Однако парень тотчас цепляется за эту реплику, нагоняет в два шага и снова продолжает ворковать со своей знакомой, как ни в чем не бывало:
— Так я и приходил по работе. Оптимизировал систему, проверил на наличие ошибок. Установил пару полезных программ для вас.
«Каких еще программ? — не понимает девушка. — Ах, да… я ведь сегодня едва ли успела бросить хотя бы один взгляд на монитор. Слишком много времени и сил ушло на сортировку и изучение кучи бумажек…»
Вообще, от Виктора Ивановича Рита слышала, что его племянник — не просто сисадмин. В конструкторский отдел он должен был поступить как программист, или даже "анти хакер", но она-таки не дала ему возможности проявить себя. Может ли это быть как-то связано с тем, что он вздумал таскаться за ней? Желает навести мосты до того момента, как окончит университет? Все равно она не сможет что-то изменить, если от генерального выйдет приказ о его назначении…
Развить эту мысль не дает следующий вопрос несносного мальчишки.
— Рита, может, выпьем кофе?
Опять они оба застывают. Одна на тротуаре, другой — на дороге со своим железным зверем.
«Нет, я так никогда не дойду до дома…» — с досадой понимает девушка.
Кофе? Серьезно? Рита не ела с двенадцати часов дня, да и тот перекус полноценным обедом можно назвать с очень большой натяжкой… Стоп, что? Как он только что ее назвал?
— Я… я не разрешала тебе обращаться ко мне просто по имени.
В иной ситуации она бы не делала замечание, потому что сама не любит высокопарное к себе обращение. Но только не в этом случае.
Когда вместо привычного "вы" слышишь "ты", где-то на задворках сознания возникает ощущение, будто кто-то только что своенравно сжег двухметровый забор вокруг твоего дома. Иными словами — это слишком резкое сокращение дистанции между ними двумя, и Рите это совершенно не нравится.
— А почему нет? — невинно смыкает свои брови Саша.
— Я старше тебя. И выше по служебному положению, — «и еще готова визжать, когда ты смотришь на меня этими медовыми глазами-блюдцами, пока просишь о подобном» — добавляет уже про себя девушка.
— Но мы ведь сейчас не на работе, — пожимает плечами юноша, нисколько не смущенный замечанием. — А насчет возраста, я не думаю, что разница уж настолько велика.
— Ты думаешь неправильно.
— Сколько тебе? Двадцать три?
— … Очень смешно.
— Двадцать пять? — не унимается Саша.
— Двадцать восемь.
Кажется, цифра молодого человека пугает. Он во все глаза таращится на Риту, пытаясь сообразить, что говорить теперь, когда так жестоко облажался.
— О, — победоносно складывает руки на груди его собеседница, понимая, что поймала Сашу в ловушку, из которой, по ее личному мнению, не выбраться. Ничего-ничего. Он постоянно ввергает ее в шоковое состояние, почему бы теперь им не поменяться местами? — Наш мальчик больше не хочет заигрывать со взрослой тетей?
Юноша смеется, и это не выглядит натянуто. От его искреннего веселья девушка и сама в какую-то секунду перестает ощущать себя зажато и смущенно. Хочется улыбаться, глядя в это красивое открытое лицо. Но все меняется как по щелчку пальцев, когда Саша вдруг замолкает, перегибается через сиденье мотоцикла, чтобы дотянуться до ладони Риты, и резко притягивает к себе. Все происходит так быстро, что хватка его сильных рук на ее плечах и пояснице не вызывает абсолютно никакого сопротивления: бедняжка просто стоит и испуганно хлопает глазами.
— Честно говоря, твой возраст никак не влияет на мое желание все-таки увидеть тебя без этой узкой целомудренной юбки до колена, — говорит он ей почти в губы и тотчас прижимается в поцелуе.
Глава 4. Часть 1.
Очень часто, когда Рита украдкой разглядывала Сашу в офисе, в голову лезли достаточно нелепые вопросы, вроде: «действительно ли его губы такие мягкие, какими кажутся?», «а каково вообще целоваться с таким красивым парнем?» и так далее.
Что ж. По крайней мере на два абсурдных вопроса во вселенной стало меньше. Да, его губы очень мягкие. И… да, целоваться с ним до безумия приятно. Настолько приятно, что Рита забывает все: кто он, кто она, какой сейчас год и нормативную глубину заложения фундаментов на грунтах первой и второй категории.
