1 января 1905 г. царь записал в дневнике: «Да благословит Господь наступивший год, да дарует Он России победоносное окончание войны, прочный мир и тихое и безмолвное житие!».

6 января Николай II посетил с императрицей Александрой Федоровной Зимний дворец, где он присутствовал на водосвятии. Тогда пушка выстрелила во время салюта картечью, которая фактически накрыла и самого царя, и его свиту. Только по счастливой случайности никого не убило. Те не менее, следуя протоколу, император с супругой «после завтрака принимали послов и посланников в Золотой гостиной».

Войска на Дворцовой площади 9 января 1905 г.

Вечером 8 января 1905 г. министр внутренних дел Святополк-Мирский докладывал императору «о принятых мерах», то есть о готовности власти «стукнуть кулаком по столу». Николай II записал в дневнике: «Со вчерашнего дня в Петербурге забастовали все заводы и фабрики. Из окрестностей вызваны войска для усиления гарнизона. Рабочие до сих пор вели себя спокойно. Количество их определяется в 120 000 ч. Во главе рабочего союза какой-то священник – социалист Гапон. Мирский приезжал вечером для доклада о принятых мерах». Как мы видим, император был «в курсе» готовящихся силовых мер и одобрил эти меры.

9 января 1905 г. в народ стреляли по всему городу, но расстрел у Зимнего дворца стал знаковым, окончательно закрепившим за Николаем II кличку «Кровавый». Ну и, как известно, Николая II в этот день в Зимнем дворце не было. В дневнике он записал: «Тяжелый день! В Петербурге произошли серьезные беспорядки вследствие желания рабочих дойти до Зимнего дворца. Войска должны были стрелять в разных местах города, было много убитых и раненых. Господи, как больно и тяжело!».

Решение остаться на зиму в Царском Селе принято царем в конце декабря 1904 г. 1 января 1905 г. Николай II записал в дневнике: «Очень рады оставаться на зиму в родном Царском Селе». Это решение было связано прежде всего с обострением ситуации в столице. После трагических событий в Петербурге 9 января 1905 г., гибели в Москве в феврале 1905 г. от рук террористов великого князя Сергея Александровича Николай II принимает решение превратить Александровский дворец Царского Села в свою постоянную резиденцию. Ситуация тогда сложилась столь тревожная, что 11 января 1905 г. Дворцовый комендант приказал сосредоточить войска Царскосельского гарнизона «по направлению возможного прохода стачечников». Дороги из Петербурга в Царское Село заняли войска[629].

Отметим и то, что 19 января 1905 г. Николай II приказал «выдать из Кабинета Его Императорского Величества 50 000 руб… для раздачи от имени Их Величеств Государя Императора и Государынь Императриц пособий семьям убитых и раненых во время беспорядков 9-го января в Санкт-Петербурге»[630].

С января 1905 г. Зимний дворец начали использовать как некое надежно охраняемое пристанище для политиков. Там некоторое время жили Д. Ф. Трепов и П. А. Столыпин. Стремление эсеров убить П. А. Столыпина было столь сильно, что в это время всерьез рассматривались и мало реальные проекты. Так, отставной флотский лейтенант Б. Н. Никитенко, входивший с середины 1906 г. в боевую группу Л. И. Зильберберга, предлагал совершить покушение на П. А. Столыпина в саду Зимнего дворца, где тот периодически прогуливался. Этот сад, примыкавший к западному фасаду Зимнего дворца, окруженный высокими гранитными стенами с решетками, считался вполне безопасным местом для прогулок первых лиц. По планам террористов предполагалось забросать сад через стены с трех сторон гранатами (со стороны Дворцовой площади, со стороны Адмиралтейского проезда и со стороны Дворцовой набережной). Затем по веревочной лестнице флотский лейтенант предполагал перебраться в сад и в случае необходимости добить Столыпина. Однако осуществить задуманное не удалось.

