Трэвис отметил тоску в ее голосе и хотел приободрить ее, но здесь нельзя было помочь словами.

— Он писал вам?

— Пять лет назад. — Она произнесла это так тихо, что слова почти растворились в ночной темноте. — Он написал моей тете, и дал свой адрес, и упомянул ей, что если я когда-нибудь захочу встретиться с ним, то смогу найти его по этому адресу. Я писала ему много раз, но никогда не получала ответа.

По щекам ее текли слезы, и Трэвис едва удержался от искушения заключить ее в объятия и осушить их нежными поцелуями. Прошло столько лет, а боль от сознания того, что ее бросил отец, все еще оставалась незалеченной. Он взял ее за руку, и она не воспротивилась.

— Вероятно, он просто не получал этих писем. Они идут сюда шесть недель или даже больше. Возможно, он переехал, а люди, проживающие по этому адресу, просто выбросили их. Такое случается.

— Он мог бы сообщить мне о переезде, — прошептала Алисия. Долгие годы она переживала из-за ухода из семьи отца. Она думала, что он любит ее. Он водил ее повсюду с собой, обращался с ней, как со взрослой дамой, хвастался ею перед друзьями, а потом в один прекрасный день вдруг исчез. Он пытался объяснить ей что-то, но она не поняла. Она не понимала, что он собирается уйти навсегда. Сознание двенадцатилетней девочки не могло постичь понятие «навсегда». В первые годы разлуки он писал ей теплые письма, и она всегда отвечала ему, но постепенно письма стали приходить все реже, а потом и вовсе прекратились. Последним было письмо к ее тете. Так он ушел из ее жизни. Однако сердце подсказывало Алисии, что он помнит о ней.

— Не суди его слишком строго, Алисия. Жизнь в этой стране меняет людей. Ты тоже изменишься, если останешься здесь надолго.

Она беззвучно плакала, но Трэвис не видел ее слез в темноте. Алисия взглянула на его лицо с квадратным подбородком, высокими скулами и крючковатым носом. Ей очень захотелось погладить это лицо, но у нее никогда не хватит смелости на это. Ей отчаянно хотелось, чтобы ее обняли, но только не этот мужчина. Ей стало не по себе от мысли, что его руки обнимают ее. Сила его рук пугала ее.

— А ты знал своего отца? — Ее вопрос прозвучал неожиданно, и Алисия почувствовала обращенный на нее пристальный взгляд.

Трэвис пожал плечами:

— Я жил с ним долгие годы. Хотя это не означает, что я его знал.

— Но ты любишь его? — Алисия сознавала бесцеремонность своих вопросов, но ей хотелось узнать это.

Трэвис на минуту задумался.

— Да, думаю, люблю. Я уважаю его. Женившись на моей матери, он переступил через все общественные и моральные принципы, которым следовал до этого.

— Но из этого ничего не вышло, — с грустью продолжила его мысль Алисия.

— А как могло что-то выйти? Он был связан определенными обязательствами, а она могла жить только здесь. Может быть… — Трэвис тряхнул головой, не желая больше говорить об этом. Ему не хотелось вспоминать прошлое. Сейчас его интересовало только будущее. — Теперь это не имеет значения. Мы сами должны устраивать свою жизнь.

Такие слова казались странными в устах человека, который занимался только тем, что шатался вверх да вниз по реке, поэтому Алисия сомневалась в их искренности. До сих пор она не сделала ничего, чтобы устроить свою жизнь. За нее все делали другие.

— Хотелось бы верить, что это так, — пробормотала она, подразумевая прежде всего себя.

Трэвис сжал ее руку.

— Ты сможешь, Алисия. Хорошее ли, плохое, но ты приняла решение приехать сюда. Теперь взгляни правде в глаза. Это не Филадельфия. Это нечто, совершенно новое и отличное от Востока. Здесь места хватит всем. Нужно только применить способности, которыми наделил тебя Господь.

Алисия издала безрадостный смешок.

— Господь наделил меня состоятельным отцом, который бросил меня, и мозгами, которые, похоже, не очень-то помогут в этом мире. Я не хочу сказать, что обделена чем-то, наверное, я просто не умею пользоваться тем, чем обладаю.

— Господь также позаботился о том, чтобы ты стала одной из самых красивых женщин, каких мне доводилось видеть, — дополнил ее мысль Трэвис.

