К несчастью, десятник сегодня сделал обход чуть раньше. Он сначала не понял, почему нет охраны у камеры особой пленницы, и догадался заглянуть внутрь. В отличие от стражников, он дурнем не был, и про три таланта тоже знал. Сложив два и два, он поднял тревогу, передав всем воинам храма приметы преступницы и того, кто помог ей сбежать.

Макс, стоявший в толпе паломников, заметил неожиданно поднявшуюся суету. Забегали стражники, заголосили десятники, расталкивая толпу и собирая своих бойцов. Макс, переглянувшись со своей охраной, стал медленно пятиться к выходу. Он уже все увидел, тут ему делать было нечего. Отряд аккуратно вышел из ворот храма и потянулся в сторону выхода из города. Мимо побежали стражники из Эсагилы, начали перекрикиваться воины на стенах, окружающих дорогу Мардука, но на персов никто внимания не обращал. Напротив, задерживали и опрашивали всех молодых женщин, что вызывало возмущение сопровождающих их мужей. Персы не стали выяснять причину столь странного поведения и двигались вместе с толпой в сторону Сиппарских ворот.

Но вот там случилась заминка. У городских ворот внимательно досматривали всех, и женщин, и мужчин. Десяток воинов сдерживал людей, пропуская их через узкий коридор по одному. Персы приближались, перехватывая поудобнее посохи. Макс стал замыкающим, опустив взгляд вниз, как учил Сукайя. Вся охрана уже вышла из оцепления, как вдруг…

— Вот он! — завизжал кто-то рядом. — Аншанский демон! Борода только черная! Я в храме его узнал! Глаза смотрите!

За спинами воинов стоял оборвыш с перекошенным лицом и тыкал в Макса грязной конечностью.

— Он брата моего велел лютой смертью казнить. Нелюдь проклятая! Ничего, отольются тебе наши слезы! Кожу сдерут, узнаешь! — продолжал голосить тот же голодранец.

Толпа отхлынула внутрь города, с гулом ужаса устремляясь назад. Кое-кто упал, а по нему пошли люди, не замечая воплей. На крики к воротам побежали еще воины, а стража стала брать Макса в кольцо, наставив копья. Ахикар не растерялся.

— В ножи их.

Сразу несколько стражников были заколоты в спину, а их копья оказались у воинов Пророка.

— Вывести господина и довезти до Суз. Один со мной, — командовал Ахикар. — За спину все. Макса вытолкали за ворота, а Ахикар с одним бойцом остался прикрывать отход.

— Ахикар, не дури, уходим. Это приказ.

— Нет, господин, я останусь. Моя вина, что госпожу украли.

— Нет твоей вины, погибнешь же, дурень.

— Я воин, господин, — сказал Ахикар, отбивая первый выпад. — А смерти нет, есть вечная жизнь. Вы же так учили. Меня встретит на небе сам Ахурамазда, как воина, что погиб с честью. Уведите господина, быстро! — проорал он.

Охрана утащила Макса, а Ахикар с одним бойцом стоял в воротах стены Имгур-Энлиль и улыбался. И от этой улыбки толстопузая городская стража, что привыкла гонять голытьбу от богатых кварталов, почувствовала пустоту в груди. Потому что сама смерть улыбалась им в глаза. Они несмело пошли на двух бойцов, но окружить их не смогли, мешали толстые стены по бокам. Первый смельчак, что попытался ткнуть копьем в сторону Ахикара, упал, не успев даже понять, что с ним случилось. Его копье было играючи отклонено и наконечник врага вошел в горло. Сзади подбегали еще воины из храмовой стражи, и струсившие охранники городских ворот воодушевились. Бой закипел не на шутку. Все-таки отбить сразу пять копий невозможно, будь ты хоть сам бог войны. Охранник перс, прикрывавший Ахикара, упал, пронзенный почти насквозь, а сам начальник охраны Пророка уже получил пару ран, на которые пока не обратил внимания в горячке боя. Он резал, колол, подсекал ноги, устраивая завалы из тел, об которые спотыкались матерящиеся вавилонские стражники, и держал ворота уже две четверти часа.

— Да что за демон! — завопили стражники. — Это еще одно отродье преисподней, как его хозяин!

