Английские лучники прыснули в стороны, опасаясь близкого общения с людьми короля. А латники? Они просто не ожидали такой дерзости от по сути поверженного противника.

Их, понятное дело не поубивали. В таких доспехах это непросто. Но посбивали с ног, в этом рывке.

Внезапная атака привела к тому, что королю и его людям удалось пробиться сквозь окружение. И ворваться в ночную темноту, уйдя за полосу света, отбрасываемую кострами.

Короткая пробежка.

Лес.

За ними уже спешила погоня.

— Скидывайте броню! — крикнул Иоанн. — И за мной! В реку!

И бойцы его послушались. Благо, что даже полулаты можно было расстегнуть на ходу и скинуть с себя. Там всего один пояс, а потом через голову перекинуть.

Плавать же умели все. Плавание являлось одним из важным компонентом подготовки старослужащих, протянувших хотя бы пару лет в строю. Так что забежав в реку, они начали энергично загребать, стараясь выйти из зоны действия лучников. Не так далеко требовалось отплыть. Всего метров на шестьдесят-семьдесят. Тем более, что темнота вон какая была.

Преследователи, конечно, выбежали на берег и попытались в них пострелять. Но момент был упущен. Во-первых, ни черта не видно, куда и в кого бить. Темно. А во-вторых, далеко. Это спешенные рыцари сразу бросились в преследование, лучники же немного замешкались. Что и дало королю с его бойцами несколько минут форы.

Выплыв на середину реки, они перевернулись на спину и поплыли по ее течению, стараясь как можно дальше свалить от того места, где случилось нападение. Тем более, что по течению плыть в теплой воде легко и приятно. Особенно, когда ты попал в струю.

Выбираться на правый берег они не решились, опасаясь, что там может быть дублирующая засада. Поэтому так и плыли, сплавляясь до самого армейского лагеря.

Доплыли не все. Далеко не все.

Но факт хорошей подготовки дал о себе знать.

Пришлось по пути, правда, скинуть в воду и оружие, и часть одежды, и обувь. Но… король с дюжиной защитников сумел доплыть.

— Государь… — ахнул постовой, увидевший Иоанна, с трудом, на карачках, выбирающегося из воды. Тот посмотрел на него мутным взглядом. И обессиленный рухнул прямо в жижу на берегу. Примерно также поступили и остальные. Едва почувствовав под собой твердь, они теряли сознание от переутомления. И если бы не бойцы, своевременно их заметившие, так бы и захлебнулись на берегу…

[1] Фрагмент песни Павла Пламенева «Русский не побеждён».

[2] Фрагмент из рок-оперы «Орфей».

1479 года, 7 июня, окрестности Риги

— Проклятый колдун! — в сердцах воскликнул епископ, вскочив со стула. Пуля, выпущенная из пистолета, попала в шлем и не убила его. Но обеспечила неслабое сотрясение мозга. Так что теперь он маялся от этой боли и весьма неприятных ощущений.

— Колдун? — удивился кардинал.

— Конечно! Он прочитал заклинание и прорвался!

— Ты запомнил его слова?

— Какие?

— Заклинания? Или судишь о том по слухам?

— Он прочитал его мне в лицо!

— На каком языке? — подался вперед кардинал.

— На каком-то славянском наречии. Малознакомом.

— И о что там говорилось? Ты разобрал?

— Не очень. О том, что я тварь, а они не добыча, а волки. И еще чего-то. А потом…

— Так он тебя просто обматерил, — улыбнулся кардинал, откинувшись назад и отмахнувшись от этого вздора.

— Но он прорвался! Еще и этот ворон его вездесущий.

— И что? Ты дурак! Конечно, прорвался! Зачем ты вообще совершил эту глупость? Тебе же говорили, что в его жилах течет кровь потомка самого Вотана — древнего бога войны и мудрости. И судя по всему, побывав на пороге того света, он с предком своим и познакомился. А это бесследно не проходит. Дурак! Ты бы еще на Геракла войной пошел или Орфея.

— Он не Геракл.

— У всех потомков божественной крови своя сила. В роде Иоанна она дремала, из-за того, что ее сильно разбавили простые смертные. Он же, прикоснувшись к своему праотцу, пробудился. Так что…

— Его надо уничтожить!

