— То есть кто-то намеренно хотел убить графа?

— Другого объяснения нет, сэр, — ответила девушка. — И когда я поведала эту историю дедуш… мистеру Солсбери, он не на шутку встревожился. Порывался сам поехать на Скай и предостеречь внука, расспросить, кому этот несчастный (его собственные слова) перешел дорогу, а главное, почему. Подготовка к отбору к тому времени шла полным ходом: граф списался с родителями девиц, обговорены были условия, даты — я сказала ему, что в таких обстоятельствах, когда графа окружают опасные люди с неясными нам мотивами, отправлять на остров девиц неразумно, даже опасно. Он вроде бы согласился со мной, но дать запущенному процессу обратный ход уже не сумел… И тогда я сказала, что отправлюсь на Скай не в качестве одной из невест, а в целях особой конспирации — секретарем графа. Это дало бы мне больше свободы и, — рассказчица дернула шеей, словно шейный платок впивался ей в кожу, — больше возможностей для общения с графом. Откровенничать с девушкой граф точно не стал бы — характер не тот, как я сумела его изучить по рассказам мистера Солсбери, — а мужчине-секретарю он вполне мог довериться.

Эдвард Дерби сверлил ее взглядом, вот-вот задымится точка во лбу, словно бинди индусской женщины. Но Эмилия демонстративно не реагировала, сконцентрировавшись на инспекторе Галлахере, глядевшем все с тем же нескрываемым восхищением.

— Значит, вы ангел-хранитель этого дома? — улыбнулся он девушке.

— Вряд ли мистер Маккинни согласился бы с вами, — возразила она. — Предостеречь его от беды я не смогла, к тому же, кто-то присвоил мой револьвер. Украл прошлой ночью, когда я лежала бесчувственной на лужайке… — И с горечью усмехнулась: — Помощник, как видите, из меня еще тот, сэр. Мое присутствие мало что изменило, а потому мою миссию я объявляю официально проваленной.

Галлахер с живостью возразил:

— Вовсе нет. Подумайте сами: без вас мы бы и вовсе не знали о недоброжелателях графа. А теперь, понимая всю подоплеку… Кстати, — обратился он к графу, — нет ли у вас предположений, почему кому-то понадобилось, избавляться от вас?

— Уверен, все это не более, чем досужие домыслы… — начал граф, и Эмилия его оборвала.

— Маккинни убит. По-вашему, это домыслы? К тому же вспомните, что случилось в лаборатории: вас и там хотели убить. Что, скажете нет?

Галлахер свел брови на переносице:

— Мисс Хартли, вы сказали, что случай в лаборатории — следствие халатной случайности.

— Я… солгала, — призналась она. И добавила саркастически: — Я, знаете ли, постоянно лгу людям. Спросите графа, именно так он и думает…

Но инспектор, хмыкнув в усы, спросил того о другом:

— То есть взрыв в лаборатории был преднамеренным? Вы уверены, граф?

— Абсолютно, — проскрежетал тот зубами, не желая признавать правды. И потер все еще перебинтованную руку… Эмилия вспомнила, как накладывала эту повязку — граф, кажется, тоже думал об этом — их взгляды встретились на секунды и буквально отскочили в разные стороны, как теннисные мячи. Он вдруг добавил: — Сегодня… возвращаясь с поисков мисс Хортон в долине, я слышал выстрел в лесу. Пуля скользнула в двух дюймах от моей головы…

— И вы молчали об этом?! — взвилась мисс Хартли, и боль в ее голове брызнула фейерверком. — Еще и не верили мне. Боже мой, какой же вы невероятно упрямый… — она через силу сдержала нелестный эпитет в адрес бывшего работодателя.

— Ну-ну, мисс Хартли, поберегите здоровье, — попытался усмирить ее Галлахер. — Мне теперь абсолютно понятно, что ваши подозрения не беспочвенны. Скажите, — он внимательно на нее посмотрел, — вы кого-то конкретно подозреваете в злоумышлении против графа? За все это время на острове кто-то… возможно, выдал себя перед вами? Вы ведь, я правильно понимаю, считаете, что убийца находится в доме… Не он ли опрокинул на вас с мисс Амелией шкаф?

Эмилия точно не знала, как на это ответить. Кто-то действительно был в коридоре и опрокинул тот шкаф, но был ли это убийца Маккинни… она сомневалась.

