Их мерцающий танец наполнял вечернюю поляну теплотой, словно само небо и лес благословляли первые шаги малыша.

Женщина тихо засмеялась, когда малыш, немного обиженный, плюхнулся на плед, вытянув руки вперёд, будто говоря: «Мама, помоги!» Она склонилась к нему, её руки мягко обняли его, поднимая с земли.

— Ты всё сможешь, мой маленький, — прошептала она, прижав его к себе и ощущая тепло его тельца.

Светлячки, словно услышав её слова, засветились ярче, окружая их мягким сиянием.

— Главное — не бойся пробовать снова и снова.

Малыш тихо засопел, уткнувшись носом в её плечо, но уже через мгновение оживился, протянув руки к траве.

Она отпустила его, наблюдая, как он снова поднимается, делает первый шажок, затем ещё один, но, не удержав равновесия, снова плюхается, утопая ручками в зелени.

Его недовольное, почти обиженное хныканье заставило женщину улыбнуться. Она склонилась к нему, помогла подняться и, придерживая за маленькую ручку, повела его вперёд.

Кто бы мог подумать, что чуть меньше года назад её разбитая и мёртвая душа оживёт с первым криком этого маленького двуликого волчонка.

Её любимый Кай навсегда остался с ней. Пусть и не сам, но маленькая частичка его души теперь была в их сыне.

Она видела его в каждом движении малыша, в его голубом взгляде, полном жизнерадостного упрямства, в его улыбках и в его любопытстве.

— Ты будешь сильным, как твой папа, мой маленький, — прошептала она, чувствуя, как где-то внутри растёт тепло любви. — И сильнее, чем кто-либо из нас.

Неожиданно малыш, засопев, издал короткий, но удивительно уверенный рык. Отпустив руку матери, он опять плюхнулся на землю.

Женщина замерла — раньше он так не делал. Сердце ёкнуло от неожиданного страха.

Не раздумывая ни секунды, она отпустила свою силу, разлив магию по поляне, чтобы почувствовать, что могло напугать её сына.

Однако магия леса мгновенно подсказала, что ребёнок вовсе не испуган. Скорее, он разозлился. Рык малыша был предупреждением тому, кто скрывался в тени раскидистой сирени.

Женщина застыла, не веря своим ощущениям.

Из густой зелени появилась тёмная морда волка. Огромный зверь, чёрный, как сама ночь, с янтарными глазами, медленно вышел из тени.

На мгновение она ощутила смесь радости и боли, сдавившую всё внутри.

Её малыш, рыча, пополз навстречу волку. Маленькие ручки цеплялись за траву, но спустя полметра он неуклюже плюхнулся на живот. И тут же обратился.

С земли на волка смотрел маленький волчонок с пушистой серой шерсткой и крошечными, но решительными голубыми глазами.

Женщина схватилась за грудь, не ожидая, что малыш сможет обратиться. Это слегка её напугало, но то, что сделал волчонок, неожиданно вызвало у неё улыбку.

Он энергично завилял хвостом, словно узнавая незнакомца, но всё ещё недоверчиво и настороженно изучая его.

Женщина всхлипнула и прижала руку к губам, сдерживая слёзы.

Её сердце разрывалось от радости, боли и нахлынувших воспоминаний.

Больше года назад, стоя у частокола двуликих, она простилась с ним.

Её сердце разрывалось от боли, но выбор был сделан.

Большая часть двуликих осталась в городе, включая и их вожака.

Кир, как новый вожак, должен был остаться со своим народом. А она ушла к своим, зная, что путь обратно для неё закрыт.

Некоторые из двуликих осознанно перешли к ним в селения, их было немного, но большая часть таких семей, была с лесными женщинами.

За долгие годы они научились сосуществовать в их мире.

Лесная женщина была бесправной рабыней для всех, и самой любимой для своего двуликого. Это было опасно, но они научились скрывать истинную суть.

Всё-таки зря она думала, что все двуликие — монстры. Это было совсем не так...

В тот день, когда не стало Кая, ей не зря показалось, что они с Киросом окончательно сломались.

Их связь, казалось, растаяла под тяжестью утрат, не оставив ничего, кроме воспоминаний и горечи.

