Вечером на стоянке собрались нашей изначальной компанией и стали обсуждать, что сдать в арсенал Гвардии, что оставить себе, что — пока спрятать.

И, самое главное, что говорить? Чтобы не попасться на разночтениях.

Что — хорошо, это то, что имеется полное единодушие, в том, что несколько самых простых клинков и пару кольчуг, можно отдать в арсенал. Клинки побогаче и такие же кольчуги можно оставить себе, только, лучше будет не спеша продать, через надежных людей, чтобы не светиться с ними на службе.

— Вообще, стоит подумать о том, чтобы ничего не брать себе. Начальство точно узнает, у кого появятся дорогое оружие и кольчуга, в этом можете и не сомневаться.

— Так хочется показать приятелям, что не зря сходили и рисковали жизнью, — вздохнул Трагер, отображая мнение всех разведчиков.

— И что дальше? Сколько останется в тайне то, что вы не все трофейное оружие сдали в арсенал. Один день? Один час?

Спорить парни не стали, решили, что, пока, закопаем все трофейное оружие, кроме дешевого, в тайнике и потом решим, что с ним делать.

— Теперь, самое главное, кольца и украшения, снятые с дворян и кнехтов, можно оставит себе, только, опять же, не стоит показывать на службе. Можно все это добро продать через знакомого ювелира, я знаю такого, пока меня он не подводил.

Мы втроем, кто ходил в ювелирную лавку, еще в мастерской, сложили украшения на дно мешков, сверху засыпали их продуктами, и наши попутчики еще не знают, что мы забрали все те шесть-семь килограммов золотого барахла с камнями, что нашли у Ювелира.

Мы же, посовещавшись по дороге от города, решили, что расскажем нашим только про шестьсот сатумских золотых, которые получили за доспехи убитых дворян и на них набрали украшений. Да и за те пришлось повоевать, так как, нас хотели ограбить, поэтому за нами и началась погоня. Делить, официально, на всех придется всего один килограмм золотого богатства, из расчета, по две доли нам, лично участвовавшим в этом деле и по одной доле троим разведчикам, ждавшим нас за городом.

Учитель с Торком сразу заявили мне, что, по справедливости, вся добыча моя, так как, я лично продумал такую операцию, сам решил вопрос с бандитами, а они, только, немного помогли мне. Сколько я выделю им — это мое дело, так и заявили.

Такое положение вещей меня устраивает, ведь, засыпать деньгами неготовых к этому людей — так себе идея, как я давно уже понял.

Правда, с родителями все неплохо получилось.

Гинс и так предельно благодарен за оказавшееся таким непростым по последствиям спасение сестры, Торк просто не знает, что делать с серьезными деньгами. Тем более, он в курсе, что я оставил его жене сорок золотых тайлеров, как такую страховку, на случай, если мы не вернемся все и очень мне тоже благодарен, за наглядную поддержку семьи.

Я пообещал выдать по возвращению в Астор сразу же всем по восемь тайлеров из своих денег, потом, по мере реализации добычи, отдать остальные. Получается, одна доля выходит по двадцать пять тайлеров, примерно, и от таких денег у всех гвардейцев пропало всякое желание откровенно общаться со своим начальством, рискуя, что все награбленное и честно завоеванное просто отберут, в приказном тоне прикажут сдать в арсенал и казну.

Потом, мы договариваемся, что рассказать про наши столкновения в Сатуме и решаем убрать из схваток участие в них сильных дворян, скажем, что воевали с обычной стражей, ничем не примечательной и всех легко перестреляли с расстояния из очень удобных арбалетов и одного лука. Еще одна рекламная компания по нашим изделиям не помешает мастерской.

Как там Крип, уже перевел производство транспорта в новый цех?

Договорились, что первый раз, стражников оказалось четверо, второй раз — шестеро, тогда же погиб брат Борна, наши получили несколько неглубоких ранений, которые быстро зажили.

И все, больше в столкновениях не участвовали, ведь стычку в горах и ее последствия тот же Борн и остальные сатумцы не видели и чем она закончилась, так и не узнали.

Ирнию не стоит ни о чем инструктировать, только сестру и Борна возьмет под свою опеку Учитель и расскажет, что требуется им говорить на допросе. Скорее всего, ему придется работать переводчиком при допросе, но, на всякий случай, они должны выучить свою версию наизусть.