Но чужое тепло, такое желанное и пугающее одновременно, так или иначе заставляет девушку очнуться, и она начинает вырываться настолько отчаянно, насколько вообще может в этой ситуации. Саша держит ее чертовски крепко, будто предвидел, что Рита будет сопротивляться. Потому с самого начала решил не реагировать на столь ярый протест. И преграда в виде мотоцикла абсолютно не мешает ему ласкать плотно сжатые губы своей жертвы.
— Прекрати сейчас же! Иначе я тебя ударю!.. — через силу отстраняясь, озвучивает эту трусливую угрозу девушка. Но то, каким соблазнительным выглядит лицо ее юного ловеласа прямо напротив, заставляет ноги подкоситься, а слова — застрять в горле.
Если бы Саша не держал ее сейчас в своих объятиях — Рита бы просто рухнула на землю.
— А чего ты так испугалась? — в глазах, до этого лучившихся неподдельным теплом, проскакивает недобрая искра. — Сама ведь сказала, что уже «взрослая тетя».
Юноша улыбается, хищно и нагло, и он явно собирается продолжить, и внезапный страх со стороны Риты вперемешку с возбуждением сменяется острой обидой. В какой момент она показала ему, что с ней можно обращаться так?!
«Я ему, что, девочка с соседнего подъезда?..»
Негодование пробуждает в хрупкой девушке какую-то скрытую силу. Покрепче ухватившись за ручку сумки-хобо, со всей дури Рита бьет мальчишку ею прямо по лицу с размаху. Без дальнейших уговоров и компромиссов.
Саша от такого выпада не просто отстраняется, но даже падает назад, потянув за собой мотоцикл. А Рита, воспользовавшись заминкой, как ошалелая бежит в сторону лестницы ко входу в метро, теряя свой многострадальный каблук где-то на этом участке полосы препятствий.
Картина складывается почти что забавная, не будь она по-настоящему опасной для жизни и здоровья юноши. Позади, на трассе, проезжающая мимо машина резко бьет по тормозам. Рита в ужасе разворачивается, запоздало понимая, что парень растянулся аккурат на дороге.
К огромному облегчению, с ним все в порядке. Автомобиль успел остановиться прямо возле вращающегося колеса мотоцикла, что придавил Сашу…
В тот самый миг, когда Рита собирается с духом, чтобы вернуться и помочь парню выбраться, тот милостиво позволяет ей продолжить свое позорное отступление:
— Все нормально! — кричит молодой человек из-под своей железной махины. — Твоя сумочка все равно пострашнее какого-то там автомобиля, Рита…
О чем он говорит, девушка понимает не сразу. Но, коснувшись сумки, вдруг нащупывает кромку железного степлера, который взяла с собой из дома, чтобы оставить в офисе, и, конечно же, забыла выложить.
Подумать страшно, какая гематома уже завтра появится на этом милом улыбчивом лице. Но, может быть, синяк не станет так сильно бросаться в глаза? Все-таки у него такая загорелая кожа…
Как бы Рита не беспокоилась о Саше, ее робость перед ним все же одерживает верх, и теперь девушке только и остается, что торопливо следовать к спуску на станцию метро. Водитель из машины уже выбежал, чтобы помочь горе-ухажёру, и она сбегает, не прощаясь, в надежде что тот вызволит Сашу из ловушки вместо нее.
Какое-то время девушка вроде бы даже не думает о том, что произошло. Просто едет в стареньком обшарпанном вагоне под землей, считая свое сердцебиение, напоминающее бой барабана. Затем какая-то бабулька подсаживается рядом, чтобы спросить, все ли с ней нормально.
— Милочка, ты вся красная, и смотришь в одну точку, не моргая… — объясняет пожилая женщина причину своего беспокойства, и Рита только нервно качает головой, стараясь убедить ее, что в полном порядке.
Она совершенно не в порядке.
Но отчего-то вместо паники и злости чувствует… эйфорию? Рита совсем забыла, как это радостно, когда тебя целует тот, в кого ты влюблена. И первые пару часов девушка и вправду парит на нежном теплом облаке, стараясь воскресить в памяти все: нежные, но настойчивые губы, запах треклятых сигарет, жар бархатистой кожи, неиспорченной щетиной, и сталь крепких мышц на его руках и груди. Саша обнимал ее и целовал… Говорил, что хотел бы увидеть ее обнаженной…
