Сцена Эрмитажного театра предоставлялась и таким профессионалам, как С. П. Дягилев. Как известно, Николай II субсидировал «русские сезоны в Париже». С разрешения императора Дягилев использовал главную дворцовую сцену для подготовки декораций к опере «Борис Годунов». В документе (12 января 1908 г.) указывается, что «дворянину С. П. Дягилеву» предоставляется «сцена театра при Императорском Эрмитаже для исполнения декоративных работ по постановке оперы „Борис Годунов“ на сцене Парижского театра „Grand Opera“, при условии принятия мер охраны и надзора за производством означенных работ». При этом подчеркивалось, что Дягилев обязан немедленно прекратить все работы и освободить «помещения названного театра в случае приезда Высочайшего двора в Санкт-Петербург»[523].

В 1899 г. в Мраморном дворце состоялся любительский спектакль «Трагедия о принце Гамлете» в переводе великого князя Константина Константиновича. Он же играл главную роль в спектакле, подготовленном офицерами «Измайловского досуга». Режиссура спектакля принадлежала знаменитому артисту Александринского театра В. Н. Давыдову.

Великий князь Константин Константинович в роли Гамлета. 1899 г.

Через несколько дней, по личному распоряжению Николая II, пожелавшего показать этот спектакль своей семье, «Гамлет» повторили в Эрмитажном театре в декорациях Александринского театра. Современник упоминает: «Эрмитажный Императорский театр в Зимнем Дворце, даже во внешнем виде, был своего рода уникум: кресла в нем были только для Царского Семейства, все же остальные зрители сидели на амфитеатром поднимавшихся ступенях, обитых оранжевым плюшем с серебряной отделкой – это было и красиво, и интимно. Все места были ненумерованные».

В 1914 г. много шуму в светском Петербурге наделала постановка пьесы «Царь Иудейский», автором которой был великий князь Константин Константинович Романов. В. А. Теляковский упоминает: «Позднее шла в Эрмитаже пьеса К. Р.[524] „Царь Иудейский“, также исполнявшаяся великими князьями, любителями и артистами». Подготовка постановки началась в конце сентября 1913 г., когда капитан лейб-гвардии Измайловского полка П. В. Данильченко[525] вступил в переговоры с руководством Гофмаршальской части. Немного ранее великий князь Константин Константинович обратился к Николаю II с просьбой поставить пьесу на сцене одного из придворных театров. Вскоре последовал ответ, что «двери Эрмитажного и Китайского Театров для „Измайловского Досуга“ всегда открыты». Сначала предполагалось поставить драму в Китайском театре Царского Села, а Эрмитажный театр использовать как репетиционную площадку.

Эмблема «Измайловского досуга»

Письмо Николая II к великому князю Константину Константиновичу. 14 сентября 1912 г.

Поскольку все здания императорской резиденции находились под особой охраной, то всем участникам репетиций от «Измайловского досуга» выдали специальные удостоверения и расписание репетиций. Всего предполагалось провести 14 репетиций, они продолжались «с 2 часов дня и до 5 часов вечера».

Великий князь Константин Константинович в роли Иосифа Аримафейского

Вот некоторые фрагменты из репетиционного расписания: 4 октября – только декорационная репетиция (30–50 офицеров и 50 рабочих нижних чинов); 12 ноября – костюмная репетиция без реплик и музыкальная репетиция; 14 ноября – костюмная репетиция с репликами и статистами; 19 ноября – общая репетиция в костюмах (прогон 1-го и 2-го действий); 29 ноября – генеральный прогон всей пьесы в костюмах (100 чел. офицерских чинов и 200 чел. рабочих нижних чинов); 3 декабря – генеральная репетиция[526].

Спектакль получился такого масштаба, что «Измайловскому досугу» изначально не хватало средств на ее постановку. Недостаточно было и личных средств (7000 руб.) великого князя Константина Константиновича. В результате Николай II распорядился взять все расходы по постановке «Царя Иудейского» на Кабинет Его Величества. В постановке принял участие Придворный оркестр. Декорации для спектакля написал художник П. К. Степанов, костюмы шились в костюмерной мастерской Императорских театров по эскизам художника Н. А. Клименко. В результате постановка «Царя Иудейского» обошлась в 43 000 руб.

В конце октября 1913 г. принято предварительное решение, что премьера «Царя Иудейского», намеченная на 23 января 1914 г., состоится на сцене Эрмитажного театра. Причиной тому послужила заявленная «ненадежность сцены в Китайском театре». О размахе постановки говорит не только число участников репетиций, но и участие придворного оркестра (80 чел.) и «хора музыки» Измайловского полка (40 чел.). Попутно решались и хозяйственные вопросы. Всех участников репетиций кормили за счет Дворцового ведомства («чай с булкой и по большому бутерброду на каждого» – для нижних чинов Измайловского полка)[527].

Окончательно с местом проведения премьеры определились к середине ноября 1913 г., когда в Гофмаршальскую часть сообщили, что «Его Императорское Величество Государь Император соизволил разрешить поставить спектакль „Измайловскому досугу“ драму „Царь Иудейский“ не в Царскосельском Китайском театре, а в Эрмитажном театре»[528].

Накануне премьеры провели дополнительные репетиции, продолжавшиеся с 8 часов вечера и до 2 часов ночи. Генеральную репетицию провели 12 января 1914 г. Впоследствии П. В. Данильченко вспоминал, что «на этих девяти репетициях перебывал весь светский и культурный Петербург, все те, кто только имел возможность получить пригласительные билеты, число которых было ограничено и которые выдавались членами Досуга с большим разбором».

В этом спектакле великий князь Константин Константинович играл одну из главных ролей – Иосифа Аримафейского. Его сыновья, великие князья Константин (офицер лейб-гвардии Измайловского полка) и Игорь (камер-паж), играли перфекта когорты и поселянина Руфа. Всего в спектакле приняли участие 66 офицеров Измайловского полка.

Премьера состоялась на сцене Императорского Эрмитажного театра в присутствии Николая II и 26 членов императорской фамилии. Мемуарист отмечает: «Этот спектакль вышел далеко за пределы обычных товарищеских встреч и постановок „Досуга“; именно с этого дня „Измайловский Досуг“ стал известен всему культурному Петербургу и даже много шире: спектакль был повторен для представителей русской и иностранной прессы, а вслед затем для членов Императорской Академии наук… Восторженные отзывы о спектакле появились не только в крупнейших газетах Петербурга и Москвы, но и в парижских, берлинских и лондонских, не скупившихся на похвалы как самой драме, так и ее исполнителям. Достаточно сказать, что „Царь Иудейский“ был сразу же переведен на 10 иностранных языков».

На самого императора «Царь Иудейский» произвел громадное впечатление. Если верить мемуаристу, то он говорил после спектакля: «Сколько раз я присутствовал в церкви на богослужениях Страстной Недели, но никогда не переживал Страстей Господних, как сегодня в театре. Мне приходилось сильно сдерживать себя, чтобы не расплакаться»[529]. Зная сдержанность императора, это очень высокая оценка пьесы.