Они не верят Рэми. Боятся его, боятся неконтролируемой силы... может, боятся не зря. Рэми уже не боится. И потому заберет Аланну и исчезнет из этого замка. Из жизни Мира, из его маленького мирка.

    Они думают, невозможно обойти магию родов? Рэми тоже так думал, до поры до времени. А теперь понял, что его силы с лихвой хватит, чтобы изменить любую татуировку. И потому он сумеет противостоять зову Армана. А Кассия большая, где им с Аланной скрыться всегда найдется.

    Но для начала надо завершить дела здесь.

    Первое - найти того, кто покушался на Мира и Армана. Арман всего лишь дозорный? Всего лишь друг наследного принца? Он брат Рэми! И хоть Рэми и сам в это до конца не верил, но за брата отомстит... И это будет последним, что он сделает для своего главы рода.

    Второе... надо выяснить, наконец, зачем Рэми нужен Виссавии и что скрывала на самом деле мать.

    Если закрывать долги, так все.

    Если начинать новую жизнь, так с чистой совестью.

    Рэми зло смахнул на пол вазу с оставшимися пирожками. Как ни странно, но осколки и остатки еды быстро исчезли. В этом замке почти не нужны слуги... дух замка выполняет приказы гораздо быстрее. Невидимый слуга, верный, исполнительный и молчаливый. Что Рэми было сейчас просто необходимо.

    Он взял перо, окунул его в чернила и начал писать...

    Письмо написалось далеко не сразу. Рэми успел испортить не один лист, прежде чем запечатать, наконец-то, конверт. Осталось самое трудное. Рэми положил письмо на стол и приказал: "Отнеси его Аланне."

    Он боялся, что замок на этот раз не послушается, не перенесет письма, как не переносил их к матери и сестре. Но запрет, видимо, на принцессу не распространялся, и светлый прямоугольник исчез со стола, а Рэми вздохнул с облегчением.

    Осталось ждать. И зря Рэми не времени не терял, заказывая у оказавшимся послушным замка все новые книги, погружаясь в чтение старых летописей. И все казалось ему, что разгадка близко... только надо чуть поднапрячься и найти в книге нужное место.

    "Демон Шерен", - прочитал Рэми аккуратно выведенную рукой переписчика надпись наверху страницы.

    "Шерен - один из низших демонов-искусителей. Когда-то на Белых землях он обладал многочисленными почитателей и давал своим жрецам практически неограниченную власть, взамен требуя сложных и долгих человеческих жертвоприношений.

    Никто и никогда не видел, как осуществлялись убийства во имя демона. Видели только тела, - иссохшие, как мумии, они имели на всем теле неглубокие, с ноготь, воронки, как после ожога."

    Рэми вздрогнул. Вновь вспомнил найденную женщину в лесу, вспомнил ее золотистые волосы, что скрывали почти неузнаваемое лицо... вспомнил и воронки на плечах. Одна из многих жертв у границы...

    Были ли у других подобные знаки? Рэми не знал, но слышал, что дозорные никому не показывали тел. Отдавали их жрецам смерти, а те облачали тела в саваны, под страхом смерти не позволяя на них взглянуть даже самым близким. А позднее сжигали на главной деревенской площади.

    "Культ Шерена сильно разросся во времена правления отца нашего благословенного Деммида. Демон ощутил сладость власти, и жрецы его ворвались во дворец, нарушая святость церемонии единения Белых земель. Тогда в наиболее страшной за историю трех стран резне погибли представители царственных семей Лирии, Кассии и Виссавии."

    Рэми вспомнил даже кто. Вспомнил, как с ужасом в голосе рассказывали старики слухи о смерти бывшего повелителя и двух его старших сыновей. Поговаривали, что тогда в замке погиб кто-то еще. Кто-то из Виссавии...

    "Культ Шерена прекратил свое существование после великой битвы у Россеи (см. книгу благословенного Лерианда, посвященную герою Акиму), в которой ценою жизни храброго юноши-виссавийца было совершено изгнание демона в другой мир."

    Прекратил, а убийства продолжаются? И зачем-то Жерл много раз рассказывал пьяный одну и ту же сказку. О лозе Шерена... какое отношение имеет какая-то лоза к демону? И почему сказка та не дает Рэми покоя?