— Я не знаю, инспектор, — сказала она. — Я наблюдала за всеми домочадцами Линдфорд-холл и могу сказать однозначно: никто из них не кажется мне убийцей. А полагать, что в доме скрывается кто-то другой…

— Но кто-то, если это, в самом деле, не вы, подложил в вашу комнату нож, — вкрадчиво произнес собеседник. — Неужели у вас нет ни одного предположения, кем бы мог быть этот «кто-то»?

— Я сказала, что нет, сэр. Я теряюсь в догадках также, как вы.

После этого миссис Лукас и ее подопечные ввезли в гостиную чайный столик, уставленный чайными чашками и печеньем.

— Не знаю, что у вас происходит, — заявила она, — но глоток хорошего чая поможет решить любую проблему. — Она сама разливала чай по стаканам и заботливо передавала печенье.

Эмилия, чья голова почти просветлела после чашечки черного дарджелинга, была несказанно ей благодарна. И нет-нет, да ловя на себе обиженный взгляд Амелии Холланд, предпочла делать вид, что этого не замечает. В конце концов, ей хотелось лишь одного: остаться одной и немного поспать.

И вот она, наконец-то, одна и могла бы уже отдыхать, но, накрученная сверх меры, лежала и молча страдала, уткнувшись в подушку.

— Не спится? — Повеяло холодом от стены. — Говорят, при ранении головы это даже опасно.

Эмилия приподняла голову и увидела леди Дерби, скользнувшую к ней с потолка. — Очень жаль, что меня не было рядом, когда с вами это случилось… — Ее прозрачное, будто сотканное из тумана лицо отозвалось сожалением. А потом на кровать что-то упало.

Эмилия проследила вещицу глазами и ахнула:

— Мой изменитель. Где вы нашли его?

— В пыльном углу наверху. — И теперь взгляд призрачной леди сделался чуть насмешливым. — Долго же вы водили всех за нос, мисс Хартли. Но, знаете, я наслаждалась этим спектаклем.

— Так вы давно обо всем догадались?

— Не так чтобы очень, — призналась женщина-призрак, — но ни за что бы не выдала вас. Ни за что! — И совсем другим тоном, будничным, словно ничего особого не сказала, добавила вдруг: — Я нашла Гортензию Хортон.

— Что? — Мисс Хартли подумала, что ослышалась. — Вы нашли мисс Гортензию?! Где она?

— В купальне под домом.

— Купальня под домом? Не знаю, что здесь есть такая.

— О, вы о многом не знаете, моя дорогая, — вздохнула Розалия Дерби. — Этот дом полон сюрпризов.

Но Эмилия думала только о бедной Гортензии, запертой где-то под домом.

— Кто ее запер там? Вы сумели узнать?

— Признаюсь честно, терпение — не моя добродетель. Я немного понаблюдала за входом, но так как никто так и не появился, отправилась напрямую сюда.

— А граф… вы сказали ему?

Женщина фыркнула.

— Не хочу ему говорить. Давайте сами освободим эту девочку!

— Но хотя бы инспектору стоит сказать.

— Да он вам нравится, признавайтесь! — Полупрозрачные пальцы растрепали Эмилии волосы. — Если хотите, предупреждайте, — все-таки смилостивилась она, — но учтите, тогда я не стану вам помогать. Мне, понимаете сами, нельзя попадаться на глаза этому «бобби»! — Женщина-призрак скользнула к двери. — Да не бойтесь вы, мистер Спенсер, я буду рядом и предупрежу об опасности, если таковая появится. Подумайте о мисс Хортон, изнывающей в темноте и дрожащей от страха!

В конце концов, наверное, только вследствие сотрясения, Эмилия согласилась и выскользнула за призраком прочь из комнаты, не прихватив даже свечи.

Значит, тот случай с несущимся экипажем не был случайностью: кто-то хотел избавиться от него. Не поленился последовать и на Скай… Но почему не убил сразу? Возможностей было более, чем достаточно.

Эдварду Дерби никак не спалось. Он мерил шагами спальную комнату от стены до стены и злился: на Солсбери, вредного старика, на мисс Хартли, инспектора. На себя.

А еще много думал о том, каковы резоны преступника…

Он знал еще утром, кто именно в его доме подставное лицо, не мог понять одного: почему? Но теперь, зная точно, что явились по его, Эдварда Дерби, душу, все-таки задавался тем же вопросом: почему и зачем? Неужели всему виной Линдфорд-холл? Кто-то отчаянно торговался с графиней за обладание им, но он дал значительно большую сумму, и леди Линдфорд уступила дом на Скае ему.