– Драконьих выскочек не спрашивали! – огрызнулась Бруня, разматывая оставшиеся путы. – Ты как? Не воспламеняйся, пожалуйста!

– Я постараюсь, – пообещала я, выдёргивая вторую руку из капкана.

Свобода принесла новый всплеск болезненных ощущений, и я, не удержавшись, поморщилась.

– Выпей это, – Бруня протянула мне стакан с зеленоватой жидкостью. – Полегчает!

Я залпом осушила угощение и с радостью отметила, что боль отступила.

– Где мы? – теперь я огляделась, пытаясь сориентироваться.

Комната была незнакомой. Вдоль стен тянулись стеллажи с растворами и странными предметами, предназначение которых мне было неизвестно. Стол, за которым мы сидели, больше походил на жертвенный алтарь: мясистая поверхность была щедро сдобрена непонятными символами, вьющимися, подобно солнечным лучам, от центра ко всем сторонам.

– Это моя комната, – отозвался Влад. – Странно, что ты не бывала здесь, раз уж у нас всё так серьёзно было.

Он насмешливо приподнял брови, раздевая меня взглядом. К горлу тут же подкатил ком. «Было…» – ураганом пронеслось в голове. Значит это правда. Влад не помнит меня.

– Я должна… мне надо домой! – выдохнула я, отворачиваясь.

Ещё не хватало разреветься перед Владом. Собравшись с силами, я поднялась на ноги, и, отодвинув смутно знакомое покрывало, выскочила прочь, оказавшись среди накрытых клеток. Прочь. Бежать отсюда. К Веде. Она обязательно придумает, как всё исправить.

То ли Брунино зелье добавило сил, то ли на меня подействовала встреча с потерявшим память Владом, но боль отступила. Взглянув на руку, которая недавно, если мне не привиделось, горела самым настоящим огнём, я вздохнула с облегчением: кожа слегка порозовела, но никаких ожогов не наблюдалось. Уже хорошо.

Не разбирая дороги, цепляясь за ближайшие клетки, я пробралась к выходу, игнорируя взволнованный окрик Бруни. Не хочу сейчас поучений от самой верной моей ненавистницы, ставшей подозрительно масляной.

Добравшись до выхода, я с силой толкнула дверь и замерла, с наслаждением вдыхая вечерний воздух. Настоящий, реальный, совершенно обычный. В сердце больно кольнуло: как, оказывается, может не хватать обычного. Без магии и проклятий, Влад ни за что не забыл бы меня. Мы бы просто жили и радовались каждому дню, проведённому вместе.

– Лина! – Бруня вслед за мной спустилась на землю и прикрыла за собой дверь. – Ты ведь к Веде собралась?

Я кивнула, незаметно стирая мокрые ручейки со щёк.

– Она не поможет… Никто не поможет, – Бруня, закусив губу, уставилась себе под ноги.

– Почему? – растерялась я. – Разве всё это не происки ведьмы?

– Да, но…

– А раз так, другая ведьма может помочь!

– Не может! – воскликнула Бруня, краснея. – Это особое заклятье. Его не отменить. Это… – она помедлила, подбирая слова, – часть его проклятия! Он не сможет вспомнить. Никогда.

– Так не бывает, – я отступила на шаг. – Что-то можно сделать, я уверена.

– Лин, я старалась тебя предупредить, но ты не слушала. Я всё перепробовала. Даже морок на водопаде оставила, догадавшись, что именно туда он тебя потащит предложение делать…

– Так это ты меня столкнула! Я же говорила!

– Не я! – обиделась Бруня. – Морок! И он не должен был тебя сталкивать, только напугать!

– Ты…ты…знаешь кто? – я хватала ртом воздух, задыхаясь, словно рыба, выброшенная из воды. – Хотя какая теперь разница, да? Ты добилась своего? Можешь радоваться!

Я отвернулась, не давая змее шанс что-либо ответить и быстро зашагала прочь.

– Мне, правда, жаль! – донеслось из-за спины.

Я закрыла уши руками и перешла на бег. Прочь отсюда. Подальше от драконьей семейки, искромсавшей сердце всеми известными методами.

