— Это не моя тайна!.. — отвечал индеец, — только сама Фанни может сказать вам это.

Сыщик увидел, что настаивать было бы бесполезно.

Но мы объясним то, что недоговорил Мирко.

При жизни мистрис Бруггиль у нее жила для воспитания ее детей молодая и прелестная гувернантка. Эту гувернантку звали Фанни.

Она была единственной поддержкой больной старухи-матери. Исполнение дочернего долга было для Фанни делом крайне легким. Фанни окружала свою мать всеми возможными при ее средствах удобствами. К несчастью, она принуждена была жить не с матерью, так как обязанности гувернантки заставляли ее жить у Бруггилей.

Она могла посвятить своей дочерней привязанности только небольшой промежуток времени каждый день. Остальное время она употребляла на обучение детей мистрис Бруггиль и, кроме того, служила для нее компаньонкой. Поэтому в приемные дни Фанни встречалась со всем, что было в Нью-Йорке богатого и знатного.

Молодые люди не стеснялись ухаживать за нею. Но Фанни умела своим веселым характером и ловкими ответами держать их в отдалении.

Между молодыми людьми, посещавшими дом Бруггиля, нашелся, однако, один более смелый или, может быть, более достойный, который успел привлечь ее внимание.

Надо прибавить, что обстоятельства вполне благоприятствовали ему. Этот господин очень часто посещал Бруггиля. Его видали у нотариуса каждый день, иногда он приходил даже ночью. Его дела с нотариусом были, вероятно, очень важны, потому что он был всегда принят. Этого джентльмена звали сэр Ричардсон.

Мы знаем этого негодяя… точно так же нам нет надобности входить в подробное описание тех средств, которые он употребил, чтобы достичь своей цели. Это была вечная история соблазна, которая постоянно играется на свете с самого его сотворения.

Фанни пала.

Она думала, что встретила честного человека, но мы знаем в руки, какого негодяя она попала. Однажды она узнала, что тот, который клялся жениться на ней, для которого она бросила скромную, но честную жизнь, для которого она пожертвовала бы жизнью, обманывал ее с какою-то Флоритой.

Несчастная потеряла голову. Она стояла на скользком пути. Она закрыла глаза и стала спускаться все ниже и ниже.

Увы! Она упала очень низко. Читатель помнит, где мы встретились с нею в первый раз. Это было в таверне мистрис Кораль. Опьяневшая от джина, она бросилась на шею Боба, говоря:

— Я люблю Боба… потому что он похож на Рич…

Удар кулака негодяя отбросил ее и помешал, таким образом, докончить начатую фразу.

Теперь мы знаем имя, которое хотела произнести несчастная. Действительно, под ужасной наружностью Боба любящее сердце узнало джентльмена Ричардсона. Но ее голова, расстроенная пьянством, не могла правильно рассуждать. У нее были только неопределенные воспоминания.

Каким же образом могло случиться, что из пьяницы, виденной нами, Фанни превратилась в печальную и серьезную девушку, которая проводила Роберта и полицейских к несчастной Джен?..

Причиной этого было случившееся с ней несчастие.

Однажды один из ее сотоварищей по жизни в таверне пришел и сказал ей, почти смеясь:

— Фанни, твоя мать умерла.

Бог знает, какая перемена произошла с ней, какое раскаяние зашевелилось в ее душе, но с этого дня Фанни сделалась неузнаваемой. Рассудок возвратился к ней. Она угадала, кто был Боб, которого она любила бессознательно. Она узнала в нем Ричардсона. С этой минуты в ее душе происходила сильная борьба. Следовало ли ей отмстить? Или она должна забыть?

Боб считал свое влияние на Фанни непоколебимым. Поэтому он поручил ей стеречь Джен.

Ужасное состояние несчастной безумной растрогала Фанни. Она решилась всеми силами облегчить участь пленницы. Кроме того, она желала во чтобы то ни стало узнать причину похищения.

В этом-то расположении духа она была позвана индейцем. Он рассказал ей все, что происходило, и без большого труда уговорил ее спасти молодую девушку. Фанни боялась только одного — мщения Боба. Но подумав, она решилась. Чего могла она бояться?.. Смерти!.. Но разве смерть не была бы для нее освобождением?

