Сжигать книги было приятно. Характерный запах их горения напомнил Кору Фаэрону благовоние, которое воскуряли зимой в Башенном храме Завета. В часы молитвы клубы фимиама поднимались в рабочие покои пастыря, словно подтверждая, что все идет установленным порядком, согласно его указаниям.

Сейчас густой дым заполнял архивы Каралоса. Первый капитан подумал о том, какие именно тома пылают здесь, и его радость усилилась. Несущие Слово сжигали книги имперских преданий, произведения, где воспевалось поклонение Императору, трактаты об Имперской Истине, научные труды летописцев, тонкие брошюрки с текстами молитв Тому, Кто Правит Террой.

Меж тем воины Пепельного Круга с пылающими огнеметами в руках методично продвигались по книгохранилищу. Рубя полки цепными топорами, они сгребали бумагу и тонкий пергамент в погребальные костры знаний. Капелланы Семнадцатого, некогда творцы и хранители собранной здесь мудрости, выливали на груды веленя и фляги масел, больше не считавшихся священными, и отделения Астартес поджигали курганы размокших страниц. Пламя вздымалось до потолка, но огонь и копоть не мешали воинам в силовых доспехах.

По воле Лоргара, приказавшего искоренить в легионе культ Бессмертного Императора, Несущие Слово вычищали следы бесславных деяний прошлого с приведенных ими к Согласию планет. Иначе Повелитель Человечества сделал бы это за них — преподал бы еще один наглядный урок, как на Монархии. Нет, если кто-то и сотрет кредо примарха с лица Галактики, то лишь его сыны, и никто иной. Исполнить столь важное задание прародителя поручили самым ревностным воинам Пепельного Круга — даже тем, кто не отрекся от идеалов незаконной веры в Императора.

Пастырь наслаждался уничтожением по причинам, неведомым большинству присутствующих. Они истребляли великую ложь. Неважно, был Император богом или нет, — он не принадлежал к Силам, бессмертным созданиям, которым некогда присягнул проповедник. Кор Фаэрон сохранил «Старую Веру» — так он называл свою религию в растущем кругу заговорщиков. Из секты Темного Сердца в рядах легиона возродилось Братство, своей целью подобное колхидскому.

В нынешние непростые времена многие люди жаждали обрести веру, найти в ней опору. Теперь, после запрета поклоняться Императору, они начнут искать другую религию — и услышат проповеди Кора Фаэрона.

Когда все нижние ярусы архивов запылали, первый капитан приказал своей роте вернуться на нулевой уровень изолированного хранилища. Покинув пылающие руины, бойцы поднялись в главный зал библиотеки, где на эбеновых полках стояли священные книги, написанные за минувшее столетие. С потолочных балок свисали знамена с образами Лоргара в нимбе Императорского света; на капителях колонн, что поддерживали мозаичные своды, восседали золотые орлы с глазами-рубинами. Вдоль стеллажей ниспадали развернутые молельные свитки, покрытые строчками красных чернил.

— Справедливая, долгожданная кара, — заключил лейтенант-командующий Менелек. — Кстати, никогда не понимал, почему вы, колхидцы, так упрямо записываете все подряд.

Затем бывший Имперский Герольд, принятый в XVII легион еще на Терре, жестом скомандовал своим отделениям продолжить зачистку. Все его воины носили эмблемы Первого Основания, они дольше века подтверждали непоколебимую верность Императору.

— А почему ты терпел наши варварские колхидские суеверия? — спросил Ярулек.

Подозвав собственных бойцов, капитан встал рядом с лейтенантом-командующим.

— Раньше Император не запрещал их, — объяснил Менелек. — Сейчас мы исполняем Его приговор.

— И волю Лоргара, — вмешался Кор Фаэрон.

Пламя лизнуло высокие полки, перекинулось на стяги.

По библиотеке разнеслось рычание цепных клинков, перемежавшееся грохотом от падения шкафов и треском ломающихся досок.

