У Малоуна бешено заколотилось сердце. И по-видимому, не только у него одного. Краем глаза он видел, как подобрался Поттер и застыли на месте охранники. Те, кто находился за Малоуном, бросились в сторону, к деревьям.

Белласар устремил пристальный взгляд на Малоуна. Тот смотрел ему прямо в глаза, будто ничего особенного не происходило.

— Теперь давайте проверим работу этого устройства на вас, — сказал Белласар. — Не возражаете?

— Я что-то не совсем понимаю...

— А мне кажется, вы все прекрасно понимаете. Не надо прикидываться.

«Неужели он знает, что я работаю с Джебом? — подумал Малоун. — Чепуха. Этого не может быть. Если бы он что-то такое заподозрил, то вряд ли стал бы так себя вести».

— Это какое-то недоразумение, — спокойно проговорил он. — Проясните, пожалуйста.

— Скажите, я похож на дурака?

— Ни в коем случае.

— Думаете, я не знал, как на вас подействует общение с моей женой? Или не прогнозировал ваши действия, когда она разденется? Это было не так уж сложно. Вы нормальный, здоровый мужчина и просто не могли не захотеть ее.

Малоун окончательно успокоился. Как и следовало ожидать, к Джебу и его делам этот инцидент никакого отношения не имел.

— Вы ошибаетесь, считая, что...

— Погодите, я еще не закончил. Впредь вы должны четко уяснить следующее. Я вовсе не против того, чтобы вам нравилась моя жена. Мало того, я считаю это вполне естественным. Можете хотеть ее, сколько вашей душе угодно, но только помните: вы художник, а она модель, и этим ваши отношения исчерпываются. И если я еще хотя бы раз окажусь свидетелем сцены, похожей на ту, что недавно разыгралась в солярии, если вы осмелитесь хотя бы раз прикоснуться к ней, я прикажу приташить вас сюда и... — Белласар перевел дух. — Помните, это моя жена, и она принадлежит только мне одному. И я очень не люблю, когда кто-то посягает на мою собственность. Я понятно изложил?

— Более чем.

— И вы все правильно усвоили?

— Абсолютно.

Белласар развернул ствол в район целей, нажал гашетку и выпустил длинную очередь по зданию, изрешетив стену.

Затем молча уставился на дымящиеся развалины. Правая щека у него слегка подергивалась.

— А теперь можете идти работать.

— Прошу извинить меня.

Малоун оторвал глаза от эскиза, который дорабатывал по памяти. У входа в солярий стояла Сиена. Такая, как всегда. Спокойная, даже веселая. На ней был свободный пуловер и длинная юбка до пят. И то и другое нежно-голубого цвета, напоминающего цвет волн Карибского моря у его дома в Косумеле. Суждено ли ему снова вернуться туда, в этом Малоун уже начал сомневаться.

— У вас нет причин для извинений, — сказал он.

— Я сожалею, что устроила эту сцену.

— Сцену устроили не вы, а ваш муж.

— Не согласна. Я вела себя абсолютно непрофессионально. Нам поручена работа, и мы обязаны ее качественно выполнить. Сегодня со своей частью я не справилась.

— Не такая уж это большая беда. Надеюсь, сейчас у вас все в порядке?

— Можно сказать, что да. — Сиена ухватилась за низ пуловера и начала снимать его.

— Остановитесь.

— Я не хочу снова объясняться с мужем. Поверьте, это не очень приятно. Вы просто не видели его в гневе. Думаю, нам надо постараться поскорее закончить второй портрет. Может быть, тогда он успокоится.

— Садитесь.

— Вы хотите, чтобы я позировала сидя?

— Я хочу, чтобы вы посидели пару минут и успокоились.

— Давайте начнем работать. Не стоит зря тратить время. Тем более что он может войти сюда в любую минуту и...

Мускулы Малоуна напряглись.

— Над портретом работаю я один. И позвольте мне отвечать за это перед вашим мужем. Итак, я хочу, чтобы вы сели. Пожалуйста.

Сиена нервно оглянулась на дверь и нехотя села.

Малоун принес второй стул. Оседлал его, положив руки на спинку.

— Сегодня утром, — мягко произнес он, — ваш муж вспомнил о Милане. Сказал, что у вас там был какой-то не такой вид, что вас тогда не снимали.

Сиена сидела опустив голову.

— Что он имел в виду?

Она молчала довольно долго. Ему начало казаться, что она вообще не ответит.

— Это было очень трудное для меня время, — наконец произнесла Сиена.

— Сколько лет назад?

— Пять.

Малоун ждал.

— Я...

Он ободряюще улыбнулся.

— Как вам сказать... — Сиена глубоко вздохнула. — Модели, наверное, самые незащищенные женщины на свете.