Подбежали запыхавшиеся лучники, и через несколько секунд Ахикар упал, поймав грудью три стрелы. И тут вавилоняне узнали, что никакой Ахикар не демон, а мастер копья, до которого им, пузатым пивососам, как на карачках до города Сидона. Но ведь проиграть всей толпой одному демону не так стыдно, как великому бойцу, правда? И полетела по городу новая сплетня. Полетела так быстро, что уже к вечеру все знали, что пришел в Вавилон самолично Аншанский демон и жену свою украл из храма Мардука, бога того посрамив. И ушел, оставив защищать ворота своего младшего брата, тоже демона, но послабее. И демон тот двести стражников копьем сразил, пока его заговоренными стрелами не убили. И стал гадать великий город, а упал ли волос с головы демоновой жены, потому что за это он весь Вавилон обещал перерезать. И задумались купцы, что с Син-или на рынке разговаривали, и поняли они, что пора валить из столицы мира, пока еще возможно. Ведь то, что война будет, уже и слепой, и глухой понял. И потянулись на юг караваны, груженые скарбом купцов именитых, что шли торговать в славный город Урук. Но почему то, пройдя на юг десяток-другой фарсангов, сворачивали на восток и уходили за Тигр, платя за перевоз немыслимые доселе деньги.

А Макс уже заходил на постоялый двор, где его ждал Сукайя.

— Господин, — склонился он, — госпожа ждет вас в харчевне у восточных ворот. Я не рискнул вести ее сюда.

— Как ты ее вытащил? — изумился Пророк.

— Не я, госпожа сама сбежала. Поспешим, у нас мало времени.

И уже через полчаса Макс попытался обнять жену, но та увернулась.

— Муж мой, я несколько недель сидела в камере, и от меня воняет, как от козы. Ты обнимешь меня дома, обещаю. А пока выдай вот этому стражнику три таланта золота и поехали домой.

— Душа моя, но я не таскаю такую кучу золота с собой. Могу дома выдать. Но я талант при всех обещал, а не три. Вот ведь вруны тут. Ты на талант согласен?

Стражник восторженно замычал, мотая головой.

— Со мной в Сузы поскачешь? Ты же понимаешь, что талант золота не всякая лошадь увезет?

На лице стражника было написано разочарование.

— Мину золота возьмешь тут? Остальное- в Сузах, идет? — и Макс бросил стражнику увесистый кошелек. На роже у того было написано немыслимое счастье. — Свободен! Жду в Сузах!

Стражник ушел на подгибающихся ногах, а Пророк задумчиво сказал.

— Вот ведь дурень! Ведь до ночи не доживет, зарежут!

— Муж мой, ты тоже с Сукайей занимался? — заинтересованно спросила Ясмин.

— Да нет, это же и так понятно, — ответил ей Макс.

— Тогда у меня осталось еще кое-что. Меня тут не бесплатно прячут, поэтому выдай вот этому дедушке медную пайцзу и поскакали домой.

— Здравствуй, Сукайя, а я вот и думаю, кто же такую хорошую девочку стольким грязным трюкам научил? — сказал скромно стоявший в уголке старый знакомый.

— Господин, — побледневший Сукайя согнулся в поклоне.

— Значит нового хозяина себе нашел, да, мальчик? — участливо спросил Господин.

— Он дал мне то, о чем я и мечтать не мог. Советую и вам подумать о том же. Тут скоро все изменится, — дрогнувшим голосом сказал Сукайя.

— Я это очень хорошо понимаю, мой мальчик. Иначе зачем мне эта медная пластинка? Мы ведь еще встретимся, Великий?

— Мы обязательно встретимся и обсудим будущие дела, но если ты еще раз возьмешь подобный заказ, то я забуду о той сделке, что заключила моя жена. И я тебе настоятельно рекомендую подумать, чем ты будешь заниматься потом, потому что в моем Вавилоне ты будешь лишним.

— Я очень хорошо подумаю над вашими словами, Великий. Если мне поступит подобное предложение, то я привезу вам заказчика.

— Тогда ты нанят. Я хочу эту жирную тварь. Сколько тебе заплатили за мою жену?

— По весу в серебре.

— Я плачу втрое. И поверь, я представляю, сколько весит эта мразь.

Провинция Дор, Ассирия.

— Держать строй! Держать строй, тупое мясо! — орал сорванным голосом Ясмах-Адад, периодически усиливая эффект от крика зуботычинами.