Мотор взревел, взвизгнули колеса, броневик покачнулся, но вышел из заноса, полетел, наращивая скорость. Позади слышны выстрелы, но все тише и тише. И вот лишь рычание мотора. Преследователи отстали. Душу охватывает радость, а губы растягиваются в улыбке. Все получилось. Она смогла! Вышла живой оттуда, откуда выйти была не должна.

Тело сотрясается от несдерживаемых спазмов, не в силах справиться с безмерной радостью, какая бывает, когда, смирившись с неминуемой смертью, вдруг обнаруживаешь, что удалось выжить. Но разум гасит порывы, брови складываются в линию, а губы сжимаются. Она ранена, а до жилья еще нужно добраться. К тому же броневик мотает так сильно, что руки с трудом держат руль. Не иначе, пробиты колеса. На таком далеко не уедешь.

Последние силы уходят на удержание машины, что бросается в стороны, словно обезумевшее животное. За стеклом пляшут деревья, поворот сменяется поворотом. Лес кажется бесконечным. Но вот в деревья показалась прореха, сноп света от фар провалился во тьму. Трасса! Рывок. Руки выкручивают руль, укладывая машину на новый курс. Еще один шаг к спасенью. Но сколько же их еще.

Неподалеку, впереди, фары выхватывают из темноты громаду дальнобойщика. Кто-то остановился на ночь. Руки выворачивают руль, нога выжимает тормоз. Пролетев с полсотни метров, и развернувшись поперек дороги, броневик встал. В свете фар от машины метнулась тень. Удивительно быстро, или, от потери крови она уже не в силах нормально реагировать. Дверь распахнулась, в проеме обозначился силуэт. Рука через силу выдернула оставшийся нетронутым пистолет, взметнулась и… опала. За дверью, подсвеченный отблесками фар, застыл Ярослав, брови сведены, взгляд впился в ее лицо.

Чувствуя, как губы невольно раздвигаются в улыбке, Ольга прохрипела:

— Откуда ты здесь?

Ярослав покачал головой, произнес сдавленно:

— Колесо пробил, подзадержался с заменой. Но это, в данном случая, явно не самое интересное.

Облегчение накрыло ласковой волной. Страшное осталось позади, сейчас ей помогут, спасут. Ольга ощутила, как ее подхватывают, куда-то несут. Ненадолго обдало холодом, мелькнула темная стена леса. Затем пахнуло теплом, вспыхнула лампа, осветив знакомую обстановку кабины. Ольга отстраненно следила за действиями Ярослава. Вот он достал аптечку. Вот в руках возник шприц. Небольшая прозрачная ампула. С сухим хрустом отламывается кончик, содержимое переходит в шприц. Укол. Еще укол. Ольга поморщилась, чувствуя, как сознание начинает плыть, поинтересовалась:

— Это новое слово в медицине, колоть по десять раз в разные места?

Ярослав заглянул ей в глаза, приложил руку к шее, выслушивая пульс, сказал без улыбки:

— Вопросы безопасности.

Удовлетворившись осмотром, он выбросил шприц, потянулся к ключу зажигания. КамАЗ дернулся, вырулил на трассу, пошел, набирая ход. Ольга некоторое время наблюдала за Ярославом, удивляясь непривычно жесткому выражению лица. Лицо друга закаменело, взгляд раз за разом отрывается от дороги, обращаясь к зеркалу заднего вида. От наблюдения отвлекла спина, занемевшая от неудобного положения. Ольга попыталась сдвинуться, но… не ощутила рук. Она попыталась вновь, затем еще и обнаружила, что не может шевельнуть ни рукой, ни ногой. Их попросту не было. Заметив, что спутник искоса наблюдает за ее попытками, Ольга прошептала со слабой улыбкой:

— Похоже, я совсем плоха. Тела не чувствую.

Ярослав покивал, сказал с удовлетворением:

— Значит, все в порядке. Препарат действует.

Ощутив в его словах недоговоренность, Ольга переспросила:

— Препарат?

— Анестезия. Так сказать, во избежание.

Чувствуя, что перестает что-либо понимать, Ольга произнесла с запинкой:

— Во избежание… чего?

Ярослав усмехнулся.

— Участи тех, кто, твоей милостью, остывает сейчас в… санатории неподалеку. Да и всех прочих тоже.

Сердце неприятно защемило. Ощущение неотвратимой опасности вырвало из объятий беспамятства. Собрав разбегающиеся мысли, Ольга сосредоточилась, осторожно спросила:

— Что ты имеешь в виду?