В ноябре 1907 г. на электростанции Зимнего дворца обнаружили пропажу копий с секретных планов Зимнего дворца на семи отдельных листах. Охрана восприняла это как подготовку к проникновению во дворец. Но вскоре пропавшие листы обнаружили у дворцового сантехника[631]. Эпизод показывает, что службы охраны в это время действительно «подтянулись», если в нежилом Зимнем дворце столь строго контролировалась секретная документация.

Несмотря на то что с 1904 г. Зимний дворец вновь стал лишь парадной резиденцией, он продолжал оставаться одним из символов императорской власти. Поэтому вокруг Зимнего дворца постоянно клубились слухи о подготовке каких-то террористических актов. Видимо, с этими слухами связано разрешение министра Императорского двора В. Б. Фредерикса, данное судебным властям в июле 1908 г. для осмотра помещений царской библиотеки в Зимнем дворце[632].

Среди многочисленных планов покушения на Николая II появились и довольно экзотические варианты, намного обогнавшие время. Например, с осени 1906 г. глава Боевой организации партии эсеров Е. Ф. Азеф увлекся новым проектом. В январе 1907 г. он, обсуждая с Б. В. Савинковым проблемы возрождения Боевой организации, заявил: «Я привез хорошую новость. Вопрос о терроре решен. Боевая организация возродится». И рассказал, что познакомился в Мюнхене с инженером Бухало, который в течение 10 лет работал над проектом летательного аппарата, не имевшего равных в мире. Этот аппарат должен был подниматься на любую высоту, опускаться без малейших затруднений и, самое главное, поднимать значительный груз и двигаться с максимальной скоростью 190 км/ч. Предполагалось, что экспериментальный аэроплан разбомбит одну из императорских резиденций, возможно – Зимний дворец. В. Фигнер писала: «Он под большим секретом посвятил меня в проект истребления всей царской семьи посредством аэроплана, с которого можно сбросить на дворец достаточное количество бомб»[633].

Информацию о возможном покушении с помощью летательного аппарата охранные структуры восприняли всерьез, тем более что эта информация подтверждалась из различных источников[634]. Реакцию охраны можно понять, учитывая темпы развития авиации в начале XX в. В августе 1909 г. начальнику Дворцовой полиции Б. А. Герарди из Департамента полиции передали журнал с материалами заседаний особой комиссии. На этих заседаниях выработали ряд мер, регулирующих порядок полетов над царскими резиденциями.

Николай II с семьей на Дворцовой набережной, после открытия Государственной думы. Апрель 1906 г.

За весь 1905 г. Николай II «посетил» Петербург только два раза: 1 января 1905 г. он принял участие в традиционной церемонии водосвятия на Неве, у стен Зимнего дворца, и 23 июля 1905 г. доехал только до платформы Витебского вокзала. Все остальное время он провел в Царском Селе и Петергофе, периодически выезжая на охоты, в финляндские шхеры, Гатчину и Красное Село.

В 1906 г. Николай II также только два раза посетил столицу. Первый раз – 27 апреля 1906 г. В этот день в Зимнем дворце состоялся торжественный прием членов Государственного совета и депутатов Государственной думы. Примечателен маршрут царя, по которому он добирался до своей парадной резиденции. Накануне, 26 апреля, царская семья переехала из Царского Села в Петергоф.

27 апреля из Петергофа на катере царь добрался до Петропавловской крепости, «оттуда на нем же к Зимнему». После окончания церемонии «в 3 часа сели на паровой катер и, перейдя на „Александрию“, пошли обратно».

Второе посещение состоялось 3 октября 1906 г. Но этот визит трудно назвать «посещением столицы». Царь писал: «В 2 ¹/₂ отправились с Ольгой и Татьяной на „Дозорном“ в Петербург. Пристали к нашему „Штандарту“ и с большим удовольствием провели час времени в кают-компании. Ушли обратно каналом и подошли к Петергофу при полной темноте в 6 ¹/₂».