Ее платье и нижние юбки бесшумно соскользнули на пол. Алисия стояла в одних чулках на холодном полу, но ощущала не холод, а только возбуждение от прикосновения его пальцев к груди, пока он освобождал ее от корсета. Вскоре и корсет был отброшен в сторону, так что она осталась в одной сорочке, а Трэвис пока оставался в рубашке и брюках.

Он умело ласкал ее бедра, поглаживал все ее тело, подтягивая ближе к себе и не отрываясь от ее губ. Она отвечала, подстраиваясь под него. Пыл его страсти притягивал ее к нему, побуждая к дальнейшим исследованиям. Облегающая их тела одежда стала помехой, и она начала расстегивать его рубашку. Твердость обнажившейся мускулистой груди, с одной стороны, напугала, а с другой — раззадорила ее.

Трэвис, не обращая внимания на вдруг поднявшийся на первом этаже шум, нетерпеливо сбросил с себя рубашку и занялся долгожданной добычей. Одну за другой он вытащил заколки и распустил ее волосы. Затем он запустил в них пальцы и начал разглаживать ниспадавшие на шею и плечи пряди, восхищаясь их длиной.

Он отступил назад, наслаждаясь ее красотой, а Алисия в гордой позе стояла перед ним. Густые волнистые локоны падали на высокую упругую грудь, которая просвечивала под тонкой тканью и кружевами сорочки. Завитки ее светло-каштановых волос опускались до самой талии, настолько тонкой, что Трэвис только диву давался. Заметно расширявшиеся от талии бедра сужались книзу и плавно переходили в изящно выточенные, обрисованные облегающим шелком ножки. Его сердце стучало так гулко, что этот звук отдавался в ушах. Скоро, очень скоро эти бедра раздвинутся, и он будет обладать ею.

Алисия подавила вздох, когда Трэвис заглянул в ее глаза, и она правильно поняла его взгляд. Настал момент, когда уже было поздно поворачивать назад. Она не могла говорить и молча вглядывалась в черные глаза, помня, что его бронзовый торс обнажен, и не смела опустить взор ниже, на узкие брюки, которые уже не скрывали его жажды. Она ощущала его твердость, когда он прижимался к ней, но боялась думать об этом.

Алисия вздрогнула, когда медленно разгоравшийся где-то внизу живота пожар начал с захватывающей дух скоростью распространяться по ее телу. Она жаждала его прикосновения, хотела больше, чем получала, и, вцепившись в его плечи, прильнула к нему, надеясь слиться с ним.

Застонав от удовольствия, Трэвис подхватил ее на руки и жадно впился в полные губы. Он уложил ее на кровать и лег рядом, прежде чем она успела ускользнуть. Прижав ее ноги своими, он принялся целовать и ласкать ее, исследуя все интимные части ее тела. Алисия опять испытывала на себе тяжесть мужского тела, но на этот раз она сама хотела этого. Ее руки гладили его бугрившуюся мышцами спину, а тело прижималось к нему в неутоленной жажде обладания им.

Занятые только друг другом, Трэвис и Алисия не обращали внимания на доносившиеся снизу громкие крики. Трэвис выставил двух охранников возле обоих входов в комнату и знал, что на этот раз их никто не потревожит. Скандал внизу скоро утихнет. Из-за многомесячного воздержания он не мог думать ни о чем, только об уступчивой и отзывчивой женщине, которая лежала под ним. Еще несколько минут, еще чуть-чуть терпения, и она откроется ему, и тогда наступит сладкий момент соединения с ней.

Пьянящий аромат духов от ее локонов перебивал другие запахи, проникавшие в щель между полом и дверью. В данный момент Трэвис мог воспринимать только податливость льнувших к нему со страстью губ Алисии и мягкую упругость ее груди, которую он старался высвободить из-под сорочки.

Они оторвались друг от друга и насторожились, только услышав резанувший уши пронзительный крик. Трэвис прислушался. Алисия тоже напряженно замерла, вслушиваясь в напомнивший ей что-то звук. Крик повторился, на этот раз слегка приглушенный расстоянием, и они обменялись недоуменными взглядами. Бекки!