Ярослав перестал коситься в зеркало, произнес:

— Что ж, пожалуй, можно открыть карты. Тем более, что это уже ничего не изменит. Скажу честно, работать с тобой было не сложно, и где-то даже… приятно. Гораздо приятнее чем с прочими.

— О чем ты? — чувствуя, как страшное подозрение сковывает грудь холодом, выдохнула Ольга.

— О моей работе, — отозвался Ярослав. — Сказать по чести, не думал, что ты вернешься живой. Все же разработки подобного уровня секретны, и охраняются соответственно, чтобы одна, пусть даже прошедшая лабораторию, девушка, могла невозбранно прошерстить объект, походя выкрав… что там у тебя в карманах, жесткие диски? ценнейшую информацию.

— Так ты все знаешь? — выдохнула Ольга. — О лаборатории, о киборгах, о…

Ярослав поморщился, прервал:

— Не лучшее определение. Правильнее будет назвать вас мутантами: пересадка тканей, гормональные инъекции, эксперименты с геномом. Киборги более перспективное направление, и занимаются ими не здесь. — Перехватив яростный взгляд спутницы, он усмехнулся, спросил устало: — Ты что-то хочешь узнать?

Ольга прошипела:

— Но… как ты мог? Почему…

— Почему не сказал? — Ярослав пожал плечами. — Ну, извини. В мои планы входили несколько другие обязанности. Слежка, ведение, подстраховка объекта. Полагаю, даже для твоего затуманенного мутациями разума не прошли незамеченными события последних дней. Сколько раз тебя пытались устранить, пять, семь?

Ольга прохрипела неверяще:

— Ты меня охранял? Но… зачем!?

— Потому, что таково задание. — Ярослав вновь пожал плечами. — Целью Владимира было завалить проект, мне же требовалось помешать. Чтобы было понятней, поясню. Как я уже говорил, «Киборг» более поздний проект, соответственно, вложения больше, цели масштабнее. После того, как программа «Мутагенез» себя не оправдала, разработки пошли в новом направлении. Но, тем не менее, в качестве подстраховки отдельные лаборатории, вроде той, где ты навела шороху, продолжают заниматься экспериментами, собирая и модифицируя «материал» в соответствующем ключе.

— Каком ключе? — спросила Ольга, догадываясь, что услышит.

— Увеличение силы, обострение природных чувств, повышенная реакция. Все, что может быть полезно для создания бойцов. Не буду углубляться, думаю, тебе и так все понятно. К сожалению, проект столкнулся с трудностями, которые до сих пор не преодолел. В определенный момент у подопытных начинается деградация разума, с одновременным усилением ярости и ослаблением контроля. Говоря по простому, люди звереют. — Он хмыкнул. — Да ты и сама сталкивалась. Та девушка, живущая в частном секторе, с набитым останками собак и людей погребом.

Воспоминание встало перед глазами во всех ужасных подробностях, заставив содрогнуться. Ольга произнесла ошарашено:

— Я помню. Но… если я тоже прошла через это, почему…

— Не превратилась в животное? — Ярослав взглянул с усмешкой. — Отчасти превратилась. Надеюсь, ты не думаешь, что я не заметил твоих истовых занятий штангой, хотя, до этого ты не притрагивалась к отягощениям и пальцем. Да и ночные прогулки, после которых на стенках ванны оставались розовые потеки, а от одежды несло кровью, при всем желании пропустить было сложно.

Ольга закрыла глаза. Каждое слово Ярослава вбивало в сиденье сильнее молота. Все это время она ощущала себя бывалой, познавшей жизнь женщиной, едва ли не супер человеком, с отличными способностями и недюжинным интеллектом. А оказалось… На протяжении почти полгода она жила с парнем, и не только не догадалась, но даже не заподозрила, что рядом не влюбленный простак, а матерый агент какой-то загадочной организации, который не просто знает о ней все, но и охраняет!

С трудом сдерживаясь, Ольга поинтересовалась отстраненно:

— Прости, что не заметила, но… в чем выражалась охрана?

Ярослав повернулся, с интересом вгляделся в лицо подруги, сказал задумчиво:

— Издевка — хороший признак. Ум не утратил остроты, да и здоровье позволяет. Находящийся при смерти не язвит. — Помолчал, собираясь с мыслями. — Я уже говорил, но, повторюсь. У Владимира была цель — завалить проект. Поэтому он владел информации обо всех проходящих реабилитацию мутантах, уж прости, если коробит, но термин отражает суть. Все что ему требовалось, это вовремя выявить тех, кто не спешил звереть, или, что реже, но хуже, успешно социализировался.