм… значит, под рубашкой голенькая? Смак!

Цепляю ключицы, веду по ним пальцами, а другой рукой приподнимаю подол рубашки, которая на хрупкой куколке выглядит как платье.

Подушечки пальцев скользят по бархатистой коже её бедра всё выше и выше…

— Не надо… — мотает головой. – Пожалуйста!

Вижу, как взволнованно дышит. Как вздрагивает от каждого прикосновения. Хочет, ведь, сучка. Неужели цену себе так набивает?

— Что не «надо», куколка? – приближаюсь к её лицу, застывая в миллиметре от спелых губок. – Ты хочешь сойти с поезда?

— Н-н-нет, — уверенно мотает головой. – Те люди, они…

— Тшш… — прислоняю палец к её губам. – Не хочу ничего знать. Теперь ты с нами. Те мужики в прошлом.

Ресницы порхают как крылья бабочки. Быстро-быстро. Будто взлететь хотят.

Решаю не раздевать девчонку принудительно, а сперва слегка поиграть с ней и проверить отзывчивость.

Кладу руки на талию и привлекаю её к себе.

Путаюсь пальцами в волнистых, шелковистых волосах и впиваюсь в кожу её головы.

Наши губы оказываются очень близко, и я медленно приближаюсь к ней, чувствуя на коже её дыхание. Касаюсь нижней губки кончиком языка и слегка смачиваю её, исследуя.

Анжелика рвано выдыхает, прикрывая глаза. Нравится тебе, шлюшка, когда нежно, да? Это я могу, почему нет.

Продолжаю ласкать её приоткрытый рот, а потом просовываю язык глубже. Её дыхание всё ещё пахнет шоколадом. Во рту сладко, тесно и охуенно жарко!

Дразню её язычок, а потом впиваюсь в доверчивый рот уже как следует. Прижимаю малышку к себе за затылок и принимаюсь трахать её рот языком уже более быстро и жадно. Она вся дрожит в моих руках, трепещет от каждого несдержанного движения. Потом тихо стонет в мой рот и перестаёт сопротивляться, разрешая мне порочно двигаться внутри её тела.

В голову ударяет адская похоть. По позвоночнику пробегают мурашки, а в паху начинает ныть от неудовлетворения. Конец быстро твердеет, и я чувствую, как через ткань рубашки мне в грудь упираются жёсткие камешки её сосков.

Пальцы собирают ткань рубашки до пояса, и я уже нащупываю тонкое кружево трусиков. Ммм… подцепляю резинку, и…

— Долго вы там ещё! – в дверь туалета ударяет чей-то кулак. Кажется, это та же тётка, что только что курила в тамбуре. – А ну выходите! Я видела, вы вдвоём туда зашли! Освободите туалет!

Магия нашего поцелуя ослабевает, и Красная Шапочка спохватывается, выходя из транса.

Отстраняется, одёргивает рубашку и упирается мне в грудь своими маленькими ладошками.

— Пусти… — задыхается. – те! Пустите!

Моргает глазками, дико краснея. Ну какая же актриса! Если бы не видел её прошлых клиентов своими глазами, подумал бы, что реально девственница!

— Ты чего испугалась? – усмехаюсь.

— Я… — пытается ответить, но тётка заглушает её слова.

— Трахаться будете дома! Совсем уже! А ну выходите из туалета, а то я проводника позову!

Блядство! Проводник нам совсем не нужен! А то начнёт неудобные вопросы про нашу попутчицу задавать. Ещё высадит её на следующей станции. Нет. У нас на эту крошку большие планы на всю ночь! Нельзя терять такой лакомый кусочек!

— Ладно, выходим, — недовольно отвечаю, открывая замок.

Беру маленькую ладонь в свою и тяну куклу к выходу.

Лика

Какой стыд! Божечки… Просто ужас.

Лицо этой полной дамы полно негодования, и она на меня, кажется, пялится с таким презрением!

Чувствую, как предательский жар обволакивает все тело, лицо печёт нещадно.

— Совсем уже стыд потеряли! Совести нет. Эй, ты, девчонке хоть есть восемнадцать, а? На вас, козлов, управы нет! Она ж дитё совсем, а вы… — неожиданно она вступается за меня, я губу закусываю, не знаю что ответить.

— Девушка, что вы кричите? Всё в порядке, это… сеструха моя, младшая, просто стирала мне рубашку. — мой мучитель улыбается широко, показывает свои ровные белоснежные зубы.

— Сеструха, знаем мы таких… сеструх! Слышь, девочка, смотри! Если он тебя обижает — скажи! Я ему так с рук не спущу! Если что, я в пятом купе!