Коул и я легко сдружились, но все же его прикосновения зажигали меня как спичку. Я немного застонала, когда его пальцы начали массажировать мой позвоночник. Мои соски затвердели под лифчиком, и я боролась с настойчивым призывом повернуться к нему и прикоснуться к его груди и прессу, который, я точно знала, прятался под его рубашкой.

Коул забрал телефон с моих колен и вернулся разминать мою спину и плечи. – Кажется, я прервал тебя – спросил он.

–Ты никогда не побеспокоишь меня, если придешь делать массаж, – сказала я так громко, что Коул рассмеялся. – И нет, ты не прервал меня, я просто разговаривала с Мамой Лу.

– Мама Лу? – спросил он, и я только что осознала, что за все дни, проведенные вместе на ферме, я никогда не говорила о ней.

– Да. Это она нашла мне эту работу. Сказала, что Джо был ее старым другом, который нуждался в помощи, – ответила я.

Коул нахмурил брови, а его губы превратились в тонкую линию.

– Что-то не так? – Я повернулась, чтобы увидеть его лицо.

Он расслабился. – Нет. – Он показал мне свои жемчужно-белые зубы и продолжил массажировать мою спину. – Как ты встретилась с Мамой Лу?

Я нахмурилась, вспоминая ту ночь. В каком отчаянии я была. Как близка я была к тому, чтобы сдаться. Я была на грани.

– Она работала в одном из приютов, готовила. Она нашла меня холодной ночью на улице и забрала к себе. Я была с ней последние три года. Она спасла меня. Она спасает много детей, – я тихо закончила.

Я до сих пор не могу поверить, что в моей жизни появился такой человек как Мама Лу. Она сделала меня счастливчиком. Возможно, ей потребовалось время, чтобы найти меня, но она это сделала, и я стала самой счастливой девочкой на свете.

– Я вижу, она замечательная, – тихо сказал Коул позади меня.

Я снова повернулась к нему. – Она больше, чем замечательная. Она моя лучшая подруга во всем мире. Эта женщина все для меня значит.

– О, ты ранила меня, детка! – Сказал громко Коди, стоя в дверном проеме с коробкой мороженого в одной руке, а другую драматично удерживал на груди.

Его блестящая пряжка на поясе захватила мое внимание. В этот раз там было написано "Дерзкий", а рядом была картинка блестящего петуха. Он заметил, что я смотрю на него и подмигнул.

– Я думал, что мороженое поможет мне найти лучшего друга, с которым можно будет позависать, – сказал он с притворной маской грусти на лице.

Каждая клеточка протестовала, но я встала и наставила палец на Коди. – Даже не думай покидать эту комнату с мороженым. Ведь могут произойти плохие вещи, мистер.

Коул засмеялся позади меня. – И похоже, что она настроена решительно, чувак.

Лицо Коди засияло, как будто он не видел Коула позади меня. Я закатила глаза.

– О, я не увидел тебя там, Коул. Я думал, что мы будем вдвоем, – сказал Коди, прыгая на кровать рядом с нами.

Я самодовольно улыбнулась.

Он достал две ложки из своего кармана и открыл коробку с мороженым. – У меня есть только две ложки. – Он поджал губы, глядя на Коула. – Похоже, мы с Коулом будем должны поделиться. – Он пошевелил бровями глядя на меня.

Я засмеялась.

Коул встал с кровати. – Я думаю, пришло время мне уйти, – сказал он хихикая.

Глядя на Коула, Коди облизал свои губы и прикусил нижнюю губу прежде, чем сказать, – Не бери это на свой счет. Здесь достаточно мороженого, а Эверли и я любим делиться.

Панический смех вырвался из меня, и я подавилась своей же слюной. Коул проявил свои джентльменские манеры, похлопал и погладил меня по спине, пока я не перестала кашлять, но его глаза смотрели на дверь, как будто он не мог выйти отсюда так быстро, как он хочет.

– Я в порядке. Ты можешь идти. – Я подтолкнула его, чтобы он ушел. Не было ли это слишком грубо?

Коул кивнул. – Хорошо. Ну, я просто зашел сказать, что забираю тебя собирать персики утром, ведь завтра большой сбор урожая. Так что, ребята, не засиживайтесь допоздна. Хорошо?