Алисия всегда чувствовала себя неловко, когда ей вежливо льстили, и тем более она не ожидала услышать подобное от Трэвиса. Она обратила на него растерянный и смущенный взгляд.

— Вы слишком долго жили в глуши, сэр. Я длинна, худа и, как мне довольно часто говорили, неказиста. И я никогда не думала, что моя внешность может привлечь мужчину. Может быть, вы еще скажете, что и мое образование здесь не пригодится?

Раздраженный Трэвис сорвал с Алисии капор и бросил его, к черту, за борт. Он ненавидел этот головной убор. Одну руку он запустил в ее густые волосы, а другой вцепился в плечо, не давая ей увернуться.

— У тебя великолепные волосы и глаза с сапфировым блеском, и если ты позволишь мне продолжить восхваление твоих достоинств, то у тебя будут все основания ударить меня по лицу, — втолковывал ей Трэвис. — Мужчины всегда будут хотеть тебя, и тебе лучше побыстрее привыкнуть к этой мысли. Местные мужчины не робкого десятка и обходятся без букетиков цветов и конфет. Тебе самой предстоит устанавливать правила и мириться с существованием этих людей. Знаю, что ты пока не готова к этому, но мое предложение остается в силе, не забывай об этом, Алисия.

Она не успела опомниться, а он уже обхватил ее талию и решительно прижался к ее губам. Страх и волнение, вызванные его словами, переросли в настоящую панику. Она отбивалась от него, отбивалась от его сильных надежных рук, от его жадного поцелуя, от страстного желания, которое завело его так далеко. Она колотила его в грудь, пытаясь оттолкнуть его как можно дальше.

Алисия царапалась и кусалась, пока он наконец не отпустил ее. Переведя дыхание, она напустилась на него:

— Больше никогда, никогда не смейте делать так, Трэвис Лоунтри! Я никогда не выйду замуж и, уж точно, не изменю своего решения ради жестокого дикаря.

Она бросилась в каюту, и Трэвис услышал, как она придвигала к двери сундук. Дыра в крыше все еще оставалась незаделанной и была просто прикрыта брезентом, но она знала, что после того, что она сказала, он не воспользуется этим ходом.

Ругаясь, Трэвис пошел искать место, где можно было бы остудиться. Женщины не стоили таких хлопот. Его бы устроила первая попавшаяся горячая, готовая к плотским утехам женщина.

Отношения Трэвиса и Алисии оставались натянутыми, когда они швартовались у пристани Сент-Луиса. На протяжении двух последних дней они избегали друг друга, к большому разочарованию всех, кто плыл на лодке. На их судне воцарилась настолько холодная атмосфера, какую не мог бы создать даже зимний ветер.

Пока Трэвис был занят швартовкой, Алисия послала Бекки найти кого-нибудь, кто помог бы ей выгрузить сундуки на берег и предоставить какое-нибудь средство передвижения. К тому времени как она уложила и увязала все свои вещи, Бекки вернулась.

Алисия подошла к Трэвису, который, стоя на крыше каюты в одной рубашке и бриджах, распоряжался выгрузкой товара. Почувствовав ее присутствие, он приветливо улыбнулся ей. Она обратилась к нему подчеркнуто вежливо:

— Я пришла попрощаться. Я понимаю, что вы не обязаны были проявлять обо мне заботу во время путешествия, но мне хотелось бы, чтобы мы остались друзьями. — Это было не совсем то, что Алисия хотела сказать, и она тут же сменила той на более официальный. — Как только я найду где остановиться, я пришлю вам адрес, чтобы мы могли договориться об оплате моего путешествия. Если вы найдете покупателя на лодку, скажите ему, что я хотела бы ее продать.

Эта деловая тирада далась ей с трудом, поскольку Трэвис даже не пытался поддержать разговор. Он смотрел на нее, как на мешавшую ему заниматься делом незнакомку, и, когда она закончила, согласно кивнул. Когда Алисия поняла, что он не собирается ей отвечать, она повернулась и ушла.

Бекки с любопытством смотрела на нее, пока она шагала, не оглядываясь, вверх по дороге, но мнение служанки не интересовало Алисию. Если девушка останется с ней, чего следовало ожидать, она должна хотя бы дружески попрощаться с лодочником. Радость от прибытия в место назначения была отравлена их ссорой.