— Как можем, так и выживаем… — прохрипел мастер Вингут. — Не думай, что ты победил! Я все равно вздул тебя сегодня… — он всем сердцем верил, что Санни доберется до заставы и предупредит обо всем командующего Ольтера.

Демонолог потянулся к ближайшему потоку энергии в надежде огородить себя эфирным щитом. Однако колдун почувствовал это. Он вскинул руку и провел ей по воздуху, будто бы погладил незримую горизонтальную поверхность. Тут же мощнейший ментальный удар сокрушил сознание демонолога, лишил Вингута возможности двигаться и касаться эфира.

— Не обольщайся старик. Мой приход — это только начало. Скоро придет Хозяин Клинков и ни одна ваша армия не справится с ним.

В одно мгновение безразличие демонолога сменилось на дикий ужас. Ужас, от которого затряслись внутренности. Это легко читалось по взгляду Вингута.

— Вижу, ты понимаешь, о чем и о ком идет речь. Достойно уважения! Даже такое жалкое ничтожество не забывает старых легенд и пророчеств, — колдун усмехнулся. Он намеренно издевался над поверженным врагом и откровенно упивался этим. — Но открою тебе еще один маленький секрет: Он придет не один, а со своим братом…

— Железяка… — прошептал демонолог.

— Что? — колдун не расслышал последнее слово.

— Железяка! — громко повторил Вингут. Его больше не интересовали издевки Колдуна.

— Что?!! — заорал мужчина в плаще. — Как ты смеешь произносить это неуважительное прозвище? Его зовут Хозяин Механизмов!

— Мне плевать! — еле слышно ответил демонолог. Он держался на пределе своих сил. Из носа и ушей снова пошла кровь, в груди бушевал пожар, а раны кровоточили все сильнее.

Колдун, трясясь от злости, со всего размаха вогнал посох в грудь демонолога и выдернул обратно. Кровь хлынула на пол, заструилась по рваной одежде мастера Вингута. Ргош еще дважды вогнал посох в тело демонолога, посмотрел в его глаза и неторопливо помочился на жуткие раны.

Вингут был еще жив, когда тени демонов набросились на него и начали терзать плоть и душу. Ргош, потеряв всякий интерес к еще живому куску мяса, покинул зал. Он знал, что демонолог совсем скоро подохнет в жутких муках.

5419 год, начало первого месяца зимы

Север королевства Маркаун, леса Элькхевен, егерская застава, сторожка Бэна

Я весь обратился в слух. Не двигался и еле-еле дышал, чтобы не пропустить ни звука. Для этого пришлось приложить все силы, но и это не помогло. Сквозь дикие завывания ветра никакой другой отзвук пробиться не мог. Ни ржание лошадей, ни голоса, ни хруст снега, ничего другого не было слышно. Лишь метель.

Она разыгралась пару дней назад и застигла нас на половине пути к сторожке Бэна. Беспощадная вьюга, как и обычно, пришла с севера и принесла с собой настоящую зиму. Давно пора, ведь не за горами уже середина первого месяца зимы.

Я аккуратно, так, чтобы ничего не шаркнуло и не скрипнуло, приподнялся на руках и поудобнее устроился на топчане. Время близилось к полуночи, но спать не хотелось вовсе. Я повыше натянул одеяло, сшитое из меховых шкур, и снова прислушался. Тишина окутывала сторожку изнутри, однако в следующее мгновение она была нарушена: Пекарь громко всхрапнул, зачмокал губами, хмыкнул и снова затих. Я продолжил слушать.

За надежными бревенчатыми стенами бесновалась метель. Она барабанила в маленькие оконца сторожки, ломилась в двери, бушевала на крыше. После каждой безуспешной попытки проникнуть в дом, метель хватала горсть снега и швыряла его в разные стороны. В какой-то момент мне показалось, что стихия все-таки добьется своего: ветер с ужасным свистом и воем налетел на стены так, что в общей избе задребезжало старое мутное стекло. Я поплотнее закутался в одеяло и обхватил себя за бока, чтобы не выпускать тепло.

