— Логично, — кивнул скаут. — В этом есть определенный смысл…

— Знаешь, как проще всего замаскировать истину? — неожиданно серьезно спросил старик. — Ее надо укрыть среди откровенной лжи. И тогда никто не поймет, никто не поверит. Поэтому я не боюсь. А потом — я сумасшедший. У меня и справка имеется, хочешь, покажу?

— Спасибо, я верю. А как звали того? — Скаут положил на колени автомат. — Ну, который в снегу сидел?

— Я же говорю — не помню, — старик отмахнулся штыком. — Не помню совсем, в голове дырья. Какая разница? Базу залили жидким бетоном, объекты…

— Что?!

— Жидким бетоном. Но это я, конечно, предполагаю, я сам не видел. Там везде под потолком были шлюзы, для чего они нужны?

Он улыбнулся и поглядел на скаута с прищуром, потер глаза.

— Так что мне кажется…

Старик пожал плечами.

— Ничем хорошим это не закончилось. Хотя бы потому, что в нашем мире ничего хорошо не заканчивается. Это такой жестокий закон бытия… Впрочем, в твоем возрасте еще не понять…

— А если им… то есть объектам, все таки удалось сбежать? — спросил скаут.

Старик не ответил. Он начал перебирать пузырьки с лекарствами, располагавшиеся на столе.

— Я просто это к тому, что… — скаут покачал головой. —-Ну, а вдруг у них получилось? Вдруг они угнали вертолет… или еще как? Они же работали с пространством?

— И что? — не оборачиваясь, спросил старик.

— Как «что»? Если они сбежали, то это означает, что сейчас среди нас ходят…

— Даниил Галицкий, княгиня Ольга и Пересвет с Ослябей? — хохотнул старик. — Так? Ерунда! Полная беспросветная ерунда! Да, это был эксперимент. Только не над какими то реплицированными сопляками, а над нами. Они нам подмешивали в компот эйджент Си, а потом смотрели, как мы сходим с ума! Я видел людей, превращавшихся в волков!

— Вы говорили…

— Да, говорил, конечно. Потому что не могу забыть! Мне кажется, что я это до сих пор вижу…

Старик стукнул кулаком по столу, и тут же откуда то сверху, с полки, скорее всего, упал пластмассовый чехол.

— Нашел! — воскликнул он. — Нашел! Представляешь, очки нашел запасные!

Старик потряс неожиданно найденным футляром, достал из него очки и бархотку, стал протирать стекла, по–стариковски тщательно.

— Это невозможно, — приговаривал он. — Все это бред… Титаны среди нас? Увы, титаны вымерли еще во время Персея. А гении… Видишь ли, мальчик с автоматом, гений — это всегда сочетание. Симфония. Способностей, воспитания и, главное, времени. Время — это самое важное! Это как катализатор, как соль — оно пробуждает в человеке все, что в нем заложено. Гений, родившийся не в свое время, навсегда остается садовником в монастыре, мастером гороха и пастернака. Гений, родившийся вовремя, переворачивает мир. Это аксиомы. Читайте Ницше, господа. Мне кажется…

— Тсс! — Скаут вдруг поднялся из за стола и подошел к окну.

— Это мне пенсию принесли, — отмахнулся старик. — Я инвалид умственного труда, пострадал в бесчеловечных опытах, мне доплачивают за безумие…

Старик постучал штыком по голове.

— Ваш почтальон ездит на внедорожнике? — спросил скаут.

— Ага. На велосипеде.

— Как интересно, — скаут смотрел в окно. — Хотя, если честно, они не очень расторопны, ожидал побыстрее…

— Кто они?! — спросил старик.

Скаут кивнул на окно.

Старик подошел.

По дороге катил «Ровер», большой, как вагон, черный джип с мигалками на крыше. Мигалки не работали, но джип торопился — как можно было торопиться под уклон. А за ним медленно, опасаясь опрокинуться, спускались еще три джипа, все как один серьезного черного цвета.

— Ох ты… — Старик хлюпнул носом, поправил очки.

— Скорее всего, за вами следили, — заключил скаут. — Уже давно, постоянный пост. Ждали, когда кто нибудь придет.

— Кто придет? — растерянно спросил старик.

