Отвечая на вышеобозначенный девушкой вопрос, Вероника с холодной усмешкой заявляет:

— А ты попробуй вырасти дочку на одну зарплату учителя музыкальной школы.

Надо же… А ведь эта энергичная нагловатая леди вовсе и не выглядела несчастной матерью-одиночкой там, на выступлении. Как же все-таки обманчива людская внешность.

— Ты растишь ее одна?

— Одна. И слава богу. Видела б ты папашу — и сама думала бы так же, — отвечает женщина, и это будто бы искренне веселит ее.

Рита же опять погружается в размышления. Пусть и приходила вовсе не за ними.

— Зачем выходила замуж за такого? — задает девушка вполне логичный вопрос. И получает вполне логичный ответ.

— А никто целенаправленно не влюбляется в алкаша или садиста. Все они поначалу выглядят и ведут себя как… как твой племянник босса, например. Как там у вас дела, кстати? Начали встречаться?

То, в какую сторону обернулся их разговор, заставляет Риту нервничать. Но, раз уж Вероника помнит Сашу, и… раз уж она спрашивает — просто проигнорировать будет некрасиво.

— Нет. И не собираемся.

— Ну и зря, — пожимает плечами женщина. — Такие красавчики на дороге не валяются.

Тяжело с ней согласиться, ибо в голову тотчас приходит воспоминание о том, как Саша растянулся на дороге как-то раз, похороненный под мотоциклом, когда Рита ему врезала сумочкой по холеному личику. В тот день… он впервые поцеловал ее.

— Ты сама себе противоречишь, — качает головой Рита.

— В чем же?

— Только что говорила, насколько же мужчины бестолковые.

— А бабы, что думают, будто и без них отлично справятся — и того дурнее. Уж поверь мне — я знаю, о чем говорю.

Рита со всей серьезностью обдумывает это. Очевидно, ей не слишком-то везло по жизни, раз она и вправду так отчаялась. Ее отец, например, был очень хорошим мужем и отцом. Единственный печальный момент, связанный с этим мужчиной, заключался лишь в том, что ушел из жизни тот слишком рано. Но, разумеется, все мужчины разные, и далеко не все такие идеальные, каким был папа. И всё равно хорошие среди них есть. Надо просто поискать.

Её мужа, например, нельзя было назвать откровенно плохим человеком. Он ничем ее по сути не обидел. Разлюбил, да, но это ведь не его вина. А чем тогда обосновано то, что было после?..

— Нет, без них лучше, — констатирует Рита, допивая свой напиток.

Не известно, что такого написано на лице девушки, но ее собеседница понимающе вздыхает.

— А, понятно. Обожглась?

— Развелась.

— Давно?

— Шесть лет назад.

Глаза Вероники округляются, ибо цифра звучит достаточно внушительно в качестве единицы измерения женского одиночества.

— О… сильно же тебя это задело, что до сих пор пригорает.

— Что ни делается — все к лучшему, — решает говорить об этом философски Рита. Звучит не убедительно, пусть Вероника и соглашается.

— Это верно. Ведь теперь у тебя есть такая прекрасная возможность захомутать молодого и горячего племянника босса.

Рита бросает пару осуждающих взглядов, не в силах комментировать такое. Вероника в комментариях и не нуждается, продолжая развивать свою мысль назло собеседнице:

— У тебя, что, очередь из свободных сексуальных красавчиков под окном стоит? Почему такая привередливая?! Аж бесит… — швыряет тряпку на столешницу женщина. Рита вздрагивает, но парировать ей нечем. Очереди не стоит. — Наркоман?

— Что?.. Нет, конечно же нет, — качает головой девушка.

— Игроман, — продолжает угадывать Вероника.

— Да нет же… нормальный парень. Милый, веселый… Очень. Чересчур веселый.

— Не недостаток, а недостатище, что тут скажешь, — с издевкой молвит женщина, решая налить им обеим еще по чашечке. А когда Рита комментирует ее оценочное суждение в ответ — нагибается от смеха и расплескивает все к чертям собачьим.

— Это он подарил мне колготки, что так тебе понравились.

— У молодежи нынче достаточно специфическое чувство юмора, — все еще сотрясаясь от хохота, через силу произносит Вероника. — И у тебя, похоже, так же. Раз и вправду носишь их.