К вечеру, уже относительно чистые, спрятав отложенное орудие и доспехи в тайнике перед самим трактиром, добрались до него, где хитрый Сохатый сразу же предупредил меня, что пустил деньги в оборот, заказал новые бочки под пиво и солидное количество дорогой ресы, пока не может отдать больше одного золотого.

Что-то такое я и ожидал, поэтому ответил сразу:

— Ничего, хозяин, главное, что деньги в дело пошли, ты же не на ставках их потерял?

Сохатый аж поперхнулся травяным чаем. Чтобы такой хитрюга что-то потерял на своих же ставках, такого точно не может случиться, за кого его принимают — предельно ясно написано на его хитрой, широкой роже.

— Так, нам все самое свежее на стол, потом, воды нагреть на всех, помоемся на конюшне, по очереди. Номер мне и девушкам, мужики — как сами захотят, на сеновал или по номерам.

Сохатый и прислуга уже протерли глазами наших спасенных спутниц, особенно, редкую здесь красоту Клеи. Да и Ирния, при уважительном отношении с нашей стороны и поддержке старшей подруги — стала посмелее и тоже расцвела.

Да, народ что подумает, пошли на разведку, вернулись с женщинами и, похоже, хорошо разбогатев, раз никто не отказался от комфорта в номерах.

Вот так и нужно воевать, чтобы все остались живы и в прибытке, от такой службы никто не откажется.

Вечер прошел спокойно, Охотники не появились, день будний оказался, народа, кроме нас, почти и не было в зале.

Мы, пока, отсутствуем немногим больше двух осьмиц, во время, выделенное начальством, укладываемся. Это сказал Торк и подтвердил Трагер.

Подвода попалась одна и утром мы выехали из трактира, долго общались с парнями на посту, которых все интересовало, как прошел наш поход и откуда такие красотки. Парни даже начали заигрывать с девушками, но, мы только посмеялись над этими попытками, языка то подруги не знают совсем еще.

По дороге Учитель начал вводить земляков в курс местной жизни, раньше оказалось, как-то все некогда было, то — воюем, то — бежим, то — через перевалы идем, все время под нагрузкой.

Ну, и слова основные начали учить новые граждане славного и свободного города Астора.

— Гинс, ты подумал, где новым гражданам жить?

Тут Учитель почесал задумчиво затылок, похоже, что на радостях он про такие вещи не подумал.

Торк сразу вмешался:

— Можно у моего приятеля остановиться, есть комната отдельная.

— Вообще то, требуется всех новичков разделить, чтобы они быстрее язык учили. Такие правила, — сказал я, Учитель перевел и сразу Ирния схватила за руку Клею, показывая, что ни за что не расстанется со старшей подругой. Да и Борн тут же перестал разглядывать окрестности и подошел поближе, на всякий случай, если, прямо сейчас разделять начнут.

— Они должны местный язык учить, а не между собой на корли общаться, — пояснил я и добавил, — Девушек разделять не будем, это точно, да и Борн не согласен, как я вижу, далеко от них оказаться. Так что, можно и в щадящем режиме вживаться в городскую жизнь нашим новоселам. Снимем им номера в гостинице на пару дней, ты с ними тоже будешь вместе, как родной брат.

На такое предложение сам Учитель и его подопечные, когда он перевел им мои слова, сразу согласились.

Тогда я, видя, что разведчики прислушиваются к нашему разговору, продолжил, закладывая в головах у парней правильное мнение.

— Тем более, после нашего похода, тебе положен отдых. Как и всем нам, с доблестью и честью мы выполнили поставленную начальством Гвардии и Советом Капитанов задачу и, даже, рискуя жизнью, перевыполнили ее, вступая в схватки с нашими возможными врагами. Только, чтобы проверить, каковы наши противники в бою. Никакой подготовки к нападению не обнаружено, при том, что мы проехали по стране четыре тысячи с половиной лиг, но, не видели ни одного крупного войска местной армии, нам встречались по пути небольшие, разрозненные отряды феодалов. Никакого движения в районе гор, никаких приготовлений к походу против Астора и всего Черноземья. Наши земли могут жить спокойно, Гвардия готова к защите и обороне, — на такой патетической ноте я закончил выступление перед внимательно слушавшими меня гвардейцами.