Воспоминания лекарского помощника Когана, опубликованные в 1913 г., более обширны, и в них больше деталей собственно медицинского характера. Он подчеркивает самостоятельность своих действий в экстремальной ситуации: «Моментально я прижал левую бедренную артерию, вслед за мною доктор Маркус прижал правую бедренную артерию. С Божьей помощью удалось остановить кровотечение из артерий». Он подробно перечисляет, что делал для того, чтобы привести царя в чувство: «спрыскивал и обтирал полотенцем лицо, давал нюхать нашатырный спирт и влил несколько валериановых капель в уста государя. Подание помощи длилось не более двадцати минут, и государь император стал дышать глубже прежнего, и, наконец, я услышал стон… После этого я ощупал едва ощутимый пульс, он был нитеобразный, весьма слабый; затем наложил руку на сердце государя, толчки были тоже слабые»[838]. Все описанное длилось первые 15–20 минут после того, как царя доставили в его кабинет, и до подхода других врачей. Все перечисленные действия делались, видимо, одной рукой или при помощи близких, так как одна рука пережимала бедренную артерию. Далее, по словам Когана, доктору Ф. Ф. Маркусу стало дурно, и он вышел из кабинета. Любопытно, что сам Ф. Ф. Маркус упоминает только о своем «столбняке», когда он услышал о том, что царь ранен, но ничего не пишет, ни в рапорте, ни в воспоминаниях, о том, что оставил фельдшера наедине с умирающим царем. Кстати, официальный историограф царствования Александра II С. Татищев ошибочно упоминает о том, что «дежурный гоф-медик Маркус перевязал ему раны»[839].

После ухода Маркуса лекарский помощник Коган «принял от него и правую бедренную артерию и, таким образом, остался держать обе артерии руками». Вскоре появились другие врачи – доктор Круглевский и доктор Дворяшин, последний немедленно отправился за ампутационным ящиком. Круглевский опрыскивал в это время царя холодной водой, а затем начал давать царю кислород из подушки, принесенной из Придворной аптеки. Все это время Коган держал обе артерии, но кровь продолжала сочиться из множества ран. После того как вернулся доктор Дворяшин с ампутационными инструментами, «был наложен эсмарховский бинт на правое бедро, а потом на левое, я же поддерживал оба бедра», – пишет Коган. Прошло еще двадцать минут, и появились профессор Боткин, профессор Богдановский и почетный лейб-медик Головин. Боткин начал выслушивать сердце. Коган спросил: «Есть ли какая надежда?». На что «Сергей Петрович посмотрел на меня и сказал, что нет никакой надежды». Лекарский помощник также описывал ранения императора: «конечностей левой стопы совсем не было, обе берцовые кости до колен раздроблены, мягкие части, мускулы и связки изорваны и представляли бесформенную массу, выше колена до половины бедра несколько ран, происшедших как бы от дробинок; были так же подтеки, лицо закапано кровью, веко левого глаза было ранено как бы дробинкой»[840].

Тело императора Александра II в Большом соборе Зимнего дворца

Из мероприятий медицинского характера врач упоминал еще опрыскивание сернокислым эфиром. Кроме этого, для оживления деятельности сердца при такой массивной кровопотере медики надавливали «кровеносные жилы от периферии к центру», но это не принесло никаких результатов. При наложении каучуковых бинтов на правую ногу выше колена «доктора старались сохранить всю оставшуюся в оборванных частях тела кровь и отдавить ее по направлению к сердцу», а «чтобы сэкономить кровь для питания мозга, решено было наложить бинт и на правую руку»[841]. После бинтования ран «доктор Боткин сказал, что сердечные тоны становятся яснее». После совершения обряда Св. Таинства «деятельность грудобрюшинной преграды стала видимо ослабевать и дыхание совершалось только верхними частями грудной клетки. Тотчас же помчались в Конюшенный госпиталь за снарядом для переливания крови».

