Алисия лежала, прижавшись к его теплому телу, и ощущала его липкое семя на своих бедрах. Она поверила его обещаниям, особо не задумываясь над ними, но разве она сможет долго находиться в таком непонятном состоянии? У нее были все основания считать, что Трэвис мог легко заронить семя новой жизни в ее утробу. Как она позволила снова втравить себя в такую ситуацию?

Возможно, из-за того, что она потеряла ребенка, в ней образовалась пустота, которую необходимо было заполнить. К своему изумлению, Алисия осознала, что хочет иметь детей. Теперь, когда у нее уже не было страха перед актом, в результате которого появляются дети, она могла не лгать сама себе. Ей хотелось заниматься любовью с мужчиной и чувствовать, как в ней зарождается новая жизнь. Оставался открытым только один вопрос — был ли Трэвис тем человеком, который мог бы стать отцом ее ребенка?

Несмотря на охватившую их после любовных утех сонливость, они не смогли расслабиться. Зная, что скоро ему придется уйти, Трэвис зарылся лицом в волосы Алисии и крепко прижал ее к себе, так что ее соски оказались притиснуты к его груди, а бедра терлись о его плоть. Алисия оторвала голову от его плеча и с любопытством взглянула на него.

— Я даже не знаю твоего имени. — Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, в которых угадывался проблеск какого-то сделанного ею для себя открытия.

Трэвис мягко улыбнулся ей.

— Максимилиан, — пожав плечами, ответил он. Алисия едва заметно усмехнулась:

— Максимилиан Трэвис? А Лоунтри?

— Этим именем меня называли в семье матери. Оно не фигурирует ни в каких документах.

— Мне оно нравится больше, чем Макс, — безапелляционно вынесла свой приговор Алисия.

— Мне тоже. — Трэвис пристроил ее голову на свое плечо и поцеловал ее в бровь.

Когда ее дыхание стало ровным, он осторожно покинул кровать. Алисия заворочалась и протянула к нему руку, но в постели его уже не было.

— Трэвис? — сонно пробормотала она.

Он подошел и присел на кровать, наслаждаясь созерцанием ее великолепной груди.

— Мне нужно идти, — мягко, будто извиняясь, проговорил он.

— Еще рано, — запротестовала она.

Трэвис улыбнулся:

— Я не хотел бы столкнуться на лестнице с Летицией или оказаться запертым в доме. Думаю, в этом случае нам было бы трудно объяснить мое присутствие твоему отцу.

— Летиция ничего не скажет. — С растущим беспокойством Алисия погладила его мускулистое бедро и, с трудом преодолевая сонливость, приподняла голову.

— Летиция, возможно, и не скажет. Она очень чуткая женщина, но я бы не стал особо полагаться на это. Я увижу тебя завтра?

Завтра. Завтра ей придется подумать. В его присутствии все выглядит намного проще. Если бы она могла позволить своему телу думать за себя. Алисия улыбнулась, когда Трэвис поцеловал ее в висок.

— Завтра, — ответила она и нежно провела рукой по его бедру.

Трэвис покинул ее комнату в том же состоянии, что и входил к ней: отчаянно и безнадежно влюбленный в нее и неуверенный в своем будущем.

На следующий день, к своему ужасу, Алисия обнаружила, как на нее давят обитые бархатом стены в доме ее отца. В школу и из школы ее отвозила карета, и у нее не было возможности совершить длительную прогулку после окончания занятий. Вместо уютной кухни Бесси она принимала Трэвиса после обеда в гостиной под бдительным оком Летиции, и потому время визита было ограничено принятым в обществе получасом.

Когда Летиция дала понять, что время посещения подошло к концу, и покинула комнату, оставив их на некоторое время одних, Алисия печально посмотрела на своего возлюбленного.

— Итак, я это сделала, Макс?

Трэвис нежно коснулся ее волос, которые пока были распущены. Он с удовольствием перебирал их. Позволить себе большее он не мог, потому что боялся, что не отпустит ее.

— Это было необходимо. Поскольку мы должны выглядеть респектабельной помолвленной парой, тебе придется жить под присмотром отца.

В глазах Алисии появился мятежный дух.

