Я нагнал своих спутников и со словами «Для поднятия настроения» вручил им по рождественскому угощению. Финбарр взял — и тут же издал странный всхлипывающий звук, а потом, не сдержавшись, захохотал.

— Харди, ты читал, что там написано?

— Нет, конечно. Мне просто показалось, что заяц тебе подойдет.

— Да-да, надпись карамелью «Моему шустрому зайчику», очень подходит, — кузен недобро прищурил глаза, пытаясь выглядеть сердитым. — А у вас что, Карлфрид? И хватит вам уже усмехаться!

Маг хмыкнул и показал ему свой пряник.

— Чуть получше: «Моему храброму рыцарю». Что вам досталось, Маделиф?

Волшебница, казалось, смутилась.

— Да ладно вам, все знают, что на таких пряниках пишут всякие банальности на грани пошлости, этим никого не удивишь, да, Ваша Светлость? — заметил Карлфрид.

— Вообще, этот пряник достался госпоже Халевейн лишь потому, что на нем есть цветок, похожий на маргаритку, как в ее подписи.

— Готов поспорить, что это на самом деле эдельвейс, Ваша Светлость, — Карлфрид хохотнул. — Попали вы.

— Что? — я с недоумением на него поглядел. — Я прекрасно знаю как выглядит эдельвейс и если художник, точнее кондитер, не умеет рисовать…

Я смолк, потому что Маделиф все-таки показала нам подпись.

— Ооо! — только и сказали дружно Карлфрид с Финбарром и первый добавил: — Это точно был эдельвейс.

«Моей любимой супруге, растопившей мое ледяное сердце» — прочел я и убийственно глянул на ухмыляющихся Карлфрида с Финбарром.

— Так, я понял, что шнапс был лишним, — процедил я сквозь зубы и сдержанно добавил: — Простите, госпожа Халевейн, но я действительно не читал, что там написано и не хотел вас смущать.

Волшебница кивнула и мы направились дальше.

— Ты пропал, Харди, — прошептал мне Финбарр.

— Барри, может уже хватит? — я все еще сердился, с другой стороны понимая, что после шнапса и кузен и Карлфрид действительно расслабились и пришли в себя после всего, что они пережили в министерстве.

Финбарр бросил на меня какой-то странный взгляд и, покачав головой, ничего не ответил.

Мы сели в оставленный у входа в министерство «Бронко». Я бросил папку с некромагическими устройствами в бардачок. Ноткер, который все это время ждал в машине, вопросительно посмотрел на нас, но я молча завел мотор и повел внедорожник прочь из города, выбираясь на северо-восточное шоссе. Маделиф задумчиво распаковала свой пряник. В зеркале заднего вида я увидел, как округлились глаза у кобольда, увидевшего надпись, выведенную золотой глазурью на тесте под белым глазированным цветком.

— Эээ, — только и сказал кобольд.

— Его Светлость, решил нас приободрить, купив сладкое, — заметил Карлфрид. — Но про тебя, похоже, забыл.

Маделиф отломила кусочек пряника и протянула Ноткеру.

— Спасибо, госпожа Халевейн, — поблагодарил он. — Но я не в обиде на Его Светлость.

— Тебе, скорее повезло, Ноткер, — хохотнул Финбарр. — Харди купил пряники, не глядя на подписи. Кто знает, что досталось бы тебе?

Он показал кобольду пряничного зайца.

— Ооо, — только и сказал Ноткер.

— Барри, не начинай снова, — я покосился с неодобрением на кузена.

Кобольд поглядел на Карлфрида и тот показал свой пряник в форме рыцаря.

— Хм, мне теперь даже обидно, — заметил кобольд. — Хотя я догадываюсь, по какому принципу вы их выбирали, Ваша Светлость.

— Да? Ну так переместить на ярмарку, купи себе пряник, который бы по твоему мнению я мог бы тебе купить. Угадаешь — дам золотой.

— Я мигом!

Ноткер исчез и через пару минут снова оказался на своем месте между Маделиф и Карлфридом. Закрыв ладонью подпись на прянике, он показал мне глазированный рисунок.

— Готов поклясться, что вы купили бы мне это.

Я посмотрел на рисунок, на котором было что-то вроде пучка лаванды с примесью каких-то на мой взгляд лекарских трав.

— Угадал? — продолжил Ноткер, изучив выражение моего лица. — Потому что первое, о чем бы вы подумали, увидев это, что я увлекаюсь ботаникой и садоводством и разбираюсь в полезных травах. Не так ли?

