Слова доктора Марбен, казалось, успокоили и убедили его слушателей.

Адвокат Редж, разговаривая со своими гостями, в то же время внимательно глядел на часы.

Роберт де-Керваль в другом конце гостиной принужден был отвечать на различные вопросы, с которыми к нему обращались. Одна из дам спросила его, помнит ли он до сих пор физиономию убийцы.

— Пока я жив, сударыня, — отвечал Роберт, — я не забуду этого человека и в особенности его глаз!..

В эту минуту дверь гостиной отворилась, и лакей доложил: «Лорд Фельбруг».

Новоприбывший был высокого роста, худой, держался очень прямо и имел вид самого безукоризненного джентельмена.

Это был тип английского лорда. Едва он вошел в гостиную, как многие из гостей бросились ему на встречу с самым дружелюбным видом. Для них он был, казалось, старинный знакомый, с которыми они снова виделись.

В самом деле, его имя, произнесенное громко, удивило многих гостей.

Вскоре после прихода лорда Редж подошел к Роберту, и взяв его под руку, сказал:

— Позвольте мне познакомить вас с лордом Фельбругом, одним из моих лучших друзей.

— С удовольствием, — отвечал Роберт.

Тогда Редж подвел де-Керваля к лорду Фельбругу, окруженному в эту минуту Брэддоком, Пильдом, Бруггилем и Марбеном.

— Милорд, — сказал адвокат голосом, которому он напрасно старался придать спокойствие, — имею честь представить вам господина де-Керваля. Господин де-Керваль, лорд Фельбруг!

Представленные обменялись поклоном.

Роберт поднял голову и взглянул на человека, которому его представили. Но вдруг он страшно побледнел, с ужасом отступил несколько шагов и зашатался.

Зрители этой странной сцены стояли молчаливые и взволнованные.

Однако доктор Марбен кинулся к Роберту и поддержал его, говоря:

— Что с вами?

— Ничего… ничего! — прошептал Роберт, не будучи в состоянии отвести глаз от лорда Фельбруга. — Простая дурнота!

— Вероятно, это от жару! — счел нужным прибавить доктор.

Роберту де-Керваль показалось, что он узнал глаза злодея Вильки.

Опираясь на доктора, Роберт прошел в соседнюю комнату. Там он просил доктора оставить его одного. Он открыл окно, и свежий воздух успокоил его разгоряченную кровь.

Не ошибся ли он?

Его ум, полный только что рассказанным преступлением, не сделал ли его игрушкой мнимого сходства?

Отдаленное и неопределенное сходство не могло ли произвести нечто вроде галлюцинации?

Лорд Фельбруг был знаком большой части присутствовавших. Роберт слышал много раз в обществе его имя. Он знал, что лорд Фельбруг жил прежде в Нью-Йорке.

Следовательно, он должен был отогнать от себя это глупое подозрение, над которым его сестра наверно бы опять посмеялась.

Однако решившись вполне убедиться в своей ошибке, Роберт снова вошел в гостиную.

Разговор только и шел, что о лорде Фельбруге. Роберт прислушался.

Все хвалили лорда за его богатство, его щедрость, его аристократические манеры. Рассказывали, что он приехал из Лондона, куда правительство призывало его на три года. Он приехал с тем, чтобы окончательно поселиться в Нью-Йорке, где жил его отец.

Слушая все это, де-Керваль рассматривал лорда Фельбруга и убеждался, что, исключая взгляда, он ни в чем не походил на Вильки.

Его волосы на голове и бакенбардах были того белокурого цвета, который исключительно принадлежит сынам Альбиона. Цвет лица был бледный. Голос отличался замечательной нежностью.

Выражения дружбы и уважения, встретившие лорда Фельбруга, припомнились Роберту, и он начал убеждаться в своей ошибке.

Лорд Фельбруг был снова окружен уже известными нам личностями. Разговор в этой группе был чрезвычайно оживлен. Казалось, что разговаривавшие пришли к какому-то важному решению. Редж говорил очень много. Шум голосов гостей не позволял расслышать, о чем говорили эти люди. К тому же когда подходил посторонний, они тотчас же переменяли разговор.

Вдруг Роберт почувствовал, что кто-то положил ему на плечо руку.

