Мне, ведь, всего-то нужно было найти того, кто лишит меня невинности, чтобы я была испорченная, чтобы Хрюнин и мой мнимый отец отвалили.

Я не подписывалась на то, чтобы становиться секс-игрушкой озабоченных маньяков!

Думаю об этом, всхлипываю, и ненавижу своё тело.

Потому что оно горит от их прикосновений, плавится, ждёт их!

Но так ведь не должно быть? Это аморально, это безнравственно, это…

Нереальный эротический массаж, который устроили мне морячки почти доводит до экстаза. Между бедер давно водопад, а этим гадким волкам по кайфу! Глумятся надо мной, наслаждаются моим падением.

Понимаю, что они хотят использовать меня по полной, но мысли об анальном сексе просто вводят в панику.

Этого я не выдержу. С ума сойду. Это… грязно! Так низко!

Я помню как мы обсуждали это и все девчонки говорили, что разрешать такое мужчинам могут только последние шлюхи. Но я не такая. Я не могу!

И я не разрешаю просто потому, что меня никто не спрашивает!

Они пристегнули мои руки наручниками к кровати, там какая-то хитроумная конструкция, потому что они могут крутить, вертеть мной как хотят, а я остаюсь пристегнутой.

В очередной раз влажные от моей же смазки пальцы проходятся по тугому колечку.

Из моего горла вырываются стоны и мычание, умоляю их отпустить, но всё тщетно.

Они считают, что мне понравится! Просто я сама еще этого не понимаю.

Ну, конечно!

Теплый пластик тыкается в узкую дырочку. Он смазан, и кончик входит довольно легко, но вызывает раздражение. Еще бы! Это… противоестественно! Это порочно. Греховно!

— Расслабься, малыш, сейчас будет приятно.

Приятно? Он издевается?

— Себе в задницу засунь, а!!! — не могу сдержаться, грублю, кричу, призываю мысленно все проклятья на голову Романа, которого я еще недавно считала милым.

И получаю шлепок по булочке, довольно ощутимый, потом еще один, и еще! А потом опять поглаживание и… удовольствие! Неужели мне нравится то, что он меня шлёпает? Разве такое бывает?

Видимо бывает, потому что еще один шлепок выбивает из моего горла стон, и это, увы, не стон отчаяния, а стон блаженства.

А Роман посмеиваясь наклоняется, и чмокает меня в попку! А потом вбирает губами кожу, точно оставляя алый засос!

Он не милый! Гадкий извращенец! Настоящий волк в овечьей шкуре! Притворщик. Маньяк!

Ох…

Влад выкручивает мне соски, заставляя прогнуться, и я вижу перед собой его лицо, взгляд напряженный, он двигается ближе, поднимая моё лицо за подбородок и впивается в губы жадным поцелуем. Словно заставляя отвлечься от того, что делает его брат.

Но разве можно отвлечься?

Движения Ромы мягкие, плавные, пробка проталкивается дальше, чувствую, как он её прокручивает, чуть тянет на себя, и я ощущаю спазмы внизу живота, напряжение, ноющую боль, граничащую с каким-то совершенно непонятным мне удовольствием.

Это ведь ужасно! Всё, что они делают со мной, и всё, что я позволяю делать?

Влад покусывает мои губы, потом целует шею, я точно знаю, что после этих поцелуев — укусов останутся следы. Засосы.

Божечки, что я скажу Кате? Что я, вообще, скажу?

Сконцентрироваться на одной мысли не получается. Они разлетаются вдребезги, потому что Роман заталкивает пробку заполняя всю анальную дырочку. Растягивает, заставляет всё тело гореть от остроты ощущений! Она во мне. Плотная, толстая. Мне неудобно. чувствую дискомфорт. И в то же время начинаю течь еще сильнее.

Хнычу, хочется, чтобы всё это поскорее закончилось. Мне больно, стыдно и страшно.

И хорошо, потому что низ живота скручивают предоргазменные спазмы.

— Отпустите меня, пожалуйста…

— Нет, милая, куда? Мы только начали развлекаться. Сейчас тебе будет очень хорошо. И нам тоже.

Влад поднимается, он сидит прямо передо мной, стягивает шорты, обнажая налитой вздыбленный член. Огромный — как он в меня поместился. Горячий…

— Нет, пожалуйста, не надо. Я… у меня там еще не зажило. Мне… будет больно.

