во-вторых, невеста размещалась в парадной карете императрицы Александры Федоровны, запряженной «в восемь лошадей», где ее ожидала великая княгиня Мария Николаевна;

в-третьих, за парадной каретой императрицы следовали экипажи фрейлин и статс-дам;

в-четвертых, в Зимний дворец на встречу невесты великого князя собрался весь бомонд, включая купцов первых двух гильдий, собиравшихся в «первой Аванзале»;

в-пятых, следовал большой выход всей императорской фамилии в Большой собор Зимнего дворца, а затем все рассаживались за столами, расставленными в парадных залах Невской анфилады. Все действо, как следует из церемониала, могли наблюдать дамы, «которые не имеют приезда ко двору», им позволялось «быть на хорах во всех залах, по билетам, а также и в сенях Парадной лестницы между столбов за шпалерами дворцовых гренадер».

Парадная трапеза в Николаевском зале Зимнего дворца

В Зимнем дворце дважды отмечали жемчужную свадьбу. Первый раз – 1 июля 1847 г., когда отмечалось «30-летие супружеской жизни Их Императорских Величеств» Николая I и Александры Федоровны. Это был скромный семейный праздник, на котором «молодые» одарили всех тех, кто был рядом с ними 30 лет назад – в 1817 г.: духовник императорской четы Музовский получил алмазные знаки ордена Александра Невского; В. Ф. Адлерберг, друг детства Николая I, – титул графа; секретарь императрицы тайный советник Шамбо – орден Св. Владимира II ст.; подруга юности императрицы баронесса Сесилия Владиславовна Фредерикс – звание статс-дамы.

Награждали и тех дворцовых слуг, кто был в Зимнем дворце в 1817 г. Так, садовый мастер Эрлер получил из рук Николая I бриллиантовый перстень в 342 руб., наградили рейнкнехта «половины Его Величества» Подтягина[388] и дворцовых гренадер, служивших при комнатах императорской четы[389].

Вторую жемчужную свадьбу отметили в Зимнем дворце в апреле 1871 г. Торжество было связано с 30-летием супружеской жизни императора Александра II и императрицы Марии Александровны. Правда, этот юбилей разительно отличался от юбилея 1847 г., поскольку Николай Павлович, при всех своих «васильковых дурачествах»[390], до конца жизни любил свою «Птичку» (так он называл императрицу Александру Федоровну). А император Александр Николаевич с 1866 г. жил на две семьи, о чем было хорошо известно и императрице, и всему ближайшему и не ближайшему окружению императорской четы. Но правила «игры» были таковы, что императрица ни словом не упрекнула мужа, хотя у него уже родилось несколько детей на стороне.

В. О. Шервуд. Портрет князя В. А. Долгорукого в мундире лейб-гвардии Конного полка. 1882 г.

К. Е. Маковский. Портрет графа А. В. Адлерберга. 1883 г.

По дворцовой традиции, «по образцу прежних лет» наградили всех, кто был рядом с императорской четой в апреле 1841 г. За образец взяли награды, раздававшиеся ближайшему окружению в апреле 1866 г., когда отмечалось серебряная свадьба. Тогда золотые украшенные бриллиантами табакерки «с портретами Их Величеств» ценой от 4345 руб. до 4101 руб. получили граф А. В. Адлерберг, князь А. И. Барятинский, князь В. А. Долгорукий, наставники наследника – Ф. И. Врунов, В. И. Назимов, посланник в Дармштадте тайный советник Лабенский и соученик Александра II А. В. Паткуль. Слуги тогда получили ордена Св. Станислава и Св. Анны, чины, медали, а духовник императорской четы Бажанов – аренду на 12 лет в 3000 руб.[391]

Великий князь Владимир Александрович и Мария Павловна

Генерал-фельдмаршал AM. Барятинский

С. К. Зарянко. Великий князь Владимир Александрович. 1867 г.

Как правило, на протяжении XVIII–XIX вв. все невесты, выходившие замуж за великих князей, в обязательном порядке принимали православие, хотя, по законам Империи, этот шаг был обязателен только для будущих императриц. Однако в 1874 г. возник прецедент, нарушивший привычные нормы брачных церемониалов. Дело в том, что невеста великого 27-летнего князя Владимира Александровича – «Ея Великогерцогское Высочество Герцогиня Мария Мекленбург-Шверинская… по особым семейным обстоятельствам» не пожелала менять вероисповедание и осталась лютеранкой. Александр II с пониманием отнесся к особым «обстоятельствам» и дал разрешение на брак, но «признал за благо установить в настоящем фамильном акте для непременного, в будущем, исполнения следующие для сего брака правила: 1. Если, по неисповедимой воле Божией, наследие престола перешло бы к сыну моему великому князю Владимиру Александровичу, а супруга его до того времени оставалась в лютеранском исповедании, то сын мой великий князь Владимир Александрович по разуму ст. 142 Основных Законов не иначе может получить право на престолонаследие, как по восприятии Его супругой Православного исповедания; 2. Если бы супруга великого князя при переходе к нему права престолонаследия не восприяла православного исповедания, то он должен быть признаваем добровольно отрекшимся от означенного права; 3. Если бы… супруга Владимира Александровича умерла, не восприяв православия, то за прекращением его брака с лицом иноверного исповедания он сохраняет право на престолонаследие; 4. В случае отречения великого князя Владимира Александровича (п. 2.) дети от сего брака сохраняют все права престолонаследия… Санкт-Петербург. 16 августа 1874 г.»[392]. Под этим документом стоят три подписи: Александра II, цесаревича Александра Александровича и жениха – великого князя Владимира Александровича.

В 1894 г. состоялась свадьба императора Николая II, это – единственный случай в имперской истории России, когда император сочетался первым браком. Как правило, наследники женились, будучи великими князьями. Мы не будем писать о добрачной истории взаимоотношений Николая Александровича и принцессы Аликс-Виктории-Элены-Луизы-Беатрисы Гессенской и Рейнской[393]. Отметим только, что брак заключался по взаимной и искренней любви. Но императрица Александра Федоровна оказалась непригодной к своей роли императрицы. И это не упрек, поскольку как можно упрекать женщину, зараженную мутантным геном гемофилии и родившую инвалида-наследника. Как можно упрекать человека, самим складом характера не предназначенного для публичной работы. Однако все это, да и многое другое, оказалось важными факторами, дестабилизирующими вертикаль власти, костяк которой играла династия Романовых. Парадоксально и то, что на фоне фактора «непубличности» у Александры Федоровны имелись и «воля к власти» в сочетании с немецким прагматизмом, да и некая харизма, но все это не предотвратило трагедию 1917 г. Однако вернемся к свадьбе…

Чтобы представить ситуацию накануне свадьбы, напомним некоторые события, происходившие на протяжении 1894 г. В апреле состоялась помолвка молодых в Кобурге. В мае образовали Комиссию по подготовке свадьбы, назначенной на весну 1895 г. В октябре 1894 г. невесту цесаревича срочно вызвали в Ливадию, куда она приехала 10 октября 1894 г. К этому времени всем было понятно, что счет жизни Александра III пошел на дни[394].