Мне до сих пор не верилось в то, что Мы вот-вот столкнёмся с пришельцами из космоса. Отцы, оскорбление, Мёртвый – всё это плохо укладывалось в голове, особенно, если учитывать, что противник, пока что, ничего худого лично Нам не сделал. В историю, рассказанную Левиафаном, я до конца не верил… Хотя, сейчас, когда я начинал думать об этом, меня вновь захлёстывали эмоции. Чужие, тяжёлые, они медленно, но уверенно опутывали каждую мышцу моего тела, тянули её, вызывая сильное желание изо всей силы ударить по чему-нибудь. По кому-нибудь. По врагу. Я почувствовал, как от этой мысли по голове побежал жар. Нужно остановиться!

–

Высший! – я прислушался к зашумевшей в ухе рации. – Это Легион. Мы открыли огонь по врагу, и его корабли тут же ускорились! Они достигнут поверхности почти в то же время, что и Вы, то есть буквально через несколько минут!

–

На каком расстоянии от них Ты Нас высадишь?

–

Мы предполагаем, что один километр будет оптимальным вариантом.

–

Что с бурей? – мне нравилось, что у машин всё схвачено и продумано.

–

В районе посадки радиус видимости составляет около тридцати метров.

–

Хорошо, высаживай!

Легион переключился на рацию отсека и громко проговорил:

–

Отойдите от платформы! Точка сброса собак.

Тёмные силуэты бойцов Тетры быстро расступились, и дно транспорта начало опускаться, разливая по грузовому отсеку желтоватый свет. Даже в нескольких метрах от отверстия я сразу почувствовал запах пыли и невольно поморщился. Механические собаки, в количестве восьми штук, резво подбежали к платформе и начали спрыгивать вниз. Глядя на них, я вспомнил, как совсем недавно Мы прятались от псов в охотничьем магазине. Быстро же враги стали друзьями.

Дно медленно закрылось обратно, оставив Нас в былой полутьме.

–

Четыре минуты до высадки. – сообщение Легиона вывело меня из состояния вялого созерцания. Поднявшись, я пару раз подпрыгнул на месте, чтобы взбодриться, после чего громко скомандовал:

–

Маски и очки!

Люди тут же засуетились, один только Поэт, которому суждено было остаться на борту, неторопливо подошёл ко мне и протянул маску:

–

Берите мою! Она плотная и закрывает рот – не будет проблем с дыханием. Да и лицо чесаться потом не начнёт.

Я взял маску и быстро натянул её на голову.

–

Вот очки.

–

он достал тонкий ремешок, с болтающимися на нём тёмными овальными стёклами и подал его мне. – Мы тут придумали позывные каждой группе, ну, знаете, чтобы в бою не тратить время на произношение множества лишних слов. В общем, снайперы – это Трон – слева, и Рок – справа. Пулемёт – это Конь. Миномёт – Морс.

Остальные будут рядом – разберётесь.

Выровняв, наконец, очки, я покрутил головой, проверяя, не слетит ли ничего при движении, и посмотрел на едва видневшегося сквозь тёмные линзы Поэта:

–

Это всё?

–

Да, и знаете. – он покосился на остальную часть команды. – Происходящее немного скоропалительно, нет времени разложить всё по полочкам, во всём как следует разобраться, но люди понимают, что Вы готовитесь бросить вызов врагу, прибывшему из другого мира. Что бы там не случилось, Мы с Вами. Мы помним, чему Вы Нас научили, и продолжим Ваше дело.

Слова его звучали искренне, однако мне не очень нравилось, что он меня практически хоронит заживо. По Нашим ногам поехала полоса света, прорвавшаяся сквозь опустившееся дно – Мы уже были на месте. Понимая, что задерживать высадку нельзя, Поэт протянул мне руку и громко, чтобы перекричать шум бури, проговорил:

–

Удачи!

Пожав его руку, я развернулся к опускающейся с примерно половиной Наших людей платформе и, сняв автомат с предохранителя, подошёл к стоящей у края Кобре. Уже здесь чувствовался сильный ветер, со звоном бьющий крупными крошками пыли по очкам – погода была крайне неприятной, и от этой мысли по телу у меня побежал неприятный холод. Тёмный грузовой отсек разумного летательного аппарата теперь выглядел очень уютно, и покидать его мне совсем не хотелось. Но платформа, уже без бойцов, начала подниматься обратно, и, не дожидаясь, пока она дойдёт до самого верха, Мы один за другим спрыгнули вниз. Как только последний из Нас стал на ноги, дно снова поехало к земле.