— Хм, да, пожалуй.

— А теперь, барабанная дробь.

Ноткер убрал ладонь, открывая подпись, продемонстрировал всем пассажирам.

— «За то, что создаешь в доме уют, мое сладкое сокровище»! — пробасил Финбарр и захохотал так, что у него на глаза навернулись слезы.

Карлфрид засмеялся следом. Даже измученная Маделиф улыбнулась.

— Если опустить слово «сладкое», подпись вполне подходит Ноткеру, — заметила она.

— Держи сокровище, «мое сокровище», — произнес я и бросил кобольду золотой.

— Спасибо, Ваша Светлость, — Ноткер, довольный, поймал монету и спрятал в карман, распаковал пряник и отдал свою половинку Маделиф. — У меня с другой начинкой, госпожа Халевейн, не отказывайтесь. Чаю?

— Нет, спасибо, — Маделиф задумчиво смотрела на половину своего пряника с надписью.

— Ваш пряник что-то вас расстраивает, — заметил кобольд. — Хотите, принесу вам еще, с более веселой надписью?

— Все в порядке, Ноткер. Просто после посещения министерства, полного мертвецов, я словно получила весточку с того света, — тихо заметила она.

Я глянул на нее, поняв, что подпись оказалось в разы более неуместной, чем я думал ранее.

— Простите еще раз.

— Не ваша вина, что это вызвало воспоминания о моем погибшем супруге.

Я несколько секунд молчал, глядя на ночное шоссе и вспоминая наш последний разговор с Алойзиусом.

— Скажите, вы точно не ошиблись насчет того черного мага, что был на посвящении в герцоги? — спросил я. — Может быть, это всё же тот, у которого к вам счеты и который причастен к гибели вашего супруга и детей?

— У него была другая внешность. Если бы на нем была личина, думаю, вы бы это поняли, Ваша Светлость.

— А если на нем была личина прежде, когда вы с ним сталкивались? — спросил я.

Маделиф чуть удивилась.

— В той старой ситуации это было бы бессмысленно.

— Но возможно?

Я увидел, как волшебница напряглась и как ее тонкие пальцы сжимаются в кулаки.

— Вы думаете, что то черный маг и есть мой старый враг? — едва слышно произнесла.

— Скорее, я этого не исключаю. Простите, что заговорил с вами на болезненную тему. Давайте лучше закончим. И вы поспите, как я вам рекомендовал. Ноткер вам еще шнапса принесет, да, сокровище? — я, прищурив глаза, глянул на кобольда из зеркала заднего вида.

— Ваша Светлость… — в голос кобольда закралась обида.

— Ты сам выбрал тот пряник, так что теперь придется страдать.

— Шнапса больше не надо, от нас и без того, наверное, пахнет алкоголем. Накануне Совета это…

— Да и черт с ним. Ноткер, ты меня слышал? Карлфриду тоже принеси — мне ваше состояние дороже, чем то, что подумают остальные. Финбарру не надо, он уже в норме, — я глянул в сторону смущенного кузена. — Что такое, Барри?

— Да так, припомнил твои методы по снятию стресса… — буркнул он, покосившись в сторону волшебницы.

— Понятно, — ответил я, на миг прищурив глаза и продолжил смотреть на дорогу.

— Черт… — тихо ругнулся кузен и больше уже ничего не сказал.

Ноткер наколдовал для Маделиф и Карфлрида стаканчики со шнапсом.

— Настоян на успокоительных травах, — добавил он. — Так что считаете это лекарством.

Опустошив стаканчик, Маделиф попросила у кобольда плед и дорожную подушку. Ее примеру последовал Карлфрид и оба вскоре заснули.

Финбарр, сидевший рядом, задумчиво смотрел на ночную дорогу и крутил в руках пряник.

— Подарю Ленели, — заметил он.

— О да, ей подходит. Шустрая, не то слово. — я хмыкнул. — Можешь тоже поспать, Барри, если хочешь.

— Да нет, обойдусь. Составлю тебе компанию в бодрствовании.

Я чуть улыбнулся и вдавил педаль газа. Мотор заработал чуть громче, но это нисколько не беспокоило спящих магов. Внедорожник плавно ускорился, летя по практически пустому шоссе. Финбарр всё же задремал через полчаса однообразной езды. А я смотрел вперед, во тьму, рассекаемую яркими фарами, и размышлял о том, что же все-таки задумал этот проклятый черный маг-некромант.