А через пару часов, мы встретили еще одно проявление, этой самой черной падучей.

У противоположного берега криво уткнувшись носом в берег стояла купеческая торговая галера. Мачта на ней рухнула, в правой скуле зияла большая пробоина, половина весел была поломана — видимо корабль ткнулся в прибрежные валуны на полном ходу. На палубе бесцельно слонялись с десяток людей, той же самой дерганной походкой как у той девушки с лукошком.

Черных глаз и пальцев, я у них не разглядел, но по поведению все стало сразу ясно. Едва увидев баркас, они всей толпой ринулись к нам и как деревянные кегли попадали в воду. Я сразу принял правее, но ни одна голова так и не появилась на поверхности реки, видимо, болячка напрочь лишала возможности и умения плавать. Что и к лучшему, наверное.

Попытка выяснить у вампирицы и девочек насколько избирательно люди заражаются падучей, не увенчалась особым успехом. С их слов, одновременно инфицируется большинство, но далеко не все. А по какому принципу болячка выбирает себе жертв, ученые так и не выяснили.

Ну что же, остается только надеяться, что зараза нас минует.

А к исходу дня, мы прибыли в Холмец.

Могу поклясться, этот топляк возник ниоткуда — вода была настолько прозрачной, что прекрасно просматривалось даже дно и уж трехметровый кусок деревины, я бы заметил точно. Но случилось как случилось, как только Холмец показался в пределах видимости, наша лодка с разгона въехала в здоровенное притопленное бревно и дала впечатляющую течь. Дабы не потопнуть, пришлось срочно десантироваться на берег.

Вопрос посещения города решился сам по себе — никакими навыками ремонта плавсредств, я категорически не обладал, а даже если бы обладал, ремонтировать было нечем. Ну не саблей же и клевцом.

— Сидим тихонечко здесь, ждем меня… — сконфуженно скомандовал я. — Попробую найти новую лодку. Или мастера… что очень маловероятно…

— Я с тобой, — неожиданно вызвалась Неяна. — А то ты на обратном пути еще что-нибудь утопишь.

Радослава странно зыркнула на вампирицу, но как ни странно, возражать не стала. А девочкам, похоже, было все равно, кто с ними останется.

— Хорошо, идем, — слегка поразмыслив, я согласился. С учетом того, что подавляющая часть населения возможно заразилась и свихнулась, от такой помощи отказываться было бы глупо.

Причалили мы примерно в версте от Холмеца, так что идти пришлось порядочно. Правда у меня была тайная надежда, что лодку получится найти поближе, в какой-нибудь деревеньке, еще до города.

Как только мы отошли от стоянки, я заговорил с вампирицей:

— Тебя случаем не опознают?

Внешне Неяна выглядела совершенно по-человечески, даже я не чувствовал в ней ничего от нежити; вопрос задал больше в познавательных целях.

— Опознают как кого? — Неяна резко остановилась и пристально посмотрела на меня.

В ее голосе проскользнуло раздражение, впрочем, скорей всего наигранное.

— Как… — я слегка запнулся. — Как нежить.

— Ты же ловчий, Горан, — вампирица лукаво улыбнулась. — Вот сам и скажи.

— Я пока ничего не чувствую, — честно ответил я. — Но из меня ловчий, как из козы… барабанщица.

— Не прибедняйся, — хмыкнула Нея. — В тебе силы хватит на половину Капитула, правда ты ее еще не осознаешь. И вряд ли до конца когда-нибудь осознаешь.

— И все-таки?

Неяна спокойно сняла перчатку и протянула мне руку.

— Прикоснись, смелее.

Осторожно взял ее ладонь в свою и едва скрыл удивление.

Насколько я понял из трудов разных ученых, у нежити отсутствует кровоток, в буквальном понимании этого слова, следовательно, их тела должны быть холодными как лед. Что я и сам чувствовал, когда молотил захлюста — эта тварь была холодна как кусок льда.

Но, кикимора раздери, шелковистая, мраморно-белая кожа Неяны, была… теплой. Верней, едва-едва теплой, но никак не ледяной. Мало того, на запястье прощупывался пульс. Едва слышно, но все-таки он был.

— Бьется сердце?

