- Ха, ещё бы! Так, а теперь в школу, потренируешься управлять в машине, - довольно вздернула носик Софи, накидывая черный деловой пиджак.

Заявились они в учреждение к полудню. Бедная директриса встретила их, ухая и ахая. Женщина предлагала Софи оставить Джона на пару часиков позаниматься с одноклассницами, мол, пусть парень понемногу привыкает к обычной жизни, но заслужив неодобрительный взгляд и отказ от тёти, которая уже имела иные планы на это время, настаивать не стала.

- Все формы и бумаги заполнены, это хорошо. Первое время, Джон, у тебя будет свободное посещение, занимайся столько, сколько считаешь нужным, также наш школьный психолог, мисс Сатклифф, будет за тобой присматривать, можешь обращаться к ней или ко мне, если что-то потребуется, - женщина говорила медленно и четко, видимо давно подготовившись к этому разговору.

Её пристальный взгляд не отрывался от парня, то и дело ожидая от него чего-то сверхординарного. Однако, к концу небольшой прогулки по коридорам школы и полного ознакомления с положением дел, она поняла, что парень, по всей видимости, справился с горечью потери лучше, чем можно было себе представить. Тридцатисемилетняя директриса поразилась такой «женственности» парня.

Вскоре они попрощались с женщиной и продолжили выполнение плана. Следующим пунктом были нудные походы по магазинам, которые мужчина никогда не любил. Но видя счастливое лицо своей спутницы, позволил ей побаловать своего «ненаглядного». Джона очень позабавила легкая стрижка висков в торговом центре у молоденькой парикмахерши. Бедная девочка, листающая печатную газету в ожидании клиентов, не только каким-то образом узнала парня, но ещё и предложила хорошую скидку, если тот согласится сфотографироваться с ней на фоне её рабочего места. Когда она все же добилась желаемого, что явно не понравилось Арчерс, работница нервно приступила к стрижке. Волосы после больницы ещё не успели отрасти, но выбрить и подравнять виски, придав себе более или менее солидный вид, никогда не помешает. Мастер явно боялась подводить машинку к свежим шрамам, поэтому взялась за острую бритву, то и дело поглядывая на лицо парня, который иногда морщился, когда лезвия проходили в опасной близости от ран.

После был кофе с хорошим шоколадным парфе, о потрясающем вкусе которого потом весь день жужжала Софи. Покушав, они прогулялись по обсерватории, следом за которой был океанариум, где женщина и вовсе превратившись в ребенка, чуть ли не бегала от аквариума к аквариуму.

- Прости за это, Джонни, ты, наверное, устал, - присев на скамейку и угостив парня напитком, пробубнила София.

В её хитрых глазах не было сожаления или раскаяния за то, что она целый день таскала Джона по всякого рода заведениям, быть может, это был лишь предлог для неё самой, вечно занятой и погруженной в работу женщины, посетить столько простых, но от этого не менее для неё интересных, мест.

- Ни капельки, - соврал вымотавшийся за сегодняшний день парень.

Он продолжал испытывать и пробовать разные «фишки» своей новой левой руки, которая могла быть, как он уже выяснил: хорошим ножом, вилкой, ложкой, открывашкой, что было не менее важным умением, и прикуривателем, которым парень чуть не пропалил себе штаны, сунув по

старой привычке руки в карман и случайно его активировав. В тот момент парень все же вспомнил для чего к «умной» технике всегда прилагается инструкция.

- Софи, можешь меня выслушать? - из веселого и улыбчивого парня, он вдруг превратился в серую и угрюмую личность, что не ускользнуло от острого взгляда Арчерс, обеспокоившейся по поводу утреннего обещания парня, которое хоть и казалось для неё чем-то из рода вон выходящим, но все же грело её уставшую от тяжелых мыслей одинокую душу.

- Не только выслушаю, но и сделаю для тебя все, что смогу, - опустив печально взгляд в пол, честно ответила она.

- Ты хорошо знаешь, что случилось с моей семьей и со мной. В тот день… - парень замялся, не зная, как продолжить, но горячая рука Софи, легшая поверх его ладони, и добрый взгляд девушки, в котором читалось: «все хорошо, продолжай», помогли ему собраться и продолжить.