— Мне уже почти двадцать один год! Он не может обращаться со мной как с ребенком.

— Зато он может любить тебя и защищать от таких шалопаев, как я. — С кривой усмешкой Трэвис дотронулся до ее пухлых, надутых губ. — Но я такой похотливый, что обязательно найду способ встретиться с тобой наедине. Мне мало того, что было вчера.

Услышав это признание, Алисия ощутила дрожь возбуждения и бросила на него ласковый взгляд. Они хотели трогать друг друга и сопротивлялись этому желанию, поэтому между ними оставалась напряженность, настолько натянутая, что, казалось, ее можно было подергать, как гитарную струну.

Сделав над собой героическое усилие, Трэвис быстро поцеловал Алисию, взял шляпу и вышел в холл, где вежливо раскланялся с Летицией.

К вечеру пятницы Алисия готова была плакать от разочарования. Она не могла ни о чем думать — она ждала Трэвиса. В этот день должен был вернуться отец, и похоже, возможность встретиться наедине была безвозвратно упущена.

Летиция пригласила Трэвиса на обед, и они втроем сидели за столом, когда прибыл Честер Стэнфорд. Взволнованно глянув на Трэвиса, Алисия распорядилась принести для отца столовые приборы, когда ее мачеха выбежала в холл, чтобы обнять вернувшегося мужа. Его радость по поводу возвращения домой была очевидна, однако длилась лишь до того момента, пока он не вошел в столовую и не увидел сидящего за столом Трэвиса.

Он сразу напрягся, переводя взгляд с застывшей Алисии на сидевшего с непроницаемым видом Трэвиса. Честер церемонно подвел жену к ее стулу и занял свое место во главе стола. В присутствии слуг они обменялись вежливыми приветствиями, но, как только слуги вернулись на кухню, Честер незамедлительно перешел в наступление.

— Я полагаю, все улажено, иначе в моем доме не принимали бы человека, который погубил репутацию моей дочери? — Честер аккуратно положил на тарелку рыбу и начал очищать ее от костей.

Алисия от злости не могла вымолвить ни слова и только возмущенно посмотрела на Трэвиса. Прежде чем Трэвис смог ответить, молчание было нарушено лучившейся радостью Летицией.

— Не уподобляйся пуританам янки, Честер, — со смехом попросила она мужа. — Все понимают, что Алисия не может объявить о своей помолвке, пока не закончился траур по матери. Для того чтобы предположить, что ее сопровождали в столь далеком путешествии только с целью получить твое разрешение, нужно быть чрезмерно романтичным, если не сказать глупым. В молодости любовь отличается пылкостью. — Летиция бросила проказливый взгляд на мужа, чем несколько смутила его.

Трэвис подавил усмешку, осознав, откуда появились муссировавшиеся в последние недели слухи.

— Вы очень добры, мадам. А я все гадал, почему это дамы с таким пониманием смотрят на меня.

Честер по-прежнему пребывал в замешательстве, а Алисия начала постигать смысл этого малопонятного для непосвященных разговора и восхищалась находчивостью мачехи.

— Надеюсь, вы всем объяснили, как я встретилась с Трэвисом в Филадельфии? — кротко спросила она.

Летиция засияла:

— Ну конечно же, моя дорогая. Твой отец говорил, что он знаком с отцом мистера Трэвиса. А как могло быть иначе, если он происходит из очень старинной семьи? По-моему, упоминался Нью-Йорк, не правда ли, любовь моя? — Сияющая Летиция повернулась к мужу, который выглядел так, будто подавился рыбной костью.

Алисия заподозрила, что здесь замешано больше, чем просто воображение Летиции, и недоуменно подняла бровь:

— Нью-Йорк?

Поскольку ее отец сразу не ответил, Трэвис пожал плечами и довершил этот жест словами:

— Восток — вне всяких сомнений, хотя, смею заметить, мои предки жили там задолго до появления славных нью-йоркских бюргеров. Это определенно старинная семья.

Алисия сдержала смех, прекрасно понимая, что он имел в виду семью матери, а не отца. Заметив, что отец пришел в себя, она решила, что он может внести больше ясности, чем Трэвис или Летиция.