Быстро, но шатаясь, иду вслед за Киром. Я не готова потерять и его. Я не позволю ей забрать и его.

Вытираю слезы тыльной стороной руки и вхожу в проем двери. За ним — длинный коридор, в котором несколько очередных тел.

Не знаю, чьих это рук дело, но кинжал, валяющийся возле одного из них, беру без раздумий.

Коридор петляет, я нахожу еще несколько тел и вдруг спотыкаюсь, осознавая, что чувствую, что происходит в комнате впереди.

А ещё ощущаю, что где-то на улице Дилан с Даром и со всеми, кого я освободила, убивают тех, кто встает у них на пути. Амулеты уничтожены. Они идут сюда, идут за мной.

Я выплескиваю всю свою магию, оплетая ею все дома вокруг. Дом, в котором мы находимся, я не трогаю.

Сделав десяток быстрых шагов, захожу внутрь темной комнаты. Дверь беззвучно открывается, не выдавая моего присутствия. И я замечаю её, их.

Не знаю что между ними тут произошло, но её силы явно хватит придушить так еще с десяток двуликих.

Не раздумывая ни секунды, делаю еще пару шагов и вонзаю кинжал под ребра ведьме. Она охает и отпускает Кира, которого держала на вытянутой руке и душила.

Кир, едва его отпускают, падает и начинает кашлять, хрипеть. Женщина оборачивается, удивленно смотря на меня. Снова и снова я вонзаю клинок в тело ведьмы, пока она удивленно смотрит.

Каждое движение выходит рваным. С каждым ударом я хочу выплеснуть всю свою боль.

Она падает, а я опускаюсь вслед за ней. Остается только желание уничтожить всё, что она сотворила, и её саму.

Убиваю её сотни раз, пытаясь утолить свой гнев, но не могу.

В какой-то момент меня просто оттаскивают от мертвой ведьмы и пытаются забрать клинок.

Фокусирую взгляд на окровавленной руке, сжимающей кинжал, и вздрагиваю.

Сама выпускаю его из рук. Осознание, что это её кровь на моих руках, действует как отрезвляющее.

Я не могу дышать, сердце бешено колотится.

Это не то, чего я хотела... Это месть чудовища, в которое я превратилась. Я хотела остановить её, но не убить.

Чувствую сильные руки, которые прижимают меня к себе.

Утопаю в запахе леса после дождя и начинаю рыдать, осознавая, что только что сделала.

Сильные руки медведя сжимают, не давая дышать. Он что-то говорит, спрашивает, но я просто не в силах ответить.

Истерика окончательно берет верх, оплетая всё мое сознание. Ужас, страх, горе, потеря — всё переплетается в ужасную кашу, центром которой являюсь я.

Чувствую, что Дилан хочет подхватить меня и унести.

Останавливаю его, отскакиваю и прижимаюсь к Киру. Сидящему чуть в стороне и сжимающему голову в руках.

Обнимаю его, прошу прощения, умоляю, чтобы он простил меня.

Он молчит, только глотает слезы, которые не текут из его потухших глаз.

Сегодня мы оба потеряли часть своей души и никогда больше не сможем её вернуть.

Объятия не дают удовлетворения, как и слезы не способны вернуть покой.

Покоя больше в наших жизнях не будет никогда. Я чувствую огромную стену, возникшую между нами, чувствую, что мы остались на разных берегах.

Чувствую что сегодня я потеряла не только Кая, но и часть Кира.

Дом постепенно наполняется нашими двуликими, но я не ощущаю радости, как будто сам воздух стал плотнее, тяжелее, злобнее.

Их лица чуждые, незнакомые, и в глазах нет того света, который дал бы хотя бы малое утешение.

Нахожу глазами Дара, и сердце сжимается от боли. Разве я достойна находиться рядом с ними? Разве я достойна называться лесной королевой? Разве я способна подарить мир этим землям, если мои руки в крови?

Отчаяние накатывает волнами. Я просто не могу ему сопротивляться.

У Дилана всё-таки получается увести меня.

Он сажает меня в той самой комнате. Постепенно осознаю, что комната больше похожа на поле бойни.

Кир отомстил за Кая. Мне даже страшно представить, что сейчас творится в его душе. Я тоже отомстила за него. Но его это не вернет.