    Вечер был на удивление тихим и спокойным. Падал за окном снег, мягко светили по углам светильники, разгоняя полумрак, тихо потрескивал огонь за ажурной решеткой камина.

    Мягкая щетка мерно водила по волосам. Успокаивая, чадила горьковатым дымом стоявшая на столе ароматическая свеча, и пальцы Лили аккуратно перебирали пряди, укладывая их в толстую косу.

    Аланна поднялась, собираясь лечь в кровать: весь день чувствовала она себя ослабевшей и несчастной, как частенько бывало после долгого, интенсивного снегопада. В такие дни почему-то остро хотелось тепла и пугало одиночество, в такие дни весь мир становился серым и холодным, бездушным.

    Аланна вздохнула, села на кровать и хотела уже отпустить Лили, как хариба вдруг встрепенулась удивленно и сказала:

    - Письмо.

    - Подай мне его, - без особого интереса ответила Аланна.

    Знаки на печали были до боли знакомыми - только Аланна не понимала, с чего это Арман о ней вспомнил?

    Распечатав письмо, девушка вздрогнула. Пальцы ее задрожали, на глаза навернулись слезы, и Лили что-то там спрашивала где-то вдалеке, но Аланна уже не слушала:

    - Одеваться мне!

    - Но архана...

    - У меня нет времени на игры, Лили.

    Чуть позднее она стояла на балконе и вглядывалась в раскинувшийся где-то внизу город. Снег уже закончился. Мягко поблескивали фонари, двигались по далеким улицам кареты, тихо спал укутанный снегом парк. Скорее почувствовав, чем увидев, что она не одна, Аланна спросила:

    - Я вас не разбудила?

    - Я не очень-то много и сплю, моя архана. Нет, вы меня не разбудили. Чего вы хотите?

    - Один мой... друг просит о встрече с вами.

    - Со мной? - в голосе жениха послышалось удивление. - Мне казалось, что в Кассии меня не очень-то хорошо знают... если только...

    - Да. Вы правильно догадались.

    - И о чем же нам говорить? Все и так понятно...

    - Я не знаю, Элан. Честно не знаю, - Аланна резко повернулась к жениху, и заглянула ему глубоко в глаза. - Я вас когда-то ненавидела, даже презирала. Но вы так много для меня сделали, что теперь...

    - Только не говорите, что вы меня любите, - глаза виссавийца чуть сверкнули поверх повязки. - Вы ничего обо мне не знаете, вы даже лица моего не видели.

    - Я люблю вас... как друга.

    - Для мужчины это приговор, моя дорогая.

    Легкий ветерок погладил его плащ, швырнув на темно-синюю ткань снежную пыль. Аланна молчала, опустив голову.

    - Почему? - тихо спросила она. - Я могу спросить почему?

    - Почему что? - не понял Элан.

    - Почему вы убили племянника своего вождя?

    Виссавиец отшатнулся:

    - Зачем вам мои объяснения. Убийца всегда остается убийцей, таковы законы и моей, и вашей страны.

    - Не знаю... - прошептала Аланна, сжимая руки в кулаки. - Мне... мне так легко было вас ненавидеть, когда я услышала, что вы убили... но так сложно вам поверить теперь... я запуталась. Вы не похожи на того, кто убивает без причины.

    - А причина что-то меняет? Если я пойду и убью вашего возлюбленного, у меня тоже будет причина, не так ли? Он ведь мне мешает, вы не будете отрицать? И вы меня тоже простите?

    Аланна прикусила губу и отвернулась.

    - Вы жестоки.

    - Человеческая жизнь очень хрупка, - ответил Элан. - Убить человека просто - одно мгновение, вырастить его - нужны годы. Потому во всех странах беспричинная смерть наказуема. У вас несколько легче... иногда, в очень крайних случаях вы оправдываете смерть. Вы казните людей, на виду у толпы, вы допускаете дуэли и оправдываете месть... но даже ваши законы не в силах оправдать меня. Это не было дуэлью, Аланна. Это не было местью. Это не было и казнью - это было случайностью, глупостью и подлостью, назовите как хотите.