— Ну вот… — притворно огорченно протянула вампирица. — А я думала, что ты скажешь, какая у тебя нежная кожа. Но да, сердце есть, и оно бьется. Если мне нанесут рану, то пойдет кровь, красная, как у тебя. Мало того, я дышу, нуждаюсь в пище и испытываю те же эмоции, что и люди.

— И можешь любить?

Вампирица ответила после недолгой паузы.

— Да, могу. И ненавидеть тоже.

— Спрашивать кто ты такая, все еще бессмысленно?

— Да, не стоит. Со временем все узнаешь, а пока рано.

— Тогда в чем же отличие между нами?

— В очень многом… — с едва заметной печалью в голосе ответила Неяна. — Я все-таки не живой человек…

— Ты жалеешь об этом? — в упор поинтересовался я.

— С чего бы мне жалеть? — презрительно бросила повелительница нежити.

— Я почувствовал.

— Тебе показалось, — отрезала Нея и показала рукой вперед. — Смотри, кажется деревня.

Впереди, в просветах деревьев, показались стоги сена на скошенном поле. А еще, порыв ветерка принес сильный запах гари, через который отчетливо пробивалась вонь горелой плоти.

Деревенька оказалась совсем небольшой, всего с десяток домишек и полностью безлюдной. Верней она когда-то была небольшой, потому что сейчас превратилась в одно большое пепелище. Население обнаружилось в большой яме неподалеку, в виде горы обугленных трупов.

— Кто-то очень радикально и очень эффективно решил вопрос эпидемии, — иронично прокомментировала вампирица. — В вашей, людской, манере.

— Может они все были зараженными? — я оглянулся, в тщетной надежде увидеть хоть кого-нибудь живым.

— Это тоже черная падучая? — Неяна показала на изувеченное святилище Старших Сестер.

Алтарь кто-то полностью разрушил, статуи богинь повалили и изрубили в щепки, сам постамент тоже разбили на куски. По меркам Упорядоченного, это было такое преступление, автору которого светил лишь костер, да и то, только после продолжительных жутких мучений.

Подобное наводило на очень нехорошие мысли. Сожженную вместе жителями деревеньку еще объяснить можно, к примеру, созданием санитарного кордона вокруг города, но оскверненный алтарь вообще ни в какие рамки не лезет. Любая религия в Серединных землях была основана на веровании в Старших Сестер. Их признавали даже разумные нелюди, темные и прочие еретики, впрочем, уже давно почти полностью изведенные Синодом. И вообще, вряд ли кто разумный решится осквернять любые алтари в этом мире, потому что может сильно аукнутся. Гнев богов здесь вещь абсолютно реальная.

Но ломать голову над произошедшим не хотелось. Какая разница, пусть хоть все разом свихнутся.

— Не знаю… — буркнул я.

— Здесь было много конных, — Неяна присела и прикоснулась пальцем к одному из отпечатков лошадиных копыт на глине. — Так, подковы все единого образца, значит не разбойники, а… военные или стража… — вампирица встала и протянула мне испачканную в земле бляху с выбитым на ней медведем с флагом в передних лапах, стоявшим сразу на двух холмах, — стража Холмеца. Получается, они же разрушили алтарь.

— Или покарали жителей за осквернение, — наугад предположил я. — Чего гадать, пошли лучше к берегу, лодку посмотрим.

— Может и так, — согласилась вампирша. — Но, чтобы ты знал, все это отлично вписывается в пророчество Титуса.

— Это как?

— Отринут человеки истинную веру и попрут святыни, — равнодушно процитировала Неяна. — Об этой строчке пророчества знают далеко не все.

— Чем дальше, тем страшнее, — машинально ответил я, неожиданно вспомнив поговорку из своего прошлого мира. — Ну да ладно, идем лодку поищем.

Ни одной лодки около хлипкого причала не оказалось. Наш маршрут автоматически удлинился до следующего поселения. Или даже до самого Холмеца.

Следующее поселение тоже оказалось сожженным вместе с жителями, из живых созданий здесь остался только здоровенный перепачканный сажей котяра, который при виде нас с пронзительным мявом мгновенно свалил куда подальше. Алтарь здесь не только разрушили, но и обгадили дерьмом.