— Бред! — выкрикнул Акакий и скомандовал псам. — Убейте его!

Рада бесстрастно махнула рукой.

Дружно тренькнули стальные дуги самострелов.

Болты со звоном ударились в мгновенно развернувшееся радужное полотно и бессильно опали на каменный пол.

Для того, чтобы вовремя поставить и удерживать щит, не пришлось прикладывать особых усилий. Совсем наоборот, пришлось даже постараться, чтобы бурлящая во мне подобно огненной лаве Сила не выплеснулась наружу.

Где-то глубоко внутри, я еще надеялся договориться. Убивать когда-то близких мне людей очень не хотелось. Даже Акакия, кикимора его дери.

Стрелки быстро перезарядили оружие. Остальные рванули во фланги, обходя меня со всех сторон.

— Подождите! — вдруг пронзительно закричала Петунья и выскочила перед ними. — Я ему верю, пусть скажет!

— Уйди, дурочка! — взвизгнул прелат. — Ему задурило голову, то исчадие Тьмы, с которым он снюхался.

— Пусть скажет, — неожиданно поддержал гному Арамий и стал с ней рядом. — Не забывайся церковник. Мы имеем такое же право слова как ты.

Таисья и Алисия смолчали и остались на месте. Впрочем, я и не ожидал от них ничего хорошего, обманутые в своих ожиданиях женщины, могут быть ужасны в своей ненависти. Хотя… обманули они сами себя, а не я их.

— Вперед! — брызгая слюной, заорал Акакий воительнице. — Уберите этих идиотов!

Рада неуловимым движением вскинула лук и всадила алву стрелу в ногу, чуть пониже латной юбки. Петунья прикрылась щитом, болты не взяли сталь хафлингов, но один все-таки угодил ей в шлем, оглушил и сбил с ног.

Я окончательно потерял надежду договориться, было приготовился отвечать, но тут, среди псов и псиц словно промчался невидимый вихрь. Искромсанных иноков разбросало по сторонам, как ветер разносит осенние листья. Последней упала Радослава. Хотя, скорей всего она осталась жива, только потеряла сознание. И к лучшему, несмотря на все, смерти ей не желаю.

— Исчадье Тьмы никого не дурило, идиот! — с издевкой пропела Неяна, появившись перед Акакием.

— Изыди! — прелат махнул своим посохом, сверкнула ослепительная вспышка, но вампирица исчезла, в то же мгновение появилась уже за спиной церковника, ухватила его за рясу и как тряпку закинула в другой конец пещеры.

Таисья выхватила саблю и загородила собой девочек, Алисия вскинула свой жезл.

— Хватит! — заорал я. — Что вы творите?

— Ты, что творишь, скотина! — оголовье посоха чародейки вспыхнуло огненным сиянием. — Это их предназначение. Они родились, чтобы отдать свои жизни ради спасения нашего мира. И понимают это! Отступись, иначе…

— Ты не понимаешь, что грозит Упорядоченному? — возмущенно поддержала ее Таисья. — Еще и с тварью этой снюхался. Я всегда подозревала, что ты ублюдок…

— Просто поверьте мне… — я изо всех сил старался говорить, как можно убедительней. — Еще не поздно, уходите с девочками. Я сам все сделаю…

— Поздно, — вампирица показала на статую. — Уже поздно…

Я обернулся и увидел, что каменная глыба начала светиться странным черным сиянием.

— Горан… — Неяна виновато улыбнулась. — Я постараюсь… А если не получится, замолви за меня словечко перед…

Она не договорила, резко развернулась, подошла быстрым шагом к идолу и стала перед ним на колени.

Я ожидал появления Марены несколько более эффектным. Но все случилось очень просто. От грубо обтесанной глыбы бесшумно отделилась серая тень, уже через несколько мгновений превратившаяся в высокую стройную и белокурую, обнаженную девушку. Симпатичную, даже красивую, но простоватой, ничем не примечательной красотой. И уж совсем не похожую на повелительницу Темных пределов, такой какой я представлял ее.

Девушка сделала неуверенный шаг, пошевелила руками, словно пробуя как они движутся, а потом радостно расхохоталась. Правда, в этом хохоте уже не было ничего человеческого. Стегануло острым ознобом, появилось ощущение, что вместо крови внутри меня потекла ледяная вода. Даже сердце стало биться реже.

Отсмеявшись, Марена наконец обратила внимание на Неяну у своих ног. Склонилась к ней, подняла за плечи и ласково прижала к себе.