Боясь ее смутить, Малоун промолчал.

— Что собой, в сущности, представляет модель? Не более чем красивая упаковка. Внешность — это наше все. И предмет постоянных тревог.

Она задумалась.

— Есть, конечно, исключения. Но к сожалению, я к ним не отношусь. Вообразите только, что это значит — все время оставаться тощей. А иных стандартов в мире рекламы не признают. То есть практически ничего не есть. Долго можно выдержать такой режим? Как только в вашей фигуре появится хотя бы малейший изъян — все, вы остаетесь без работы. — Сиена снова сделала паузу. — Впрочем, у меня с этим было вроде бы нормально. Я пользовалась большим спросом. Одно время буквально шла нарасхват. В данном случае дело не в этом. — Она опять задумалась. — Короче, в моей жизни появился мужчина. Мне показалось, что наконец-то я встретила настоящего человека, того, кого надо. Не буду вдаваться в подробности, но, как вы уже, наверное, догадались, он оказался банальным негодяем. Исподволь приучил меня к кокаину, я начала даже пробовать кое-что покруче. Но самое главное, обобрал меня дочиста, до единого цента. Как это получилось, не хочется вспоминать... В общем... — Сиена неожиданно оживилась и заговорила быстрее: — Это произошло в Милане. Я приехала туда на осеннее шоу. Именно там в отеле у нас и произошло решительное объяснение. Он ушел, но прежде избил меня так, что я три дня не вставала с постели. На лицо было страшно смотреть. Этот сукин сын повалил меня на пол и бил ногами. Разумеется, ни о каких съемках не могло быть и речи. Малоун почувствовал во рту горечь.

— И вот однажды, — продолжила Сиена, — раздается стук в дверь. Я открываю. В дверях стоит Дерек Белласар. Красивый, загорелый. В смокинге, с букетом красных роз в руках. — Она усмехнулась. — Незабываемая сцена. А я только что приняла очередную дозу, и в глазах у меня все плывет. Клянусь, на какой-то момент я решила, что передо мной стоит итальянский актер Россано Брацци. Понятия не имею, как он узнал, где я и что происходит. Потом Дерек признался, что давно наблюдал за мной. Так вот, он протягивает руку, осторожно берет меня за подбородок и говорит: «Спокойно, малышка. Я здесь, и потому больше никаких забот у тебя не будет. Оставь все свое барахло здесь. Надевай пальто, и пошли». И представляете, я покорно кивнула. И даже не потрудилась надеть пальто. Просто закрыла за собой дверь и спустилась вместе с ним к его лимузину.

— А ваши родственники? Вы же у кого-то жили после смерти родителей.

— О родственниках лучше не вспоминать. — Сиена судорожно сглотнула. — После смерти родителей — мне было тогда двенадцать лет — я переехала к дяде. Не прошло и года, как он начал приставать. Однажды, когда рядом не было жены, он... в общем, сами понимаете.

Малоун отвел глаза.

— Потом это случилось еще раз, и еще...

— Господи.

— Он пригрозил, что если я проболтаюсь, то окажусь на улице. «Будешь ночевать в канаве», — гнусно шипел этот подонок. Я очень боялась. Начала плохо учиться, по ночам плакала и засыпала, погружаясь в мир грез, воображая себя героиней с обложек модных глянцевых журналов. Тогда-то я и начала мечтать о карьере модели. Данные для этого у меня уже тогда обозначились. И вот накануне моего шестнадцатого дня рождения он опять ночью полез в мою комнату. Я сказала, что больше ему ничего не позволю, потом закричала, разбудила его жену и детей. Тетя, конечно, ничему не поверила, а он избил меня до синяков. Чтобы не врала. Я два дня не ходила в школу, а на третий утром, когда никого дома не было, залезла под банку с мукой на кухне — я знала, тетя там прятала от него деньги, — забрала их, схватила сумку, которую приготовила заранее, села на автобус до Чикаго и... больше своих родственников я никогда не видела. Первое время жила в пансионе на окраине города, бралась за любую, даже самую грязную работу, какую только можно вообразить. И не переставала мечтать о том, чтобы стать одной из девушек на фотографиях в глянцевых журналах. Наконец удалось поступить на вечерние курсы моделей. Я старалась, очень старалась, и постепенно мечты начали сбываться. Рекламировала нижнее белье, купальные костюмы. И вот меня заметили. Мои фотографии начали появляться в «Вог» и даже на обложке в «Космополитен», а потом и в других самых престижных изданиях. Казалось бы, я получила то, что хотела, но вот незадача — все это не имело никакого отношения к моим мечтам. В особенности после встречи с этим подлецом. Так, наверное, всегда бывает.