— Ты все не так понимаешь. Точнее, ты не туда смотришь, — говорит женщина, и выражение лица снова приобретает ироничные снисходительные нотки.

— А я думаю, что как раз туда, куда надо. Нашел объект для своих насмешек, и выжидает, когда у меня глаз начнет дергаться в его присутствии…

После краткого пересказа их необычных взаимоотношений и последнего случая с Новогодним подарком от чистого сердца на долгую (до правнуков, если будут) память, Вероника приходит к единственному логичному в ее понимании выводу:

— Вот это он заморочился из-за тебя! — прерывает жалкое самобичевание девушки Вероника. — Сперва думал, что тебе подарить. Как подарить. Сочинил в своей голове дурацкую затею, а потом пошел ее реализовывать — и только для того что бы…

— Чтобы что? Поиздеваться в очередной раз?

— …Поразительно, что женщина в твоем возрасте так хреново разбирается в мужчинах, — устало вздыхает новая знакомая. — Ни один парень не будет тратить столько своего времени на определенную женщину просто так. Вот на что ты должна была обратить внимание в первую очередь! Да, у него явно еще детство в одном месте играет, но это не отменяет того факта, что ты ему интересна.

Рита смотрит на женщину перед собой, слушая с таким лицом, будто ей рассказали, что земля-то на самом деле плоская, а она, дурочка, все еще считает обратное. Веронику это не останавливает, и она с присущей ей непоколебимой уверенностью продолжает:

— Ваша проблема, как бы тривиально это ни звучало, одна на двоих. Вы нравитесь друг другу, но не знаете что с этим делать. Неумело демонстрируете это и не делаете никаких выводов.

Ну, ладно, это похоже на правду. Решая довериться опыту Вероники, девушка отказывается от намерения прекратить этот разговор.

— Хорошо. По-твоему, что я должна сделать?

— Трахнись с ним. Можешь даже надеть эти бабкины колготки — пусть он сам с тебя их стянет, когда вы, наконец, займетесь тем, чем давно должны были.

— Нет… — в ужасе качает головой Рита. Совет, может, и хороший, но слишком уж прямолинейный для такого зажатого человека, как она.

— Ну и сиди тогда до пенсии (благо тебе уже не долго осталось), жди от бога выспетка.

— Эм…

— Ох, мне бы какой огурчик предложил покататься на его мотоцикле, ух я бы прокатилась! — продолжает сокрушаться женщина, и, кажется, на ее возглас кое-кто из посетителей оборачивается в непонимании. Фразочка звучит как-то странно…

— Пожалуйста, не кричи так! — со всей строгостью просит Рита, а Вероника открывает ей глаза на еще одну тайну века.

— Вот смотрю и понимаю, почему этот парень постоянно тебя подначивает. Так и тянет сделать то, что тебе не нравится — слишком красиво сердишься.

Глава 11. Часть 2.

Разговаривать с Вероникой оказалось намного увлекательнее, чем могло бы показаться в самом начале их почти что вынужденного знакомства. Охваченная этой давно потерянной тягой к посиделкам с подругой, Рита приходит в кафе к этой женщине еще пару раз на праздничной неделе, а потом захаживает после работы в ее смену, когда не чувствует сильной усталости.

Они обе много говорят — о мужчинах, детях, браке и любви. Время от времени обсуждают Настю, сестру Саши, и к пятой встрече женщина сообщает, что их первое занятие с маленькой сироткой состоялось, и все остались довольны. Теперь Вероника предлагает Рите со спокойной душой встретиться со своим принцем на железном коне и порадовать свеженькими новостями. И, конечно же, использовать это как предлог, дабы позвать его к себе, наконец, в гости.

Рита ожидаемо против. Ей очень радостно слышать, что у Насти теперь и впрямь появился наставник по вокалу (а у нее, кажется, новая подруга), но такие притянутые за уши поводы для встреч ей не нравятся. Девушке вообще ничего не нравится, если нужно проявить хоть немного авантюризма и беспечности, но все же она и сама обещала рассказать Саше, если договорится с Вероникой насчет уроков для его сестры. По "удачному" стечению обстоятельств Рита встречается с юношей в скором времени после этого, когда возвращается домой.