В это же время медики подписали единственный бюллетень: «Состояние Его Величества вследствие потери крови безнадежно. Лейб-медик Боткин, профессор Богдановский, почетный лейб-медик Головин, доктор Круглевский». В 15 ч 35 мин была диагностирована смерть «от быстрой и обильной потери крови (острое малокровие) через разрушенные артерии нижних конечностей». Император Александр II скончался на 63-м году и на 26-м году царствования.

Л. Туксен. Детский портрет Николая II. Фредериксборг. 1883 г.

Особо отметим, что тогда тело убитого Александра II видел будущий Николай II – его привезли в Зимний дворец проститься с погибшим дедом. Будущий самодержец поднимался по Салтыковской лестнице, ковры которой были залиты кровью, он видел раздробленные ноги императора. Вне всякого сомнения, 12-летний мальчишка навсегда запомнил деда, лежащего в своем кабинете на залитой кровью кровати. Возможно, многие особенности личности Николая II уходят корнями в день 1 марта 1881 г.

Примечательно, что сразу же после смерти Александра II его сын, уже император Александр III, через фельдшера Когана распорядился оказать медицинскую помощь раненым конвойным казакам, находившимся во дворце, и доложить ему об их состоянии.

Затем, около четырех часов пополудни, в Зимний дворец пришли профессор В. Л. Грубер с ассистентами А. И. Таренецким и П. Ф. Лесгафтом «для бальзамирования»[842]. Они обмыли тело в кабинете, одели в чистое белье и положили на железную кровать, которую поставили в Учебной комнате. В 20 ч 30 мин. при теле Александра II начали дежурство. В 21 час состоялась панихида.

В 23 ч 45 мин. врачи приступили к вскрытию тела царя. Отметим, что со времен Петра I процедура вскрытия «почивших в Бозе» российских монархов носила обязательный характер и была прописана законодательно.

В ходе вскрытия и осмотра тела врачи составили «Протокол вскрытия тела в Возе почившего Государя Императора Александра Николаевича». Опуская текст этого документа, приведем только его резюмирующую часть: «Основываясь на результатах наружного осмотра, при котором найдены обширные и глубокие разрушения на нижних конечностях с разрывом крупных кровеносных сосудов, и результатах внутреннего исследования, показывающего высокую степень бескровия всех внутренних органов, причем даже в сердце, найдено самое незначительное количество жидкой крови, мы заключаем, что смерть Его Императорского Величества произошла от быстрой обильной потери крови (острое малокровие) через разрушенные артерии нижних конечностей.

Отечное состояние нижних долей обоих легких есть результат предсмертного падения сердечной деятельности.

Что же касается других описанных выше изменений внутренних органов, каковы: воздушная опухоль легких (emphysema pulmonum), сращение левого легкого с грудною стенкою, расширение просвета и изменение стенок аорты и гипертрофия левой половины сердца, то эти изменения объясняют собою те болезненные явления, которыми давно уже страдал Его Величество; но прямого отношения к быстрому смертельному исходу описанные повреждения не имеют.

Лейб-медик Сергей Боткин; Почетный лейб-медик Головин; Лейб-медик Ф. Цыцурин; Лейб-медик Ф. Карелль; Профессор В. Грубер; Профессор Е. Богдано-Бельский; Профессор Н. Ивановский; Прозектор П. Лесгафт; Доктор Круглевский; Прозектор А. Тиреняцкий»[843].

Доктор медицинских наук Ю. А. Молин на основании приведенного заключения сформулировал современное судебно-медицинское описание повреждений ног Александра II, следующим образом: в нижних третях голени локализовались массивные зияющие раны неправильно-овальной формы с неровными краями, имевшими множественные радиальные разрывы, которые формировали протяженные лоскуты, отслоенные от подлежащих тканей. В глубине ран были видны размозженные мягкие ткани, множественные костные осколки[844].