Увидев Наших людей, стоящих кругом, спинами к центру, у места высадки, я взялся свободной левой рукой за край платформы и спрыгнул вниз. Ноги мягко, но слишком уж глубоко, вошли в песок. Горячий ветер, видимо, сдерживаемый на уровне платформы какими-то силовыми полями, резко схватил меня справа, так, что я даже немного качнулся в противоположную от него сторону. Теперь уже мне стало вполне очевидно, что прогулка будет не из лёгких.

Присев на колено, я приложил руку к рации и, нащупав кнопку, добавил громкости, чтобы иметь возможность разобрать слова с того конца посреди яростного шипения песка в воздухе.

–

Поэт, Ты слышишь?

–

Слышу хорошо, Высший, и вижу Вас всех на карте. – отозвался перебиваемый помехами голос. – Вы очень вовремя спрыгнули, корабли врага коснутся поверхности с минуты на минуту. Собаки уже подходят к точке.

–

Понял, ждём.

Пока было время, я решил немного осмотреться. Местность вокруг Нас была абсолютно однородна: никаких, даже самых мелких, ориентиров, только бело-жёлтый песок, подхватываемый недовольной стихией. Наспех осмотрев своих людей, я понял, что двигаться нужно будет размеренно, чтобы никто не потерялся в пучине бури.

–

Посадка через три… две… одна…

Шипение ветра продолжалось, будто ничего не случилось, однако по земле прошёл лёгкий толчок, однозначно знаменующий собой столкновение корабля пришельцев с поверхностью.

–

На два часа, тысяча сто метров! – слова Поэта прозвучали чётко и, к моему удовольствию, абсолютно спокойно. Похоже, он и правда бывалый воин, не пугающийся даже такого чужеродного врага, как армия Наших создателей.

Рывком поднявшись на ноги, я повернул на два часа и бегом двинулся вперёд. Одновременно со мной пошли и остальные члены команды – к счастью, здесь собрались профессионалы, понимающие всё без слов.

Практически вслепую, Мы успели преодолеть метров триста до того, как вновь заговорил Поэт:

–

Внимание! Собаки подходят к месту посадки противника.

Местность была пустынна, так что можно было не особенно внимательно смотреть под ноги. Это позволяло сосредоточиться на том, что происходит там, впереди.

–

Что-то есть!.. Метра два с половиной высотой, паукообразное… Четыре лапы…

–

Одна из единиц получает повреждение! – громкий возглас Легиона немного испугал меня.

–

Подведи к ней другую, посмотрим!.. – спокойно проговорил Поэт. – Ага, я вижу! Высший, враг плюётся очень едкой кислотой, повторяю, плюётся кислотой.

–

Я понял. – ответил я, почему-то радуясь тому, что Наш противник не является приверженцем высоких технологий.

Рация замолчала, и Мы продолжили идти вперёд, слушая лишь злобный ветер. Мне это не очень нравилось – в чужой пустыне, посреди бури, рядом с неизвестным врагом, Мы словно остались совсем одни. Меня подобные ситуации не пугали, но это не мешало мне беспокоиться за мораль моих людей. Оставалось надеяться, что предыдущие операции закалили их достаточно, чтобы сейчас они сохранили мужество на достаточном уровне.

Нам уже оставалось метров двести до места высадки, когда Поэт вновь заговорил:

–

Высший, Вас ждут здоровенные штуковины. С расстояния метров в тринадцать они плюются кислотой из хвоста с длинной твёрдой трубкой на конце. Ещё у них на спине есть две узкие изогнутые клешни с одной створкой. Острые, с зазубринами. Есть смысл подбираться к ним поближе – все конечности неповоротливы и опасны только на расстоянии от девяти до четырёх метров и только по фронту.

Если зайти с фланга или с тыла, то можно устроить им козла в огороде!

–

Хорошо, направляй! – выдыхая, скомандовал я.

–