Иномарка была здесь. Завидев её, Кирилл нерешительно остановился. Страшно было подходить ближе. Пугало то, что он мог увидеть внутри салона. Может лучше сразу уйти? Если подтвердятся самые поганые догадки… он не представлял, как будет жить дальше. И в тоже время парень знал, что если он не найдёт семью в другом месте этот бордовый «Логан» будет всё время стоять перед глазами. Нет, уж лучше сейчас.

На негнущихся ногах Кирилл подошёл к машине и заглянул в пробитое лобовое стекло. На месте водителя завалившись на бок, сидел мёртвый Иван Коломейцев. У парня кольнуло в до того абсолютно здоровом сердце, дыхание перехватило. Он уже догадывался, что увидит дальше.

Рывком распахнув заднюю дверь, Кирилл пустыми отрешёнными глазами смотрел на обезображенные, но ещё легко узнаваемые тела жены и дочки. Ни чувств, ни эмоций, всё выгорело. Лишь щемящая пустота внутри.

Молодой человек провёл рукой по лицу, по щекам текли тихие мужские слёзы. Осторожно, словно боясь разбудить своих родных и любимых женщин, Кирилл захлопнул дверь.

…Джип Иваныча всё также стоял посреди дороги. Возле него, негромко переговариваясь на своём поганом языке, копошились трое серолицых урода. Двое осматривали салон и обыскивали мёртвое тело капитана, аккуратно складывая найденное оружие к обочине. Третий прикрывал товарищей.

Кирилл снял пистолет с предохранителя и, не скрываясь, вышел из кустов. Тот, что был на стрёме, как и положено первым заметил человека, но ничего сделать не успел. Парень, не останавливаясь, выпустил в него сразу две пули. Промахнуться с такого расстояния было невозможно. Чужак упал к ногам Кирилла, орошая дорожную пыль такой же красной, как и у людей, кровью.

Молодой человек равнодушно прошёл мимо. Те двое, что мародёрили в машине схватились за винтовки. Кирилл снял их ещё двумя точными выстрелами.

Скажи ему ещё пару дней назад, что он вот так запросто и хладнокровно, как герой боевика, без лишних моральных терзаний сможет убить троих вооружённых бандитов, он бы не поверил. Теперь же ему было всё равно. Ни страха, ни угрызений совести. Как обычный мясник – пришёл и спокойно сделал свою работу.

– Прости капитан, не довёз, – хрипло произнёс парень, в последний раз взглянув на бледное лицо убитого лётчика. – Я одолжу у тебя кое-что?

Мужчина согласно промолчал.

Вещи и оружие Егорова лежали на обочине дороги. Кирилл их забрал решив, что они ему ещё могут пригодиться. А вот лазерные винтовки чужаков брать не стал. Обращаться с ними он не умел, так зачем отягощать себя лишним ненужным грузом? Для того, что он задумал, нужна была мобильность.

***

Лейтенант ОмКирт взволнованно мерил шагами небольшой пятачок земли возле высокой раскидистой ели и растерянно поглядывал на сержанта ОмКарташа. Опытный ветеран, в свою очередь, абсолютно спокойно, даже чуть насмешливо, наблюдал за нервничающим командиром.

А, как тут было не нервничать? Диверсионная группа противника уничтожила боевую тройку, числящуюся в его подчинении. В Империи, конечно, весьма лояльно относились к военным потерям, перенаселение и дефицит продовольствия сыграли в этом немалую роль, но только в том случае если эти потери были оправданны. Тут же трое легионеров против одного местного. Оправдать такое соотношение не получиться. Значит, данный инцидент ляжет несмываемый пятном на карьере молодого офицера.

– Как это произошло? – спросил лейтенант. Для доклада командованию нужны были подробности.

– Гражданский транспорт противника двигался по направлению к городу. Легионеры, как и положено, обстреляли его из засады. Пассажира убили, а вот водителю удалось скрыться. Он обошёл наших лесом и расстрелял всю тройку, – сержант говорил сухо и бесстрастно, однако опытный зорг, поднаторевший в дискуссиях, вполне мог распознать в его голосе тонкие нотки сарказма и превосходства. ОмКарташ явно считал себя выше своего командира.

