Форд был мрачен и выглядел усталым. Увидев входящего Лансинга, он встал и протянул ему руку. Рукопожатие оказалось на удивление крепким. При их первой встрече Лансинг ожидал увидеть изнеженного, избалованного любимца женщин, но уже через две секунды понял, что этот парень вырос на той же стороне улицы, где и он. Питеру Форд не нравился, но он отнесся к нему с уважением.

И мучился, словно его жарили на медленном огне, всякий раз, когда Мелоди обращала к Форду затуманенный взор своих нежно-голубых глаз.

К пущему неудовольствию Лансинга, Мелоди встала за спиной Форда, который сидел за письменным столом, готовая защищать его, как наседка цыпленка. А Лансинга терзал все тот же вопрос: спят ли они вместе?

– Ради Бога, Мел, уймись, – несколько раздраженно сказал Форд. – Со мной все в порядке.

Лансингу захотелось дать ему хорошую затрещину.

Форд потер лицо руками и взглянул на нее.

– Извини, Мел.

– Ничего, Джек, – тихо сказала она и обратилась к Лансингу: – Питер, хотите что-нибудь выпить или, может, чашечку кофе?

– С удовольствием выпью немного виски. – Лансинг отметил, как изменился ее тон, когда она обратилась к нему. Его присутствие явно докучало Мелоди.

– Вы нашли ее? – спросил Джек.

– Напал на след.

Они окинули друг друга оценивающими взглядами.

– Выкладывайте все, – сказал Форд. – Мне известно, чем занималась моя мать. Она проститутка. Что бы вы ни сказали, меня это не удивит. Я хочу знать все, что вам удалось выяснить.

Появилась Мелоди со стаканом виски в руке.

– Ладно. Лия бросила школу в четырнадцать лет. И если Джанет много раз побывала за решеткой за приставание к мужчинам, то Лия – тоже.

– За то же самое? – напряженно спросил Форд.

Мелоди тут же подошла к нему и положила руку на плечо. Форд даже не заметил этого.

– Первый раз Лию упрятали за решетку, когда ей было пятнадцать. За приставание к мужчинам. Последний раз ее задержала в Хьюстоне два года назад полиция нравов. Я нашел ее подружку, которая сказала, что Лия перебралась в Нью-Йорк. Мой приятель служит там, в Управлении полиции Нью-Йорка. По моей просьбе он навел справки. Вероятнее всего, она перебралась в Нью-Йорк не для того, чтобы сменить профессию.

Форд был мрачнее тучи. Он встал из-за стола и, подойдя к окну, повернулся к ним спиной.

– Найдите ее, Питер, как можно скорее. И присылайте мне отчеты о том, как продвигаются поиски.

Лансинг кивнул. Встреча закончилась. Он встал, и они обменялись рукопожатием. Мелоди проводила его до лифта.

– Ну так как? – Питер снова одарил ее улыбкой. – Вы не передумали?

Мелоди с недоумением взглянула на него.

– О чем вы?

«Не подозревает, бедняжка, какой шанс упустила», – подумал он.

И все-таки интересно было бы знать, какие у нее отношения с Фордом…

– Ты хоть помнишь, что я не видел тебя целых две недели? – спросил Адам Гордон.

Если он хотел заставить ее почувствовать себя виноватой, то просчитался, но если пытался заставить занять линию обороны, то это ему удалось.

– Извини, Адам, но все это время я работала, как маньячка.

Они встретились за ленчем в «Ньюпорт-Бич», отдавая дань необычно теплому весеннему дню.

– Знаю, знаю. Поправки к сценарию «Возмущения». Но ведь по вечерам ты не работаешь. Мы могли бы поужинать вместе.

Белинда начала раздражаться.

– Тебе ведь известно, что завтра начинаются съемки! Мне четко установили крайние сроки, и я должна успеть, Адам!

Адам не одобрял энтузиазма Белинды, как не одобрял и перспективу продажи второго сценария, но не подал виду. Он взял ее за руку.

– Я знаю. Я все понимаю. Извини меня.