— Да мало ли кто к кому может прийти в наше время, — по–взрослому ответил скаут. — Поганое время, самое что ни на есть. У вас дом, кстати, застрахован?

— Нет, не знаю… А что?

— Да мало ли. Пожары, стихийные бедствия, всякая ерунда. Наверное, нам лучше выйти на воздух.

Скаут поднял автомат, закинул его за плечо и направился к выходу.

— Вам лучше со мной выйти, — посоветовал он старику. — А то мало ли? Может и крыша обвалиться.

— Почему?

Но скаут не ответил, направился к выходу. Старик растерянно поспешил за ним.

Они вышли во двор.

Машины приближались, старик растерянно поглядел на скаута.

— Это… Это кто?

Скаут пожал плечами.

— Сейчас выясним, — сказал он. — Вряд ли, конечно, это почтальоны. Или пенсионный фонд. Это другие граждане…

Скаут повел плечами, старик вздрогнул. Ему показалось, что он узнал это движение. Что когда то давно… Он снова принялся протирать очки.

Скаут стоял у стены, расслабленно и при этом удивительно опасно, и одну за одной расстегивал пуговицы, от подбородка до пояса, и старику показалось, что он это уже видел…

— Жарко, — сказал скаут. — А говорят, зима скоро.

Хотя на самом деле было отнюдь не жарко, наоборот, старик мерз и ежился. И понимал. Понимание расцветало в нем, как расцветает уголек на ветру, и старик чувствовал, как ужас заставляет трястись его колени.

— Мне бежать? — спросил старик негромко.

— Зачем? — удивился скаут. — Все равно далеко не убежите… Да не переживайте вы, они вас не тронут. В крайнем случае, скажете, что я вас пытал, обещал уши отрезать… Ну, или загипнотизировал. Короче, заставил. Подержите ка.

Скаут сунул старику автомат.

— Все таки настоящий, — сказал старик. — Я так и знал…

— Ага, настоящий. Вы его в колодец бросьте, потом достанете, вдруг пригодится.

Старик повертел автомат в руках, положил на скамейку.

— А ты что… Не бежишь?

— А, успею, — отмахнулся скаут. — Сейчас немного их пошугаю, а то достали уже, лезут и лезут… Ап!

В его руке откуда то, старику показалось, что буквально из воздуха, возник большой тяжелый револьвер, блестящий, и даже с виду редкостно смертоносный, и скаут тут же выстрелил.

Не целясь.

То есть скаут, конечно, прицелился, но это получилось так быстро и незаметно, что старику показалось, что скаут стрелял просто так, наугад.

«Ровер», казалось, споткнулся. Он резко затормозил, затем перевернулся, затем покатился вниз по склону, ломая деревья, подпрыгивая и размахивая открытыми дверями.

Старик потер очки. Как он попал? Тут ведь метров четыреста, а он из револьвера… Хотя револьверы, кажется, необычные, стволы толстые, и длинные, и калибр чуть ли не как у подствольного гранатомета…

— А я их предупреждал, — сказал скаут. — Неоднократно. А они меня не слушали. Сами виноваты, ведь правда?

— Наверное… — растерянно ответил старик.

— Точно. Сами виноваты, я их не просил. Ладно, чего уж…

И он стал стрелять еще. И опять он стрелял так быстро, что старик не различал отдельных выстрелов, они слились в один непродолжительный грохот, потом стало тихо, только порохом пахло.

Старик открыл глаза. Скаута не было. На холме горели машины. Все три штуки. Вокруг разбегались люди. Кто то кричал, кто то пробовал гасить пожар огнетушителем. Странный день, дурацкий день.

Старик взял автомат, подошел к колодцу, снял крышку и опустил оружие вниз. Автомат булькнул.

С запада из за реки приближались вертолеты. Много, штук пять, наверное.

В огороде, над грядками с переросшей редиской, покачивалось в воздухе странное, похожее на прозрачную шаровую молнию пятно.

 Они объединились. Англичане, испанцы и французы. Даже пара голландцев откуда то всплыла. Двадцать четыре судна. Половина, конечно, дребедень, грузовые тихоходные лохани, не способные на неожиданный маневр. Зато способные нести абордажные команды. Команды снайперов с убийственными штуцерами, способными попасть в орех с трех сотен ярдов. Боевых пловцов с липучими минами. Метателей огненных снарядов.