ОмКирт в сомнениях покачал головой.

– Ты уверен, что человек был один? – лейтенант не верил, что одиночка способен так легко справиться с обученной боевой тройкой. Да и для доклада куда выгоднее представить легионеров вступивших в неравный бой с целым диверсионным отрядом. Нет, молодой офицер вовсе не был карьеристом, просто переживал, чтобы эта самая карьера не закончилась, толком не успев начаться.

– Один, – не оправдал зыбкие надежды лейтенанта ОмКарташ. – Я всё там проверил. Ошибка исключена.

ОмКирт помрачнел. В какой-то момент возникло стойкое желание подговорить легионера, чтобы он представил дело в более выгодном свете, однако за такое можно было лишиться не только очередного звания, но и самих погон.

– Я понял. Можешь вернуться на свою позицию, – вяло распорядился лейтенант. Под его началом оставались ещё две тройки, и приказ перекрыть дорогу никто не отменял.

Легионер вместо того чтобы немедленно выполнить приказ обратился к лейтенанту:

– Командир, разреши я найду эту падаль и ликвидирую.

ОмКирт заинтересованно посмотрел на сержанта. То, что он предлагал, решало многие проблемы. Вот только…

– Дать тебе помощников я не могу, – развёл руками офицер. – Их просто нет.

– Я справлюсь сам, – уверенно заявил легионер.

В это легко было поверить. ОмКарташ считался одним из лучших бойцов легиона. Ходили слухи, что его даже хотели взять на службу в охрану Императора, но не срослось. Командующий Первым легионом генерал ОмАдан не захотел видеть во дворце зорга страдающего болезненной склонностью к насилию и вспыльчивым характером.

– Хорошо. Времени у тебя сутки.

– Этого хватит, – пообещал сержант, стукнув себя кулаком в грудь.

– Верю, – молодой лейтенант не смог сдержать облегчённой улыбки. Похоже, есть шанс, что всё образуется.

В штабной палатке стояла тягостная, вязкая тишина. Только что завершилась видеосвязь с министром обороны Российской Федерации, где он прописал генералам по первое число за потерю боевого истребителя. И ладно бы только это, самолёт всего лишь машина пусть и дорогая, по-настоящему тревожила неизвестность в судьбе пилота. Одинцов докладывал, что отправил на его поиски лучших своих людей, но они пока ещё не вернулись с задания.

Выпустив пар, министр перешёл к новостям. Агентурная разведка из Штатов сообщила, что американцы серьёзно рассматривают вариант ракетного удара по захваченной территории. Российские власти пока выжидают и никаких конкретных действий в ближайшее время предпринимать не собираются. Но и жителей города без любой возможной поддержки тоже не оставят.

Генерал-майор Шавруков тут же ознакомил министра с предложением подполковника Одинцова организовать «дорогу жизни» по принципу канатного парома. Министр выслушал и дал добро, наказав снабжать окруженцев всем, что им будет необходимо. На том связь и закончилась.

– Ну, что Николай Григорьевич, натворили мы с тобой дел?! – Шавруков повернулся к своему заму.

– Без потерь войны не бывает, – тому, кто плохо знал генерал-майора Службы Внешней Разведки, ответ Саврасова мог показаться не лишённым жестокого цинизма. Отчасти это было так. Николай Григорьевич никогда не был романтиком в духе Джеймс Бонда, такие в разведке надолго не задерживаются, и прекрасно понимал, что его работа не цветочки собирать. Жертвы были, есть и будут. Самое главное, чтобы они не были напрасны и шли на пользу дела. – Разведка была нужна, ты это понимаешь не хуже меня. Зато мы теперь знаем, что стену можно преодолеть.

Шавруков спорить не стал. Во-первых, чего уж теперь кулаками махать, выясняя кто прав, кто виноват. Во-вторых, как опытный командир, он был согласен с коллегой. Но неприятный осадок того, что он лично отправил капитана Егорова на смерть, никуда не делся.

– И что нам это даёт? Хочешь, как американцы закидать врага ракетами списав гражданских в утиль? Ещё одни сопутствующие жертвы?

Саврасов сверкнул было в гневе глазами, но быстро взял себя в руки. Он понимал, что сейчас толкает генерала на необдуманные обидные слова.