И тут…

Неяна тоже обняла мать, а потом… потом, урча как зверь, впилась зубами ей в шею.

Во все стороны хлестнули потоки черной дымящейся крови, Марена пронзительно завизжала, попробовала сдернуть с себя Нею, но та вцепилась в нее как клещ, с утробным хлюпаньем продолжая сосать кровь.

Повелительница Темных пределов начала стремительно стареть. Лицо покрыла густая сетка морщин, кожа неряшливо обвисла, волосы поседели, а потом опали, обнажив покрытый пигментными пятнами голый череп.

Во мне плеснулась радость — у Неяны получалось, не так как с людьми, гораздо медленней, но все-таки получалось.

Но тут…

Марена начала быстро превращаться в жуткое, бугрящееся шарами мускулов чудовище, ужасный гибрид нетопыря, крокодила и волкодлака.

Испустив клекочущий оглушительный вопль, она все-таки исхитрилась сдернуть с себя вампирицу и одним резким движением разорвала ее пополам. Бросила на пол и истоптала останки гигантскими лапами в кровавую кашу.

— Твою же кикимору… — обреченно выдохнул я.

Умирать очень не хотелось. Но остаться в стороне, я тоже не смогу. Это мой мир. Несовершенный, злой и мерзкий, но мой. И в нем живет моя любовь.

Но со смертью пришлось слегка погодить.

— Изыди отродье! — откуда не возьмись, появился прелат Акакий.

Весь изломанный, окровавленный, едва переставляя ноги, он тащился к твари, держал перед собой как знамя, сияющий ослепительным светом посох и давясь кровью, читал какую-то молитву.

И о чудо, едва свет коснулся воплощения Марены, как ее кожа задымилась, а она сама испуганно прянула в сторону.

Но чудо длилось всего мгновение, повелительница тьмы пронзительно заклекотала, взвилась в длинном прыжке, подмяла под себя прелата и разорвала его на кровавые клочки.

— Сюда иди, уродина! — я выскочил вперед, зачерпнул всю Силу, что смог и метнул ее в чудовище.

Огненный смерч снес Марену к стене, она взвизгнула, забарахталась, но я шел к ней, бил и бил, чувствуя, что вместе с Силой из меня уходит жизнь.

И отчаянно надеялся, что прежде чем умру, добью тварь.

Повелительница Темных пределов вся обуглилась, из кровавых трещин на обгорелой коже сочились потеки сукровицы.

Но тут закончилась Сила, а вместе месте с ней ушла жизнь. Вся, до последней капельки. Полыхнула бесцветная вспышка, а я вдруг увидел все со стороны, словно вознесся под своды пещеры.

Осторожно выбирающуюся из угла обугленную тварь и лежащего на спине посередине зала худого как скелет и седого как лунь старика.

— Кто это? — искренне изумился я, но почему-то не почувствовал своего голоса.

Нечто подобное я испытывал после схватки с Сур-Кхамом, правда, тогда я чувствовал себя все-таки живым. А сейчас… не чувствовал.

Чудовище победно взвыло.

— Пошла ты нахер, гребаная кикимора! — зло прошипел я. — Рано радуешься, не здесь, так в посмертии достану! — потом увидел спускающихся с лестницы девочек и заорал. — Куда? Бегите, дурочки! Я прикрою…

Но юные чародейки не послушались, взялись за руки и медленно пошли к чудовищу. Еще несколько шагов и они превратились в молодых красивых девушек в белоснежных платьях. От них исходило теплое мягкое сияние, постепенно заполняющее всю пещеру.

— Что? — не в силах скрыть изумление, пробормотал я. — Но как?

Марена злобно рявкнула, попробовала броситься на девочек, отлетела, словно ей отвесили пинка и подвывая забилась в угол.

С ее тела пластами опадала плоть, тварь страшно корежило и ломало. А потом, как-то сразу, с легким хлопком, она превратилась кучку сероватой пыли. А через мгновение на каменном полу не сталось даже пыли.

— А-а-а!!! — восторженно взвыл я. — Так тебе и надо, гребаная уродина! Мои вы умницы!

Девочки дружно развернулись и стали кругом над телом старика. Моим телом.

Сверху ударил столб света, я инстинктивно зажмурился, а когда открыл глаза, с изумлением увидел перед собой трех женщин. Не молодые, но очень приятные видом, в простых домашних сарафанах и пуховых шалях на плечах, очень похожие друг на друга, они сидели в креслах и вязали, быстро работая спицами.