Салтукид, естественно, от встречи уклонился и отошел из империи.

Бурзук отступил в Мардин, в неудаче обвинил (возможно, небеспочвенно) эмиров, донеся султану об их связях с Византией, тяге к анархии и общей невосторженности мыслей. Причем позиции этой не скрывал, а при отступлении имел несколько стычек с Артукидом.

Атабек зимовал в Мосуле, весной 1117 года, вновь собрал войско, получил маршевые пополнения от султана, разослал грозные требования повиновения эмирам и двинулся на север, целей похода не раскрывая. Тут его ждал сюрприз.

За Рас-эль-Айном, на перекрестке путей в Мардин и Эдессу, Бурзука ждали войска коалиции Артукида, Менгджука, графа Эдессы и Роджера Антиохского. При доброжелательном к альянсу нейтралитете Шах-Арменида.

Эмиры опасались прихода войск султана, выступали за местное самоуправление и автономизацию, и перераспределение полномочий в пользу центра их вовсе не вдохновляло. За суверенность и нерушимость границ личного лена, эмиры оказались готовы к любым союзам.

Иль-Гази кроме того, полагал, что война с неверными, это хорошо если набегать на их земли. А когда ежегодно через собственную территорию разгуливают отряды Мосула, это дело совсем невыгодное и опасное.

Исхак Менгджук боялся мести Бурзука за прошлогоднюю подставу с ромеями.

Франки защищали свои границы, пользуясь совпадением интересов.

Союзники стали лагерем за Рас-эль-Айном, что позволяло следить за движением Бурзука и парировать его действия, куда бы он не пошел. Трудностей в общении мусульмане и христиане при том никаких не испытывали, общий интерес вообще сближает.

Так стороны провели лето, альянс держал оборону, стремясь не давать противнику свободы маневра, но избегая открытых сражений.

Бурзук пытался выманить врага на открытое сражение, устраивал засады и набеги, но впусте. Лидеры коалиции — Роджер и Иль-Гази, пообещали подчиненным ослепить любого, кто нарушит порядок и рванет из строя, а им верили на слово. Тактика принесла успех, Бурзук отступил, после чего коалиция тоже разошлась.

Именно этого турок и дожидался. Он отошел к крепости Рахба, после распада противного альянса сделал круг вдоль Евфрата и притоков, вышел к Ракке и осенью ударил на Алеппо, как в позапрошлом году. Такой гадости никто не ожидал, но сборная княжества только что прибыла от Рас-эль-Айна и не успела разойтись по ленам. Затворяться в Алеппо Роджер не стал, поскольку в отличие от крепостей Эдессы, здесь население лояльностью новой власти не отличалось, будучи в большинстве мусульманским. Ныне многие, взбудораженные исламской агитацией, ждали подходящего случая, чтобы поднять восстание против франков, а уж желающих открыть эмиру ворота найти и вовсе труда не составляло.

Князь Антиохийский оказался перед тем же выбором, что и Балдуин I парой лет раньше, но союзников пришлось бы ждать долго, а про крепости мы уже сказали. Потому он принял аналогичное решение и выдвинулся на перехват с тысячей конных и двумя тысячами пехоты, против 5–7 тысяч султанских войск.

У князя, однако, в сравнении с королем имелся бонус — игра шла на его поле, и «дозорные доносили Рожеру обо всех передвижениях противника», как заметил хронист.

Информацию норман использовал умело, перехватив основные силы Бурзука на марше, когда по словам Кемаль ад-Дина «впереди шли обозы и вьючные животные, за которыми следовали войска, не ожидавшие, что кто-то на них нападет; до разбитого передовым отрядом лагеря они еще не дошли, поставленные палатки были заняты только слугами».

Франкская конница ворвалась в лагерь, прошла насквозь, а затем врезалась в марширующих турок. Следом подошла пехота и довершила разгром. Бурзук с личной охраной искренне попробовал умереть в бою, но после упорной схватки и ранения его все же уговорили свалить, и атабек вернулся в Мосул.

Трофеи оказалась богатыми, на дележку у франков ушло три дня.

Султан был взбешен изменой эмиров и разгромом Бурзука, и обернуться в последующем это могло чем угодно, но наступил 1118 год.

Год, в котором в лучший мир отошли и султан Мухаммед с халифом Багдада аль-Мустазхир Биллахом, и король Иерусалимский с патриархом Иерусалимским же, и Алексей I Комнин, папа римский Пасхалий II, дож Венеции Орделаффо, и много иных достойных граждан. Словно неведомая рука рынка смахнула основные фигуры игры в Латинские королевства, и заменила их новыми. С новыми подходами и интересами.

Начнем с Венеции. Дож Фальери правил республикой пятнадцать лет, отстроил город после пары мощных пожаров, успешно воевал с Падуей и Венгрией, в бою с которой и погиб в своем последнем походе. В Заморье дож посылал экспедиции, ориентируясь в основном на короля Иерусалимского, получая от последнего льготы и бонусы, в том числе улицы в городах королевства.

Но важнейшая и выдающаяся его заслуга, это Арсенал. Столп будущего морского могущества Республики, основанный Фальери в 1104 году. Собственно, сам термин «Арсенал» произошел именно из этого, первого в мире, венецианского (слово позаимствовано из арабского языка), а представлял собой сперва военно-промышленный комплекс в единой площадке, включающей верфи, кузницы, склады, оружейные и не только мастерские, и прочие сопутствующие пристройки. Запустили этот инвестпроект для постройки и оснащения кораблей и выпуска оружия, как раз под рынок крестовых походов, то есть под Латинские королевства и паломников, а также дальнейшее расширение христианской экспансии, и окупилось то многократно и в кратчайшие, по тем временам, сроки.

Главным же негативом, правления Фальери стала Византия. Ранее венецианцы имели в империи льготы, основанные на «золотых буллах» василевсов, считались первейшим союзником, а морским так и вообще единственным, и упорно шли к монополии на внешнюю торговлю ромеев. Но в 1111 году Алексей Комнин разбавил список пизанцами, даровав им ряд привилегий и квартал в Константинополе, отчего между былыми партнерами возникли трения. Венецианцы честно за привилегии платили, регулярно помогая флотом — как против того же Боэмунда с его папашей. Но василевс был человек не злопамятный, и оказанные услуги прощал. Наследникам дожа и василевса уже в этом, 1118 году придется поставить вопрос ребром, император Иоанн II Комнин откажет дожу Микеле в льготах, и венецианские купцы столкнутся с конкурентной средой.

В Заморье лидировали генуэзцы и пизанцы, первыми вступившие в союз с крестоносцами, получив лучшие куски, Египет имел несколько партнерских договоров с Пизой. Но присутствие Венеции там началось еще в 1099 году, а с 1110 года республика играла на равных с остальными и обороты только наращивала.

Темы войны с венграми и договора с ромеями, станут первейшими задачами преемника Фальери — дожа Доминико Микеле, выходца из старой патрицианской семьи, внука дожа, правившего перед Фальери и участника той битвы, в которой его предшественник погиб.

Новый правитель человек был резкий, но рациональный, не боящийся порезать в моменте убытки, но — никогда не забывающих их размера, причин и виновников.

Сразу по вступлении в должность, Микеле заключил перемирие с королем Венгрии Иштваном II, впрочем, недолгое — война шла еще семь лет и кончилась победой Венеции. Об остальном мы поговорим по ходу повествования.

В халифате строго говоря, мало что изменилось — распался сельджукский султанат… впрочем, по порядку.