Пока меня бьёт, их движения внутри тела приобретают животную резкость, мы погружаемся в нирвану удовольствия, и, добравшись до пика, я блаженно прикрываю глаза, до сих пор не понимая, что со мной только что произошло…

Рома

Лежу на кровати, повернувшись на бок, наблюдаю за тем как спит наша малышка.

Чувствую такую нежность.

Мы в отеле уже третьи сутки. И третьи сутки тупо никуда не выходим. Заказываем в номер еду, шампанское и коктейли для малышки, чуть горячительного себе.

Вылезать из постели не хочется, даже горничную попросили только бельё сменить. Причем, Лика при этом спряталась в ванной комнате, потому что ей было стыдно!

Она просила пожёстче, глупышка. Знала, что о таком нас просить не надо, но при этом понимала, что мы хотим. И мы, конечно, просьбу выполнили. Оттрахали её качественно. Так, что сами дымились от ощущений. Не помню, чтобы у меня когда-то так стоял, и я мог так долго продержаться, и выплескивать сперму с таким напором и в таком количестве. Кончал с воплями, не задумываясь, что нас, возможно, слышит весь отель.

После слегка притормозили. Всё-таки девчонка еще совсем невинная.

Она, конечно, старается вести себя как опытная, но её тело, её сладкие дырочки не совсем готовы к подобным экспериментам. Поэтому дальше мы заказываем в специальном магазине лечебную мазь и лубриканты и договариваемся с братом, что будем нашу Красную шапочку всё-таки щадить.

Двойное проникновение с ней — просто отдельный сорт кайфа, личный наркотик. Узко, горячо, влажно. Её стоны превращают член в отбойный молоток.

Мы даём малышке день передохнуть, просто любим её по очереди. Я зализываю до струйного оргазма, она кричит, срываясь на хрип, и просто вырубается в тот момент, когда Влад засовывает в неё член. Да, да, по-нашему, это называется — даём отдохнуть.

Невозможно её не касаться, не ласкать, не желать.

Я признаюсь сам себе — со мной такое реально впервые. Несмотря на мою влюбчивую натуру, на то, что всегда стремился искать чувства, а не просто качественный трах.

Вижу, что и у Влада тоже всё не так, как обычно.

Вторая ночь такая же бурная как и первая. Мы с братом несколько раз меняемся местами.

Начинаем, когда Лика сидит на мне киской, выставив попку для Влада, принимает его со стоном, опускается, и целует меня, а потом шепчет сбивчиво, что ей так хорошо, что она хочет всегда вот так…

Она хочет.

Признаюсь, я тоже к этому готов. Всегда. Только её. И именно так.

Меняем позицию, теперь Лика поворачивается ко мне спиной, я проникаю в её узкую анальную звездочку, силясь не кончить сразу от того как узко она меня стискивает.

Переглядываемся с братом, начиная двигаться вместе, и словно даём друг другу обещание — мы будем любить её и именно так. Долго.

Всегда.

Но, твою мать, мы ведь оба понимаем, что всегда для нас — очень условно.

Скоро нужно будет уходить в рейс. И это большая проблема о которой мы говорим с Владом, пока Лика принимает ванну.

— Она слишком молодая, Ром, нежная, страстная. За каким хреном ей два таких как мы мудака?

— Говори за себя. Не знаю, брат, ты… ты предлагаешь её бросить?

— Нет. Я… я надеюсь, что она сама бросит нас.

— То есть как?

Влад отмалчивается, но я его понимаю.

Смотрю на спящую куколку и думаю, что сейчас мы её разбудим, повезем к бабушке, а там… Хрен знает, что дальше. Прощаться с ней мы еще не готовы. До рейса время есть.

***

Катерина встречает нас пирогами и чаем.

В который раз удивляюсь тому, что бабушка у Лики не ханжа, не начинает причитать, учить уму разуму. Обнимает внучку, потом нас.

Рада встрече.

— Ликуся, детка, прогуляйся до грядок, я забыла лук и зелень, сейчас будет борщ и салат, и отбивные. Таких мужчин, как твои морячки, надо хорошо кормить.

— Ба, я минут на десять выйду, обсуждайте, что ты там хочешь им сказать. Только сильно не ругай!