– Конечно, – ответила я, все еще тяжело дыша.

Коул покинул комнату, быстро закрыв за собой двери, как будто его преследовали гей-ковбои, хотя доля правды здесь была.

Я бросила подушку в Коди. – Да что с тобой не так?!

Как может быть так чертовски жарко в семь утра? Я не знала, но это было правдой. Даже в тонкой майке, обрезанных шортах и в сапогах я плавилась. Я стояла на вершине лестницы, которую Коул приложил к дереву, чтобы мы смогли достать до персиков, растущих на верхушке. Я сняла резинку со своего запястья и завязала волосы в пучок на макушке головы, надеясь, что это мне поможет.

Коул поднялся по лестнице на пару ступеней ниже меня, но все же он оказался под моим хрупким телом.

– Все в порядке? – спросил он.

– Да, – ответила я, хотя не была в порядке. Он был так близко, и этот знакомый запах дыма, я любила его почти так же как Роки Роуд [3] , который захватил мой здравый смысл.

– Хорошо. – Он посмотрел на персики. – Видишь вот те, розового цвета? – Он показывал на группу фруктов напротив нас.

Я кивнула, пытаясь не дышать слишком часто. Потому что, о, боги, он пах восхитительно.

– Они выглядят достаточно спелыми. Те, что бледнее позади них, еще не созрели.

Я снова кивнула, и Коул взял меня за руку. Он обвил нашими руками персик. Он нажал кончиками пальцев на верхушку плода возле стебелька.

– Чувствуешь, какой он мягкий здесь?

Я снова сжала пальцами плод без его помощи и сказала: – Да. Чувствую, какой он мягкий.

Он улыбнулся мне. – Хорошо. Это также знак, что он созрел и его можно срывать. Но будь аккуратной. Они легко повреждаются.

Коул ближе прижался к моей спине, и я задрожала. Этот способ, которым Коул меня учил всему, был пыткой. Я была на грани экстаза. Я жила для этих моментов так же, как и ненавидела. Потому что этот мужчина чертовски дразнил меня. Он отсылал меня назад в большой дом, вспотевшую, тяжело дышащую, с мокрыми трусиками не сосчитать сколько раз.

Он нежно сжал наши руки вокруг персика, покрутил и потянул вниз. Персик лежал в моей крошечной руке, а его грубая большая ладонь была обернута вокруг. Он поднес наши руки к моему лицу.

– Как он пахнет? – прошептал он мне на ухо.

Я хотела сказать: "Я не знаю. Я не чувствую его запаха, зато я слышу твой аромат дыма и кожи."

Вместо этого я закрыла глаза. Я прижала свой нос к персику и сконцентрировалась на запахе.

– Сладкий, – сказала я все еще с закрытыми глазами.

Наши руки двигались, и я почувствовала персик у себя на губах. Мое сердце заколотилось, и жар вспыхнул на моей коже, но это не имело ничего общего с погодой.

Коул придвинулся еще ближе, и, казалось, в тот момент, что при каждом его вдохе он поглощал каждую частичку воздуха в атмосфере.

Мое собственное дыхание ускорилось, из груди Коула послышалось рычание.

– Попробуй его, – прошептал он на ухо, его губы были так близко, что я уверена, он мог попробовать меня на вкус.

Я открыла рот и обхватила губами фрукт, ворсистая кожица щекотала мои губы. Откусив кусочек, услышала тот самый гортанный звук от Коула. Я застонала, когда сочная сладость персика скользнула по моему языку.

– Такой вкусный, – я снова издала стонущий звук, когда Коул убрал наши руки с персиком. Маленькая капелька сока скатилась по моему подбородку, и я попыталась своей свободной рукой стереть ее.

– Я заберу, – сказал Коул, касаясь своей рукой моего подбородка, он медленно подобрал капельку сока пальцем и как чертов соблазнитель засунул палец в рот, чтобы пососать его, как будто это была лучшая вещь, которую он когда-либо пробовал.

– Восхитительно, – сказал он, глядя на меня с полуприкрытыми веками, и вытянул свой палец из-зо рта.

Твою ж мать. Я покачивалась на лестнице, мои собственные глаза были закрыты, как и у моего ковбоя, и я желала, чтобы он поцеловал меня.