После тяжёлого разговора они разошлись, решив, что так будет лучше для обоих. Она выслушала его, но так и не смогла признаться, что ждёт ребёнка.

С тех пор они больше не искали встреч. Она знала, что правда только усложнит всё.

По сути, она и сейчас не знает, чей её малыш — Кая или Кироса.

Но когда смотрела в голубые глаза своего ребёнка, такие же как и у Кая, в её душе возрождалась потерянная любовь.

Она решила, что это сами боги смилостивились над ней, оставив частичку любимого.

— Кир... — прошептала она, глядя на чёрного волка, что, казалось, застыл от этой чудесной картины…

Она любила его. Этого храброго, но порой жестокого мужчину.

Почти два года без него дались ей невероятно тяжело.

Сначала она сбежала домой, к матери, надеясь зализать раны и найти утешение рядом с тем, кто мог бы понять её боль.

Но горе оказалось слишком велико, и однажды, не сдержавшись, она вывалила всё на плечи своей матери.

Женщина, шокированная неожиданным откровением, не сразу нашла силы поддержать её, но всё же осталась рядом.

Спустя неделю их разговор повторился. Уже более спокойно и осознанно она всё рассказала маме, но мама не верила и очень сильно сомневалась в её словах.

А после того как узнала, что у неё не один мужчина, вообще побледнела и сказала, что ей нужно всё это переварить.

Договорились, что отцу пока ничего не скажут, она всерьёз боялась за здоровье дочери, если отец узнает столь шокирующие факты её личной жизни.

А потом она уехала.

Мама отпустила её, но сказала, что с отцом они обязательно приедут в тот домик в лесу, и ей придётся всё показать.

Спустя месяц она вернулась туда, где всё началось. Всё ещё разбитая, всё ещё поломанная, она решила, что не имеет права прятаться и пытаться забыть.

Именно тогда, спустя месяц после общей трагедии, они встретились. Встреча оказалась короткой и тяжёлой, словно оба понимали, что это конец.

Они разошлись, как будто бы навсегда.

Это окончательно добило её.

Молчание стало её привычным спутником, еда — редкостью. Она всерьёз подумывала уйти вслед за Каем, единственное, что останавливало, — маленькая жизнь, растущая под сердцем, и неожиданные движения внутри её тела.

Они будоражили и заставляли держаться.

А ещё были Дилан и Дарр. Они не дали ей сломаться, не позволили утонуть в собственной боли. Они заставили её жить, заставили вспомнить, что мир не остановился. Они из кожи вон лезли, пытаясь угодить, развеселить и исцелить её своей любовью, и в итоге исцелили.

Кай навсегда остался в её сердце. Первым встреченным ею двуликим, первым, кого она выбрала, первым, кто поставил ей метку и кого она полюбила. А ещё единственным, кто называл её своей Луной.

И она всегда будет любить его и хранить память о нём в своём сердце.

Пока она предавалась воспоминаниям, чёрный волк изменился и протянул руки к маленькому волчонку, подхватив его.

До боли знакомое лицо Кира было сложно узнать за выражением удивления и неверия в то, что он видит.

Женщина заломила руки, чувствуя смущение и какую-то неловкость. Её охватили сомнения: правильно ли она поступила, что смолчала о ребёнке?

Но неожиданно мужчина перевёл взгляд на неё, и она заметила слёзы в его янтарных глазах. От их вида и сама расплакалась.

Кир, прижав к себе волченко, в несколько быстрых шагов приблизился к ней и сжал в своих крепких объятиях.

Вдалеке, на краю поляны, появились двое мужчин.

Один из них, высокий и более взрослый, с теплотой смотрел на его семью.

Но его взгляд всё чаще перемещался на его хрупкую женщину. Он любил её, а ещё больше боялся, что ей снова будет больно.

Второй же, с загадочной полуулыбкой на губах, держал в руках корзину с ягодами, которую они собирали около часа для своей любимой, которая захотела сделать им земляничное варенье. — Наша семья растёт быстрее, чем кажется, — тихо произнёс он.— Это только начало, Дарр, теперь у нас всё будет хорошо.