Итак, она перестала колебаться и, счастливая своим решением, провела Роберта в комнату пленницы. Последуем теперь за ними.

При шуме вошедших Роберта и Фанни молодая девушка подняла голову и пристально поглядела на Роберта.

Он подходил к ней взволнованный и обрадованный. Он узнал свою бедную Джен. Но она… что происходило в ее мозгу?.. Почему во взгляде ее выражалось только одно удивление?.. Боязнь исчезла из ее глаз и, мало-помалу, по мере того, как она рассматривала Роберта, удивление уступало место другому чувству, в котором нельзя была ошибиться.

Молодой человек стоял неподвижно, боясь словом или жестом помешать работе, происходившей в уме молодой девушки. Вдруг он увидел, что большие глаза, которые он так любил, наполнились слезами.

Джен сделала движение, как бы желая заговорить, но остановилась и медленно, с неописанной грацией и нежностью протянула руки Роберту, который опустился перед нею на колена.

Тогда, взяв в руки голову молодого человека и наклонившись к нему, она сказала ему шепотом, точно боясь, чтобы другие не услышали ее:

— Я больше не безумная!.

Фанни благоразумно прервала разговор молодых людей. Они успеют объясниться и любить друг друга после.

Главное дело было оставить таверну Кораль, не возбудив подозрения. Дело шло не только о спасении Джен, но и о ее будущем спокойствии. Действительно, ни Фанни, ни Мирко не могли более оставаться среди разбойников. Бегство Джен должно было обнаружить их поведение. Кроме того, они могли открыть еще многое другое, и им следовало избежать мщения их бывших сообщников. Вот в нескольких словах то, что Фанни сказала Роберту.

Потом она прибавила:

— Я знаю выход отсюда через погреб… Идите за мною, нам надо спешить!..

Тогда она открыла дверь в коридор, где дожидались агенты, индеец и маленький Джэк.

Вслед за Фанни вышла Джен, поддерживаемая Робертом. Взгляд ее был невольно привлечен наружностью индейца. Она пристально вгляделась в него, и на лице ее выразилась радость. Нежно освободившись из рук Роберта, она подошла к индейцу.

— Мирко! — прошептала она, становясь против него. — Я не ошибаюсь! Это ты, мой бедный Мирко.

При звуках этого голоса индеец вздрогнул. Он молча глядел на прелестную девушку, говорившую эти слова. Его лице выразило ужас, точно он увидал выходца с того света.

Все с удивлением глядели на эту сцену. Джэн между тем продолжала печально улыбаться.

Тогда память возвратилась к индейцу. Он вдруг упал на колени, схватил руки молодой девушки и со слезами начал целовать их.

— Мисс Клэр!.. — говорил он. — А я вас так долго искал… Я вас считал… Вы живы и я снова вижу вас!.. О! благодарение Богу!.. Эти джентльмены были правы!.. Ваш отец не мог быть вашим убийцей!..

— А?.. Что?.. Что он говорит?.. — вскричали Роберт и сыщики, слушая эти беспорядочные слова, которые, казалось, заключали в себе ужасную тайну. Между тем, услышав последнее восклицание индейца, молодая девушка упала в обморок.

Роберт взял ее на руки, но прежде чем следовать за Фанни, которая торопилась помочь их бегству, Роберт обратился к индейцу.

— Но кто же вы? — сказал он. — Как вы знаете эту девушку?

— Я старый слуга ее семейства, — отвечал Мирко, — я видел ее совсем маленькую, я учил ее ходить…

— И вы сейчас звали ее мисс Клэр, не так ли?

— Да… Вы, значит, не знаете, кто она?

— Говорите! — вскричал взволнованный Роберт.

— Мисс Клэр не кто иная, как одна из дочерей мистера Вульда… мистера Вульда, которого я обвинял в убийстве!.. Мисс Джемминг, у которой я служил, умерла с этим убеждением…

В эту минуту на дворе послышался шум голосов.

— Идите, джентльмены! — вскричала Фанни. — Или мы погибли!