Смотрю пустым взглядом на Кая и понимаю: я проиграла всё. Потеряла любовь, разворотила душу второму любимому и сама сломалась, превратившись в убийцу.

Пока меня оставили одну, я встала и снова подошла к Каю. Опустившись рядом с ним, почувствовала глубокую душевную боль.

Провела рукой по контуру его лица и снова расплакалась, только теперь осознанно, понимая свою потерю и любовь, которая переполняла меня до краев.

Теперь она навсегда останется со мной только в мыслях, в воспоминаниях о тех недолгих днях, что мы были вместе.

Я так и не показала тебе землю мой хороший, а ты больше всех хотел её увидеть...

Призвав магию, медленно потянула корни, которые проломили пол чуть в стороне, подхватили тело и подняли его, образовав собой ложе.

Я не знаю как хоронят ушедших в этом мире, из-за этого оставила Кая брату, ему тоже нужно проститься, а после Кир сам решит как поступить.

Прикрыв глаза, отпустила огоньки. Почувствовала, как они прикоснулись к его коже, и залитое кровью тело постепенно очистилось.

Открыв глаза, медленно встала и прикоснулась обеими руками к его груди.

От места, где я прикоснулась, поползла кора, покрытая мхом.

Постепенно она захватила всё тело, оставив открытыми только лицо и кисти рук. Теперь ты тоже похож на Лесного короля, на моего короля... Еще раз прикоснувшись к его губам пошла прочь.

Никому ничего не сказала, просто ушла.

Лес встретил тишиной, будто и он сам чувствовал моё состояние.

Я хочу быть свободной, хочу повернуть время вспять и всё изменить.

Достигнув частокола, обернулась.

Корни по-прежнему оплетали дома, как бы говоря, что лес здесь главный.

Одно движение — и он сможет всё разрушить. Вздохнув, вернула корни на место.

Развернувшись, пошла дальше.

Ноги сами несли к лесному озеру, будто оно могло спасти меня и исцелить мою душу.

Может, это был самообман, но в тихую темную воду я зашла уверенно.

— Хочу домой, — едва различимый шепот сперва никто не услышал, и это разозлило. — Отпусти меня! Я спасла лес, спасла лесных, диких больше не будет! А теперь я хочу уйти!

И озеро услышало. Потянуло вниз, а затем закружило, сжимая в своих объятиях.

Вынырнув, я поплыла к домику. Полностью высохнув и одевшись, я взяла все свои вещи и вышла на дорогу.

Тихий домик Яры остался совсем один, и это убивало еще больше... Но так будет лучше...

Остановив такси возле родного дома, тяжело выдохнула и вышла. Воспоминания хлынули потоком: здесь мы с отцом играли в лошадки, а там, в беседке, летом пили чай, пока папа жарил шашлыки.

Хотела открыть дверь, но почему-то постучала.

За дверью послышались быстрые шаги, и её открыла мама.

Едва встретившись с её удивлёнными глазами, я разрыдалась и кинулась её обнимать.

Внутри меня будто всё сломалось. Еще тогда, когда я в последний раз смотрела на Кая, осознала эту безразличную пустоту. А сейчас я рыдала, сидя с мамой на пороге, и понимала, как мне больно.

В тысячи раз больнее, чем тогда, после аварии, после того предательства.

Кажется, что моя душа умерла вместе с ним. И это уже не изменить...

А если это не изменить, то что тогда я могу дать мужчина которые меня любят.

ВСЁ ВЕРНО, НИЧЕГО…

Посреди поляны на большом пушистом пледе сидела молодая женщина.

Её волосы, будто впитавшие свет солнца, мягко развевались на лёгком ветру.

С лёгкой улыбкой и нескрываемой любовью она наблюдала за малышом, который неустанно пытался сделать свои первые шаги.

Каждая его попытка заканчивалась неудачей — ещё слабые ножки дрожали и подгибались, заставляя его снова падать на траву.

Но он не сдавался. В его ясных голубых глазах отражалась решимость, неподвластная времени и усталости.

Светлячки, кружившиеся вокруг, создавали мягкое золотистое сияние, будто подчёркивая особую магию этого момента.