Пусть наша надежда сбудется!

Переправа через полынью заняла изрядно времени: перемычка из смерзшихся льдин была узкой и бугристой, и мы пробирались по ней медленно, опасаясь упустить волокуши, а то и свалиться в едва подернутую наледью воду. Осторожность оправдала себя — переправа обошлась без приключений.

Дальше простиралось широкое ровное поле. Несколько лиг мы прошли без помех. Затем перед нами вновь взгромоздились глыбы льда. Мы преодолели их, взбираясь на крутые склоны, протискиваясь в узкие щели, проваливаясь в сугробы — и увидели новую полынью, сплошь забитую ледяным крошевом. Могучая сила, что сминала и разрывала льды, здесь истолкла их, перемолола в пыль.

Сначала мне показалось, что по ровной белесой поверхности можно идти; однако древко копья провалилось в снежную кашу, как в болото.

Нам пришлось долго ждать, пока разведчики найдут обход: далеко в стороны от полыньи лед был расколот на мелкие куски и совсем не надежен. Сулиэль и Соронвэ вскоре заскучали, озябли, и мы с Арквенэн придумали строить с ними крепость из обломков льда и снежных комьев. На нашу затею сбежались еще ребятишки. Когда стены крепости поднялись выше пояса, дети затеяли перекидываться снежками. Перепало и нам с Арквенэн. Мы не остались в долгу — и завязалась настоящая битва!

Мы — я, Арквенэн и Сулиэль — обороняли крепость от мальчишек. И отбились бы, если б не Ниэллин! Сам как мальчишка, он швырнул мне в лицо полную пригоршню снега, и пока я пыталась проморгаться, схватил и вытащил из-за стены! Вырваться не дал, да еще и поцеловал украдкой. Конечно, драться с ним не получилось!

Когда он отпустил меня, все было кончено: на месте снежной стены шевелилась визжащая куча-мала, и снизу доносились полузадушенные крики Арквенэн.

Пока мы растаскивали драчунов, по цепочке передали приказ Нолофинвэ: «Выступаем!».

Разгоряченные весельем, мы бодро двинулись вдоль ледового болота на север. Обойдя его, повернули на юг, затем на восток.

Прошли пару лиг — и снова разводье! Оно было узким, но тянулось вдаль, словно река, усеянная островками-льдинами. Тут пригодились гарпуны и новые веревки: разведчики вгоняли в льдины по два-три гарпуна и за веревки подтаскивали одну к другой, пока не построили зыбкий плавучий мостик.

Страшно было ступать по нему! Хорошо, что от берега до берега пройти нужно было всего пару дюжин шагов, а нашу с Арквенэн волокушу провели мужчины.

Еще через лигу перед нами раскинулось широкое пространство, затянутое блестящей свежей наледью. Едва на нее ступали, как она трещала и прогибалась. Конечно, мы не решились идти дальше. Надо было ждать, пока лед окрепнет, или снова посылать разведчиков искать обход.

Пришлось заночевать, даром, что от места прежней стоянки мы не прошли и пяти лиг. Впервые я не жалела о сильном морозе — пусть лед намерзает быстрее!

На следующее утро я вместе с другими с замиранием сердца следила, как Тиндал и Алассарэ, держась на расстоянии друг от друга, ровным шагом скользят по наледи. Противоположный край разводья был еле виден в сумерках; миновало не меньше часа, пока разведчики дошли до него и вернулись. По их словам, за ночь лед стал толще и выдержит переправу, если мы будем осторожны и не навалимся на него всем скопом.

Тогда Лорды велели выходить на лед по одному и держаться на удалении не менее пяти шагов друг от друга. Тиндал показал, как надо скользить по льду, чтобы меньше давить на него своим весом.

Вскоре путники Второго Дома стали по очереди спускаться на молодой лед, осторожно подтягивая и направляя волокуши. Переправа шла медленно, наша очередь наступила нескоро. Но, сойдя на наледь, я решила, что мы поторопились.

Скользить по льду было легко, волокуша и вовсе стала невесомой. И все равно, лед под нами с еле слышным треском колебался в такт шагам. Невозможно было отвести взгляд от его иссиня-черной глади — казалось, она вот-вот расколется под ногами! Моей боязни не уменьшало даже то, что большинство народа благополучно достигло другого края разводья. Ноги у меня разъезжались, руки тряслись. На прочный старый лед я влезла, едва дыша от страха.