Белинда вздохнула:

– Нет, это ты меня извини. Я не хотела так набрасываться на тебя. Но я смертельно устала.

Смягчившись, Адам пожал ее руку.

– Известно ли тебе, что сегодня я никуда тебя не отпущу?

– О чем ты?

Он посмотрел на нее теплым, может быть, слишком теплым взглядом.

– Завтра ты уезжаешь в какую-то Богом забытую пустыню. Одному Господу известно, надолго ли. Так что сегодняшний вечер по праву принадлежит мне. Нам, – уточнил он.

Она улыбнулась:

– Я уезжаю всего лишь в Аризону, Адам. А ты говоришь так, будто это Аравийская пустыня. К тому же я точно знаю на сколько. Натурные съемки займут от восьми до десяти недель. Это еще не вечность.

Адам усмехнулся, но слово «вечность» вызвало у него свои ассоциации. Это ухаживание длилось просто бесконечно, но продвигалось туго. Она вела себя весьма неопределенно. Адам даже не был уверен, что Белинда увлечена им. Но во всем виновата, конечно, ее проклятая карьера, которая отнимает так много сил и времени.

Однажды он посетовал на это Глассману, но тот лишь расхохотался.

– Тебе осталось недолго тревожиться, – завил Эйб, и Адама охватило радостное предвкушение.

Старый мерзавец явно что-то затевал. Но что? Адам попытался порасспросить его, но тот помалкивал. Адаму же хотелось точно знать, как обстоят дела. Будь он уже мужем Белинды и совладельцем «Глассман энтерпрайзиз» в качестве зятя Эйба, Адам бы спокойно ждал сколько угодно. Но сейчас Белинда уезжала на край света.

Терпение. Если Белинда играет с ним, водит его за нос, то он готов потерпеть. Однако Адам знал, что она не водит его за нос. Не флиртует. Да ей это и не нужно. Наследство делало Белинду более привлекательной, чем любую другую женщину, как и этот бесконечно затянувшийся период ухаживания.

– Ты хочешь предложить что-то конкретное? – с любопытством спросила она.

Белинда только что закончила поправки к сценарию, и ей хотелось немного расслабиться. К тому же она чувствовала себя немного виноватой. Белинда солгала Адаму, сказав, что за последний месяц ни разу никуда не выходила. За это время она несколько раз встречалась с Винсом – просто ради секса. Поначалу Белинда не считала, что чем-то обязана Адаму. Однако теперь, когда они долго встречались и стали такими хорошими друзьями, ей казалось, что она должна быть с ним по крайней мере честной или, скажем, хранить ему верность.

Но как хранить верность человеку, с которым даже ни разу не переспала? Этого Белинда не знала. Всего раз в жизни, когда ей еще не было двадцати лет, у Белинды начался роман: она влюбилась, хранила верность и в конце концов осталась с разбитым сердцем.

Адам нравился ей, и она с удовольствием бывала в его обществе. Он не слишком привлекал ее в сексуальном плане, но за последние несколько месяцев Белинда стала относиться к нему теплее, у нее вспыхнуло даже любопытство к нему, как к возможному сексуальному партнеру. Однако при одной мысли о близости с Адамом она начинала нервничать. Белинда еще никогда не ложилась в постель с мужчиной, с которым ее связывали столь тесные дружеские отношения. Если она переспит с Адамом, будет ли это означать, что у них роман? И хочет ли она заводить роман?

Белинде не хотелось сейчас принимать решение. Слишком напряженными были последние несколько месяцев, и сейчас она мечтала лишь отдохнуть и расслабиться.

– Наверное, завтра у меня будет время собраться, – сказала она.

– Уверен, – поддержал ее Адам. – Так, может, поужинаем, а потом потанцуем?

Подумав о том, что трудновато надевать туфли на высоком каблуке и накладывать макияж после целого месяца хождения босиком и в джинсах, она усмехнулась:

– Будь по-твоему, Адам.

Он улыбнулся. Черт возьми, сегодня должна быть незабываемая ночь. Прежде чем Белинда уедет из города, он должен привязать ее к себе с помощью старого как мир средства – секса.