- В тот день Джон Мур умер, навсегда оставшись в том торговом центре. Вместе со всеми оставшимися членами его семьи, - рука девушки дрогнула, а в ее больших глазах разбушевался океан непонимания, сожаления, печали и горя: она не знала, как на это реагировать, что сказать или как поддержать парня.

- Софи, это место, которое я когда-то называл домом, стало мне чужим и враждебным. Эти мертвые лица, которые вечно косились на меня с фотографий, эти темные стены, украшенные напоминаниями о семье и о призраках прошлого. Да даже это имя и фамилия, которые мне когда-то дали родители, как одно огромное напоминание - чертово надгробье! - Джон перешел на повышенные тона, выпуская все накипевшие эмоции наружу, - они не мои, и я не чувствую, что они когда-либо мне принадлежали. Я должен оплакивать матерей, но я их не помню. Должен сотрясаться в слезах и горе по сестрам и другим тётям, но я не могу, ведь я не знаю тех, по ком должен лить слезы. Я чужой в этом мире.

По щекам Софи ручьем текли слезы. Девушка с пониманием, затаив дыхание, боясь пропустить даже одно слово, слушала его.

- Я хочу продать эту огромную квартиру, а также сменить это имя и, судя по всему, проклятую фамилию, - закончив, Джон с облегчением выдохнул, скривившись и состроив некое подобие улыбки.

Большая часть сказанного им была правдой. Его эмоции, переживания и даже то, что маленький Джонни уже мертв - все это было правдой, но только отчасти.

- Мой милый мальчик, - Арчерс прильнула к Джону, крепко обняв и покрывая его лицо поцелуями, - мы сменим квартиру, избавимся от старых вещей и даже от фамилии. Но прошу, пожалуйста, останься для меня тем самым малышом Джонни, которого я так люблю и за чьим взрослением наблюдала. Если не для меня, то в память о матерях, которые столь долгое время искали и подбирали это мужское имя для их нежданного чуда, не для меня, а в память о них. Твое имя не проклято, оно прекрасно и очень красиво… И… - женщина в спешке тараторила, подбирая слова, она явно прибывала в неком подобии шока, уж слишком много эмоций парень на её вылил.

Усмехнувшись, парень задумался - а ведь вполне возможно, что Стив из того мира тоже не умер. Ну что же, бедолаге в его шкуре повезло куда меньше, чем ему самому, ведь там нет заботливой тёти, хорошей квартиры и всего этого супергероического дерьма, стоит отдать дань уважения парню.

- Что же, Джон Мур умер. Да здравствует новый Джон Роджерс! - парень усмехнулся, вспоминая один старый сериал, а после оглядел заплаканную девушку, которая весь день веселилась то и дело провоцировала парня, представая перед ним в самых жарких и пикантных позах в попытке поярче продемонстрировать себя.

Рука цвета чистого серебра нежно приподняла подбородок девушки, после чего парень с наслаждением впился в весь день так и манившие его аппетитные пухлые губки. В этом жарком французском поцелуе было прекрасно все, включая и нежелание обоих его прекращать.

Мы так были увлечены друг другом, что и не заметили, как вокруг нас начали собираться зеваки. Вот одинокая с виду мамочка с дочуркой лет четырнадцати, забыв про рыбок и мороженое, которое постепенно таяло в руках девочки, пристально впилась глазами в это не постановочное шоу. Где-то за их плечами пристроилась местная охранница, видимо привлеченная собирающейся толпой. Она поспешила поскорее разобраться с виновницами происходящего, однако, увидев нас, потеряла весь заготовленный на конфликт настрой. Нервно сглотнув, женщина с завистливой улыбкой покосилась на парочку. Её губы нервно подрагивали каждый раз, когда мы, двое извращенцев, которые были у всех на виду, раз за разом тяжело дыша разрывали сомкнувшиеся губы, чтобы отдышаться, а после вновь впивались друг в друга, вызывая новые смущенные вздохи и оханья женщин вокруг.

- Седьмая, сделай уже что-нибудь! - прошипело в рации.