— Да, чего же их ругать! Спасли тебя и от Хрюнина, и от папашки, недопапашки. Казимир, кстати, узнал. Хрюнин под следствием, отец твой соучастник. Там, помимо твоего похищения еще полно всего. И у Тимура тоже руки замараны. Галя звонила, рассказала тоже, что никто этому борову жирному помогать не стал. Так что сядут вместе и надолго.

Лика выходит, улыбаясь и подмигивая, губами одними шепчет мне, мол, Катя вас не съест.

Влад начинает разговор сам.

— Катерина Александровна…

— Да, ладно тебе, Владик, давай без отчеств. По простому, Катя я и всё.

— Мы хотели сказать, что у нас насчёт Лики самые серьёзные намерения, вы не подумайте. Но…

— Но она молодая слишком. Сейчас это для неё в новинку, а потом… Это хочешь сказать, Влад? Я и сама понимаю. Чтобы не получилось так, что моя внучка благодарность и хороший секс не приняла за великое чувство. Да?

— Именно.

— Не хотим, чтобы она пожалела, — вставляю я, вздыхая.

— И как вы думаете до неё это донести?

— Пока никак. Но у нас скоро рейс намечается. Вот, уедем, и… Пусть не считает себя обязанной ждать, Наверное так.

— Посмотрим. Время есть до рейса?

— Еще несколько недель.

— С ней будете?

Киваем как китайские болванчики.

— Ну, значит потом сами решите, что и как. Конечно, не скажу я, что восторге от того, что вы сливаться собираетесь. Мне бы одного из вас за шкирку, да в Загс. Девочка с вами невинность потеряла.

— Это же можно восстановить. Деньги дадим. Мы вообще, готовы помогать ей и дальше. Пока не найдёт достойного. Просто помогать, как друзья.

— В общем, вы мальчики большие, решайте сами. Я бы от таких зятьев не отказалась, но вы правы, Лика молодая, не нагулялась еще. И учиться ей тоже надо бы. Так что…

В общем, мы толком и не решаем, что и как. Плотный ужин, да еще нам Катерина с собой даёт всяких вкусных вещей, потому что мы договариваемся отвезти Лику в наш домик, несколько дней позагорать на водохранилище. Бабушка отпускает её без вопросов. Обнимает на прощание, и мы слышим как Катя говорит Лике, что спокойна за неё.

Лика слегка напряжена. Дорогу до катера молчит. На воде наоборот становится шумной и активной. Прыгает, Радуется как ребёнок.

Она и есть ребёнок. Прав Влад, да и бабуля. Ей бы нагуляться.

Вечером мы собираемся пожарить мясо на углях, полежать под звездами. Влад разжигает мангал, Лика жмется ко мне, а потом задаёт вопрос.

— Вы что, правда хотите от меня избавиться?

Влад.

Чувствую, что с Ликой что-то не так. Ощущение это появилось еще в отеле, вернее, когда мы уже собирались везти нашу куколку домой. Я видел, что ей не хочется уходить, не хочется расставаться с этим местом.

Казалось бы — просто отель, но я понял, какие у неё были мысли. В этом номере нам было охренеть как здорово. Лично я воплотил многие фантазии, касаемые этой крошки. Но не насытился. Я бы повторил. Еще и еще.

И я как раз думал о том, что мы отвезем её в наш дом, и будем любить там. Рассчитывал на продолжение. Для меня наши отношения не заканчивались в отеле, наоборот, впереди было много нового. Правда, я знал, что это не факт, что надолго.

Лика же грустила, словно переживала — ничего подобного не повторится. Хотелось её переубедить!

Но…мы с братом обсудили дальнейшие перспективы. Которых, увы, нет.

А уж когда поговорили с бабулей…

Было у меня ощущение, что старая лиса нас проверяет. Но я реально сказал то, что думал.

Лика — юная девочка, которой еще многое предстоит пережить и попробовать.

Да я бы, на хрен, всё отдал, чтобы остаться у неё первым и почти единственным. Чтобы мы с Ромкой были единственными! Но я понимаю, что не имею права заставлять её сейчас оставаться нам верной, преданной, ждать на берегу, как Пенелопа ждала Одиссея. Нет, по сути, дело даже не в том, что мы уйдем в рейс, а она останется. Даже если бы мы никуда не ушли, или взяли бы её с собой.