Дружеский голос сказал ему:

— Здравствуйте, де-Керваль, я вас давно не видел. Как здоровье вашей матушки и вашей прелестной сестры?

Роберт повернулся и с жаром пожал протянутую ему руку.

— Сто раз благодарю вас, дорогой мистер Вульд, — отвечал Роберт. — Мать и сестра в добром здоровьи, и, скорее, надо заниматься вашим здоровьем.

— О! — отвечал мистер Вульд, качая головою. — Я все болен и чувствую, что не выздоровлю.

В самом деле, на благородном лице мистера Вульда видны были следы продолжительной и тяжелой болезни.

— Не надо терять надежды, — заметил Роберт, — ни отчаиваться до такой степени. Кто ваш доктор?

— Лучший в Нью-Йорке, доктор Марбен.

— А! — сказал Роберт.

— Кроме того, у меня есть преданный мне слуга, который ухаживает за мною. Но что поможет медицина и весь уход, когда болен ум.

— Против моральных болезней есть средства! — вскричал Роберт.

— Да, время! забвение!.. Но я не могу забыть вот уже три года… Несчастная! — прошептал мистер Вульд, закрывая глаза рукой. — Не будемте говорить обо мне!

Через несколько секунд, желая переменить предмет разговора и в то же время спросить о лорде Фельбруге у Вульда, к которому Роберт чувствовал глубокую симпатию:

— Вы, вероятно, знаете лорда Фельбруга, — спросил он.

— Очень мало, — отвечал Вульд, — и я очень сожалею об этом, так как его репутация как человека благородного всем известна. Я считаю его вполне джентельменом.

Перед этим мнением, выраженным таким человеком. Роберт должен был преклониться. На этот раз он считал своим долгом оттолкнуть оскорбительное сомнение, которое так сильно подействовало на его ум.

— А! Мой дорогой клиент, я в восторге, что вы могли прийти! Развлечения для вас необходимы. Я вам постоянно повторяю это. Только развлечения могут спасти вас, — сказал доктор Марбен, подходя к мистеру Вульду и пожимая ему руку, как умеют это делать только ученики эскулапа, точно пользуясь случаем, чтобы пощупать вам пульс.

— Вы говорите, что развлечение спасет меня, — отвечал с улыбкой Вульд, — но вы забываете…

— Нет, нет, я говорю серьезно. Кстати, видели вы лорда Фельбруга?

— Конечно, мы даже несколько минут разговаривали с ним, и я только что сейчас хвалил лорда моему юному другу де-Кервалю.

— Отлично! отлично! — сказал доктор, потирая руки и глядя на де-Керваля.

Этот взгляд, казалось, говорил: «Я знаю, что вы предполагаете, молодой безумец! Но не правда ли, вы теперь убедились, что ошиблись?»

После этого Марбен оставил Вульда и Роберта и вернулся назад к лорду Фельбругу. Он сказал ему шепотом несколько слов. Казалось, что лорд Фельбруг имел большое влияние на окружающих.

Выслушав доктора Марбена, он подумал немного, потом сказал:

— Вы видите, господа, что минута была выбрана отлично. Если бы мы потеряли этот случай, то он, может быть, никогда бы больше не представился. Этот молодой человек не должен покидать здешнего дома, пока не рассеются все его подозрения. Марбен уверяет, что он уже раскаивается в своей ошибке… Я сейчас убеждусь в этом.

Сказав это, он оставил своих собеседников и, выйдя на средину комнаты, сказал громко:

— Господа, я очень счастлив, что для моего возвращения в Нью-Йорк могу сообщить новость, которая доставит большое удовольствие многим из гостей нашего друга Джона Реджа. Компания «Ада-Дельсон», которой многие из вас акционерами, открыла на востоке обширные рудники петроля.

— Ура! ура! — закричали акционеры.

— И что делает их разработку очень выгодной, — продолжал лорд, глядя равнодушно на де-Керваля, — это то, что они расположены всего в нескольких милях от станции Вестфильда.

Акционеры снова пришли в восторг. Но Роберт слушал. При этом сходстве имен новые подозрения возродились в его голове. Забыв мнение Вульда, забыв все, он подошел к Фельбругу и сказал так, чтобы быть слышанным им одним:

— Рудники Вестфильда очень близки от хижины Вильки, не правда ли, милорд?