— Примарх поступил верно, признав свою ошибку, но наказание запоздало, — отозвался терранин. — Другие легионы уже смотрят на нас свысока за нашу неспешность в завоеваниях. То, что мы навлекли на себя заслуженную кару, принизит нас еще сильнее. Возможно, нам лучше вновь стать Имперскими Герольдами. Окончательно избавиться от колхидских заблуждений, вернуть Семнадцатому прежнее величие…

— Думаю, теперь все ясно, — прозвучал в шлеме пастыря голос Ярулека, искаженный помехами на зашифрованном канале.

По движению зрачка Кора Фаэрона авточувства брони переключили его вокс на ту же частоту.

— Так пожелал Лоргар, — произнес он условную фразу.

Внезапно и отрывисто рявкнул болтер Бела Ашареда. Взрыв снаряда, поразившего Менелека в боковину шлема, прозвучал еще резче. Мгновением позже зал погрузился в какофонию болтерных залпов и шипения мелтаганов; в дыму пожара сверкали лучи лазпушек, изрыгали пламя ракетные установки. Бывшие Иконоборцы, оказавшись под перекрестным обстрелом, быстро погибли. Их слабый ответный огонь не представлял угрозы для убийц.

Через тридцать секунд на полу лежали сто космодесантников в рассеченной, разбитой и расколотой броне, сраженные предательским ударом.

— Некоторые еще живы, — доложил Ярулек, глядя на распростертого у его ног Менелека. Тот пытался вцепиться непослушными пальцами в поножи капитана. Пинком отбросив руку лейтенанта-командующего, колхидец прицелился тому в голову.

— Нет, — запретил Кор Фаэрон. Дым и пламя расползались по залу, словно живые существа. Резервуары с маслами и топливом для огнеметов из снаряжения терран начали загораться и детонировать; стоны раненых превратились в проклятья. Пастырь закрыл ротный канал связи и, указав на главную дверь, обратился к Ярулеку и его братьям: — Уходим. Оставьте их в пепле слов об Императоре, коего они подвели.

— Старший адъютор Силена? Прошу, входите.

Кор Фаэрон указал помощнице на один из простых деревянных стульев, расставленных по библиотеке. Кивнув в знак благодарности, жрица села. Поверх рясы на ней был надет пыльный дорожный плащ. Густой загар покрывал лицо женщины везде, кроме бледных колец вокруг глаз — следов от очков-консервов, сейчас поднятых на лоб. Аксата, не дожидаясь команды, подошел к ней с чашками воды на подносе. Главный последователь пастыря, официально произведенный в чин верховного стрелка-диакона, носил гладкие, отформованные по фигуре силовые латы, которые тихо гудели при каждом движении. Знаком различия ему служил серый табард, надетый поверх черной брони.

Взяв один из простых керамических сосудов, Силена быстро осушила его.

— Дела в Ло Шасса сложились успешно? — спросил архидиакон.

Хотя Аксата каждый день проверял библиотеку, выискивая потайные глазки и археотеховые устройства, Кор Фаэрон не собирался открыто говорить о своих планах и интригах в стенах Башенного храма. Впрочем, если жрица вернулась с добрыми вестями, в будущем подобные меры предосторожности станут ненужными.

— С прискорбием сообщаю вам, архидиакон, — печально заговорила Силена, но глаза ее смеялись, — что миссионерский караван иерарха-визиря Юсуа погиб в долине Красной Королевы. На них устроили засаду бандиты или, возможно, ополченцы из другого города.

— Как жаль! Юсуа и его братия были последними Стражами Реликвий. Теперь мне придется назначить новых старших хранителей музеев и оружейных. А я ведь говорил визирю, что опасно вести переговоры с чужеземцами, но он не слушал меня. По сути, чем настойчивее я просил Юсуа не общаться с корайскими послами, тем решительнее он склонялся к этой идее.

— Вот список, который вы просили, архидиакон, — сказал Аксата, положив на стол господина лист с именами подходящих кандидатов на три освободившиеся должности Стражей Реликвий.