Я бессильно склонила голову на руки. Веда погладила меня по волосам, успокаивая. В комнате царила привычная полутьма, и сейчас это оказалось как нельзя кстати. Мне до жути хотелось спрятаться в укромный уголок и повыть в голос. На коленях зашевелилась Мотя, устраиваясь удобнее. Она битый час не отходила от меня ни на шаг, чувствуя, в каком плачевном состоянии пребывает хозяйка.

– Сделать тебе чай? С мятой? – заботливо уточнила подруга.

Я едва заметно покачала головой. Чай меня не спасёт. Матильда неодобрительно тявкнула, боднув в живот кудрявым лбом. Волнуется. Я с чувством сжала мохнатый комок в объятиях, ощущая подобие облегчения, но эффект от собакотерапии оказался временным. Стоило вспомнить, что сказала Веда, и внутри вновь разлилась волна отчаяния.

– Так не может быть, – шепнула я, старательно подавляя желание разрыдаться в голос, – это несправедливо! Не может быть, чтобы совсем ничего нельзя было сделать!

– Увы, дорогая, – в десятый раз ответила Веда, – кто-то сильно над ним поиздевался. Заклятие забвения с привязкой к «первой брачной ночи». Впервые такое вижу, если честно! Даже не верится, что всё это – части одного проклятия...

– Но ты ведь говорила, что мы созданы друг для друга! – в сердцах воскликнула я. – Говорила, что нам судьбой предначертано быть вместе!

Веда стушевалась, виновато опуская глаза.

– Так и было, до недавнего времени. Теперь же я ничего не вижу. Ни про тебя, ни про Влада. Будущее изменилось. Прости. Я хотела как лучше! Если бы я знала, что всё так обернётся, то ни за что не стала бы вас знакомить!

Я на секунду представила, что никогда не знала Влада, не заглядывала в его опасные чёрные глаза, не чувствовала его нежных прикосновений, не пробовала на вкус его губы…

– Какие глупости! – возмутилась я, подхватываясь. – Не стала бы она знакомить! Как же! Я бы тебе не познакомила!

Веда робко улыбнулась, наблюдая за тем, как я ставлю чайник на плиту, стараясь не наступить на довольно скачущую у ног Матильду.

– Дело ведь не в этом! Нужно просто придумать, как вернуть всё назад! Наверняка должна быть какая-то лазейка!

Подруга вновь помрачнела.

– Лин, заклятие не имеет обратной силы. Память к нему не вернётся. Влад тебя забыл. Навсегда.

Ох, и больно её слова полоснули по сердцу! Забыл. Про наши поцелуи, про его предложение, про то, как вместе спасали Сонечку, про нашу ночь… Навсегда…

– Эти мужчины такие забывчивые, – дрожащим голосом пропищала я, растягивая губы в притворной улыбке. – А ещё на нас, девушек, наговаривают! – украдкой смахнула слезу и подняла решительный взгляд на Веду. – Что ж поделать? Умерла, так умерла, как говорится! Зато я всё помню.

Недоверчивый прищур подруги ещё больше раззадорил, придав недостающей уверенности. Не собираюсь ходить и рыдать о том, как несправедлива судьба – хватит того, что я уже полчаса твердила об этом Веде. Поплакалась в жилетку подруге – и ладненько. Теперь пора действовать. Под лежачий камень, так сказать.

– Что ты задумала? – поинтересовалась ведьма, не сводя с меня настороженного взгляда.

– Если он влюбился в меня один раз, влюбится и второй! И третий, если понадобится! Не собираюсь плясать под дудку зазнавшейся ведьмы!

– Ты очень рискуешь, – покачала головой Веда, забирая у меня из рук заварник. – Не думаю, что такая настойчивость останется незамеченной. Ведьма обязательно примчится, чтобы заявить свои права на дракона.

– Так мне только этого и нужно! – я стукнула кулаком по столу, отчего стоящие на нём чашки озадаченно дзынькнули.

Пусть явится! Уж я ей всё припомню!

***

«И вовсе я не кровожадная!» – думала я, дожёвывая булочку с джемом. Матильда семенила рядом, то и дело врезаясь в прохожих.

Веда умудрилась капнуть в чай успокаивающую настойку, и та оказала не совсем ожидаемое действие: вместо сонливости на меня напал приступ красноречия, и я в сердцах высказала подруге всё, что думаю о каждом из участников драконьей мелодрамы. Досталось и Владу, и Бруне, и таинственной ведьме.