Чуть слышно скрипнула дверь в сенях, едва различимо хлопнула дверь, ведущая в общую избу, и в темноте бесшумно промелькнула еле заметная тень. Через несколько мгновений в камине у дальней стены снова разгорелось пламя. Значит, Рон не забыл о своих обязанностях. Конечно, поддерживать огонь мог бы и я, но не хотелось то и дело вставать, шуметь, будить товарищей. Так же приход Рона означал, что время полночь, и скоро должен вернуться патрульный отряд. Парень делал все правильно, он заботился о том, чтобы патрульные егеря пришли в тепло.

Да, в такую погоду ребятам на улице приходится не сладко. Четверо парней из первого отряда сейчас наводят порядок на маленькой конюшне, готовят лошадей к скорому выходу, проверяют повозки, подбивают и смазывают полозья. Вторая четверка охраняет периметр сторожки и хлопочет по дому. Третий отряд патрулирует местность к западу отсюда и подходы к западной тропе. Наш отряд отсыпается.

Пламя в камине взревело. Видимо Рон не пожалел дров и решил протопить как следует. Я прикрыл глаза и решил все-таки покемарить. Приятно полежать вот так, в полусне, послушать грозные завывания ветра за окном, чувствуя тепло печи.

Через несколько минут в избе стало жарко. Это почувствовал и Пекарь, заворочался. Следом за ним на другой бок перевернулся Эд, заерзал на кровати Джалек. Скорее всего, парни просто выспались, привычка спать по пять часов, выработанная за долгие годы службы, брала свое.

Я не двигался, не хотел вставать с уютной лежанки. Еще немного, всего пару минут… Эх, и вот так каждый раз. Однако вылезать из тепла все же придется — служба есть служба. Ежедневное патрулирование входит в обязанности каждого егеря, с этим ничего не поделаешь. Да и никто не старается что-то делать, не отлынивает. Каждый понимает всю значимость этой работы. Да, можно полениться один день, можно даже пару. Казалось бы: что в этом такого, ну, не вышли в патрулирование сегодня, не вышли завтра, и что? Ничего же не произойдет за пару дней. С одной стороны все выглядит логично и вполне оправданно, вот только все егеря давным-давно научены горьким опытом, что минутная слабость, несобранность и расхлябанность порождают лень. Лень же в свою очередь порождает беспечность, беспечность — потерю контроля, а потеря контроля тут, в лесах Элькхевена, приводит только к смерти. Второго не дано.

Да, на севере с дисциплиной строго. Я помню старые байки о том, как небольшой отряд Вечун, или каких-нибудь Аламетов за ночь вырезал целую роту егерей. Возможно, это были всего лишь байки, не имеющие ничего общего с правдой, да вот только подобную историю я слышал и из первых уст. Как-то раз, в один из самых морозных вечеров Пекарь перебрал с медовухой и поведал нам историю о том, как отряд из двух десятков варваров вырезал за ночь его родную деревню. Рассказ вышел печальным. Выжил только сам Пекарь, да его старший сын, жена и дочь были зарублены и, скорее всего, съедены северянами. Больше об этой истории мужчина не вспоминал, но я ее запомнил накрепко.

Снова хлопнула дверь в сенях. Заунывно запела метель, и в общую избу потянуло холодом. Раздались приглушенные голоса на кухне. Рядом со мной закряхтел, завозился на лежанке Пекарь. Пора вставать.

— А ну поднимайтесь, хватит дрыхнуть! Лентяи! — дребезжащим голосом рявкнул командир нашей четверки. — Поднимайтесь олухи, все на свете проспали! Давай-давай.

Да, Пекарь, как глава отряда, был интересным человеком. И мать и отец, и судья и палач, и приказчик и надзиратель, но что не говори — мужик справедливый и правильный. А в таких ситуациях, как сейчас, еще и хохмач.

— Эх, орясина, дылда ты бесталанная! Просыпайся, Эд, — не унимался Пекарь. Раздался смачный шлепок.

— Бать, ты чего? — послышался густой бас с соседнего топчана. Видимо отец знатно приложил сыну по загривку.

— Проснулся? Давай, продирай глазоньки! А коли враг на пороге? Да вот если прямо под окном? Уж почитай и мечи с топорами наточили, а ты все дрыхнешь. Приходи, да режь тебя тепленького… Ладно, вставай сын. Хе-хе! — задорно рассмеялся Пекарь.

— Доброе утро, Ториш. Доброе утро, Эд. Доброе утро Эл, — раздался безразличный и тихий голос с самого дальнего лежака.