Хоть бы нам больше не пришлось переправляться по свежей наледи! Жутко думать, что случилось бы, проломись она под нами! Зачем разведчики так торопились? Лучше бы мы поискали обход или подождали еще!

— Ждали бы еще?! — возмутился Тиндал в ответ на мои упреки. — Скажи спасибо, что успели перебраться, пока полынья не вскрылась. И обход найти не так-то просто. Лед вдоль и поперек растрескался, просто лабиринт какой-то!

И правда, мы попали в область, где лед был рассечен множеством трещин и разводий. Куда ни кинь взгляд — повсюду курился туман. Небо, не высветленное отражением льда, нависало темным, мрачным пологом, издырявленным потускневшими звездами. Не было дня, когда бы нам не приходилось петлять, огибая широкие прорехи в ледовых полях. По краю прорех тянулись валы вздыбленного льда, еще больше затрудняя ходьбу. Но ледовые гряды так или иначе можно пересечь… Открытая же вода была препятствием неодолимым.

Сколько еще нам пробираться среди разводий? Вдруг мы ошиблись, и ледовый покров моря не сплошной? Что, если однажды мы выйдем на край льдов и увидим перед собой вольные морские волны?

Бесславный конец будет у нашего путешествия!

Мысли эти настигали меня всякий раз, когда мы упирались в очередную полынью, и тревожили тем больше, чем дольше приходилось искать обход или ждать, пока полынья замерзнет. Время ожидания не тратили понапрасну: рыбачили, охотились на морских зверей, чинили одежду и снаряжение. Однако постоянные промедления тяготили все сильнее, вызывая в народе уныние и ропот. Даже Лорды обеспокоились и однажды вечером снова призвали на совет разведчиков, звездочетов и землеведов.

Совет длился долго.

Тиндал и Алассарэ пришли с него мрачнее тучи. На наши расспросы оба отмалчивались, будто набрали в рот воды, и даже осанвэ закрыли наглухо. Когда Арквенэн совсем уж насела на Алассарэ, тот с вымученной улыбкой сказал: «Много будешь знать – хуже будешь спать. На свежую голову поговорим».

Захоти он нарочно растравить беспокойство и лишить сна, не сумел бы лучше!

Что за страшную тайну Тиндал и Алассарэ узнали на совете? Полночи я вертелась, пытаясь додуматься самой, а потом меня мучил вязкий, бесконечный кошмар, в котором нас перемалывала чудовищная пасть с огромными льдинами вместо зубов.

Лорды не стали долго держать народ в неведении. Утром Нолофинвэ созвал общий сбор и на нем объявил, что отныне мы должны идти на северо-восток и не должны останавливаться надолго. Объяснить, почему, он попросил мастера-звездочета Раньяра, сведущего также и в землеведении, и в морском деле.

— Вы, должно быть, заметили, что поход затянулся, — размеренно начал тот. — Исчисляя путь по звездам, я обнаружил, что мы проходим меньше, чем должны бы, если принять во внимание скорость ходьбы. Дело во встречном движении самого льда. Пока идем, мы обгоняем его и хоть как-то продвигаемся на восток. Когда стоим, нас относит на запад.

Мы молчали, потрясенные.

А Раньяр добавил, как будто желал нас добить:

— Виновато морское течение. Море несет свои воды от Серединных Земель к Аману. Течение увлекает лед за собой, рвет его. Потому мы то и дело натыкаемся на разводья, петляем и, получается, топчемся на месте.

Над толпой поднялся стон и ропот. Все неимоверные усилия, все жертвы напрасны! Морское течение вместе со льдом тащит нас назад. Как теперь бороться, как заставлять себя идти, понимая, что все бесполезно?

Арквенэн прошептала:

— Правильно Алассарэ с Тиндалом ничего не сказали. Незачем нам было это знать.

— Нет! — возразил Ниэллин. — Мы уже шли вслепую — за Феанаро. Всегда лучше знать правду, даже... такую.

Он с упреком взглянул на наших разведчиков.

Тиндал пробормотал, пряча глаза:

— Я сам не понимал. Чуял что-то, но… не был уверен. Что бы я вам сказал?