Только тогда они почувствовали запах дыма. Сделав глубокий вдох, Алисия закашлялась, а Трэвис быстро встал и повернулся к двери, из-под которой в комнату вползали черные облака дыма, быстро заполнявшие закрытое пространство. Уже становилось трудно дышать. Трэвис выругался и прижал дверь ладонью, но обжегся и тут же отдернул руку. Ослабевшая Алисия пыталась встать и надеть свое платье, но дым проник в легкие, и она теперь только кашляла и спотыкалась в сгущавшейся тьме. Трэвис сгреб с постели одеяло, завернул в него Алисию и подхватил на руки. Выход через заднюю дверь, кажется, еще не был охвачен огнем.

— Подожди! — закричала Алисия, пытаясь сбросить одеяло с лица. — Твои фигурки! Нельзя оставлять их здесь.

— Это мертвый груз, — отрезал Трэвис, не останавливаясь, — а ты живая.

И все же она не могла допустить, чтобы пропали все сотворенные им шедевры. Когда он проходил мимо прикроватного столика, она протянула руку и успела схватить стоявшую на нем статуэтку, изображавшую даму в шляпке. Она крепко прижала ее к себе, несмотря на очередной приступ неудержимого кашля.

Трэвис выбежал на лестничную площадку и начал медленно спускаться в густых клубах дыма. Здесь отчетливее слышался рев огня, но пламени пока видно не было. Осторожно спускаясь по ступенькам, Трэвис отчаянно ругался. После последнего скандала он говорил Лакроссу, чтобы тот прибил лампы к стенам. Оставлять лампы стоящими там, где эти пьяные дураки могли их легко опрокинуть, было верхом идиотизма.

Трэвиса подстегивали разочарование, гнев и подкрадывавшийся страх, и он продолжал трудный спуск вниз. Положение усугублялось тем, что женщина, которую он нес на руках, не переставала содрогаться от надрывного кашля. Увидев карабкавшуюся навстречу массивную фигуру, Трэвис облегченно вздохнул.

— Огаст! Мы спускаемся, — предупредил он здоровяка, который развернулся и побежал вниз впереди них.

— А где Бекки? — кашляя, спросила Алисия, вспомнив душераздирающие крики.

Как только они оказались снаружи, где сразу ощутили холод ночного воздуха, Трэвис тоже задал этот вопрос своему помощнику. Огаст кивнул косматой головой в направлении бежавшей к ним маленькой фигурки с подвязанной на уровне груди рукой.

— Какого черта она здесь делает? — раздраженно спросил Трэвис, как будто это было очень важно.

Двор заполнялся людьми, пришедшими на борьбу с огнем или просто поглазеть на пожар. Самые любопытные уже стали поглядывать на них.

— Подгони коляску, — быстро скомандовал Трэвис, заметив, что несколько человек отделились от толпы и последовали за Бекки. Огаст побежал выполнять приказание.

— Мисс Алисия? — Бекки жадно хватала ртом воздух, переводя взгляд с напряженно застывшего лица Трэвиса на сверток в его руках.

Если Алисию обнаружат у него на руках в таком виде рядом с салуном, то пожар будет далеко не единственным несчастьем этого вечера. Прижимая Алисию к груди, Трэвис ощутил ее дрожь и только тогда осознал, что сам он почти раздет. Ему хотелось надеяться, что Бекки попридержит язык.

— С ней все в порядке. Нужно ее отвезти домой, прежде чем… — Трэвис тихо выругался, заметив приближавшегося к ним молодого врача.

— Моя помощь не нужна?

Проклятый доктор вмешивался в их дела уже второй раз за этот вечер! Как только доктор Фаррар узнал Трэвиса, он перевел взгляд на завернутую в одеяло фигуру, и обеспокоенность в его глазах тут же сменилась подозрительностью. Хорошо еще, что у Алисии хватило ума молчать, хотя ее натужный кашель беспокоил Трэвиса.

Когда коляска вкатилась во двор и Трэвис заметил еще одну направлявшуюся к аллее фигуру, ему пришлось принять неожиданное решение. Алисии, может быть, и нужен врач, но только после того, как она окажется в своей постели. А судя по виду быстро приближавшегося человека, лучше бы это была постель в доме миссис Клейтон.

Ответив доктору отрицательным покачиванием головы, Трэвис размашистым шагом направился к коляске. За ними потрусила Бекки. Трэвис почти не ощущал холода, но Алисия продолжала кашлять и дрожать. Пусть весь этот чертов город сгорит дотла, но ему нужно побыстрее увезти ее отсюда.