— Увы… Всевышний посчитал иначе, — развел руками кардинал. — Если он укрыл Иоанна от стрел во время того обстрела и помог не только бежать, но и выплыть, то явно на его стороне. Кроме того, Святой престол что тебе рекомендовал? Пытаться договориться. А ты что устроил? Скотина. Ты зачем вообще поддержал эту кампанию? И я полностью согласен с Иоанном. Ты, тварь, даже не представляешь, как навредил христианской вере.

— Я сказал ему, что его дядя убит. Отравлен по нашему приказу.

— Вернется домой и узнает, что он жив, а ты его обманул. Хотя язык тебе только за это нужно вырвать. Дурак… — покачал головой этот высокопоставленный иерарх.

— А пожар? Вдруг он все же случиться?

— На все воля божья, — отмахнулся от его переживаний кардинал. — Сказал ли Иоанн что-то полезного? Или только обматерил, дал в морду и прорвался?

— Он говорил стихами. И я все и не припомню… — покачал головой епископ. — Это ведь совсем непривычное мне наречие. Они сами на таком не говорят. Я едва разобрал смысл и не уверен, что правильно.

— Хорошо, — кивнул кардинал, вставая. — И обязательно запиши все, что вспомнишь.

С этими словами он вышел за дверь каюты. Посмотрел на мрачного воина, что стоял там словно часовой. Вздохнул. Показал жестом руки, словно отрезает шею. И тихо произнес:

— Про соль не забудь.

— Все сделаю в лучшем виде, — оскалился этот воин, вытаскивая из-за пояса не то тесак, не то большой нож. И нырнул в каюту, прикрывав за собой дверь.

Оттуда донесся возглас. Глухой удар. И хриплое бульканье.

Меньше чем через минуту дверь открылась и этот здоровенный детина, громко свистнул, позвал своего помощника. Который прибежал к нему с двумя ведерками. Одно с солью, а второе, которое побольше, с крышкой.

Еще пара минут возни.

И детина вышел из каюты, вынеся в руке слегка измазанное в крови крупное ведро.

— Дело сделано.

— И не забудьте прибраться, — кивнул кардинал на темненный зев помещения. — А это тащи за мной…

Спустя час к берегу возле Риги. Прямо к сторожевому посту, пристала лодка, спущенная с одного из кораблей Ганзы.

Постовые дергаться не стали. Просто сообщили по инстанции и теперь эту лодку встречали уважаемые люди с очень крепкой командой поддержки.

— Мой господин, — произнес на ломанном русском богато одетый человек в лодке, — просит передать ваш король этот подарок. Зи траген! Шнелле! — рявкнул он на морячков и те ловко спрыгнув на берег поставили перед встречающей делегацией крупное ведро. И положили на него кожаный тубус, запечатанный какой-то печатью.

— Что это?

— Извинения мой господин. Он недосмотрел за свой пес.

С этими словами этот человек махнул рукой и морячки ловко отчалили от берега и погребли прочь. В них никто не стрелял. Их никто не преследовал. Хотя хотелось. О том, что на короля совершено вероломное нападение в лагере уже знали. Однако это были переговорщики и стрелять в них — позор. Поэтому, скрепя сердце их отпустили.

Старший офицер подошел. Поднял тубус. Осмотрел его. Протянул стоящему рядом командиру рангом пониже. Открыл крышку большого ведра, заполненного солью. Взял лежащую поверх бумажку и вздрогнул. Под ней отчетливо просматривалась макушка человеческой головы.

Он развернул листок бумаги и криво усмехнулся.

«Король знать кто сие есть»

— Берите это все и пошли.

Произнес он, аккуратно уложив бумагу обратно и прикрыв крышку…

— Государь, там послание от торгашей принесли, — сказал вошедший в комнату самого богатого особняка Риги дежурный офицер.

— Запихните их послание им в жопу, — раздраженно буркнул Иоанн.

— Они уже отплыли. Офицер, что принял его, говорит — вам понравиться.

— Понравиться?

— Я глянул… судя по всему — так и есть.

— Ну несите, — нехотя произнес король, который ныне желал лишь одного — крови. Из-за чего в Риге к сему моменту не осталось ни одного человека, хоть как-то относящегося к Ганзе или ордену. Город опустел. Более-менее пережили эту резню только бедняки, да и то не все.