— Не бойся, сладкая, не будет. Мы же не маньяки. Никто тебя ТАМ не тронет.

Он произносит ТАМ с таким нажимом, и я начинаю дрожать понимая, что если меня не тронут ТАМ, то обязательно тронут в другом месте.

— Малышка, ты такая вкусная, только вот слишком уж своенравная. Всё время куда-то бежишь? Зачем бежать от своего удовольствия, детка? — Влад говорит, снова наклоняясь, устраиваясь удобнее, — мы просто хотим сделать тебе хорошо, и чтобы ты сделала хорошо нам.

— Я не хочу…

— Не хочешь, кончить? Неужели? — это говорит Роман, чувствую как он нависает сзади, упираясь возбужденным членом мне в поясницу, — ты же вся мокренькая, такая готовая. Хочешь я покажу тебе рай, детка?

— Мы покажем. Тебе нужно будет только чуть-чуть помочь нам.

Влад берет меня за подбородок, и я вижу его член, который оказывается на уровне моего лица.

— Я буду ласковым, киска, просто открой ротик и слушайся. И получай удовольствие.

От его голоса у меня голова кружится, и все тело становится словно желе.

Мою попку саднит от пробки, рука Романа поглаживает опухшие мокрые складки, а потом я понимаю, что это уже не рука, это его член! Он гладит моё лоно членом, я пытаюсь сжать бедра от страха.

— Расслабься, я просто поласкаю тебя. Мне понравилось смотреть как ты кончаешь. Это дико возбуждает.

— Да, малышка, дико, а я еще не пробовал твой ротик, но очень хочу. Давай, сделай мне приятно, Красная шапочка.

Не знаю, что они со мной сотворили, но я послушно открываю рот и проваливаюсь в кайф, когда чувствую как головка члена Романа толкается прямо в клитор, заставляя тело взорваться от неконтролируемого спазма!

Тугой рот приоткрывается, пропуская меня глубже. Наматываю длинные светлые волосы на кулак и фиксирую их, не давая Шапочке дёргаться.

Глаза малышки закатываются, и уже через несколько толчков я чувствую, как её бьёт от оргазма. Член распирает. Я двигаюсь вперёд-назад, наблюдая, как между пухлых губ ходит влажный от её слюны член. Вены вспухли, выступают на коже синеватым узором. Девчонка бьётся в моих руках, хрипит и стонет, пока мой стояк проталкивается в беспомощно распахнутый рот.

Ей даже делать ничего не нужно. Я, итак, пиздец как возбуждён! От вида её конвульсивных подрагиваний, меня самого вот-вот прострелит неконтролируемым спазмом.

Очередной рывок, и я утыкаюсь головкой в её горло. Малышка хрипит, а сама бьётся в оргазме. Расслабляет скулы, позволяя мне проникнуть чуть ли не на всю глубину, а потом раздувает щёки, пытаясь отвертеться. Но я уже вошёл в дикий раж. Долблю в нежный ротик, переставая контролировать свои движения. Чувствую, как яйца наливаются, вжимаются в тело, а потом позвоночник пробирает от острого тока, который устремляется в конец, делая его каменно-твёрдым.

— Лика… — хриплю её имя, выстреливая в растраханный рот густой спермой.

Её глаза наполняются слезами, а горло инстинктивно проглатывает всё, чем я его наполняю. По губам малышки размазывается белёсая влага, и она смотрит на меня расширившимися от изумления глазами.

Я задыхаюсь от мощной волны удовольствия, которая сметает остатки моей трезвости. Я пиздец пьян. От неё, от нашего безумия… Отпускаю её волосы, позволяя её губкам соскочить с моего члена.

Лика мотает головой, и я вытираю её рот и подбородок пальцами.

Вижу, как Рома встаёт и берёт полотенце, вытирая её между ног. Охренеть. Неужели он прямо туда кончил?

Эта мысль проносится в голове слишком быстро, потому что следом накатывает эйфория и расслабление.

Отстёгиваю запястья Лики и поднимаю её с кровати. Отношу в душ. Она не смотрит на меня, глаза закрыты. Становлюсь вместе с малышкой под тёплые струи воды и хорошенько её мою. Она хрипит что-то о том, что сама справится, но мне до странного приятно о ней заботиться. Намыливаю её всю, а потом аккуратно вынимаю пробку.

— Ай! – ойкает и смущается.