Скорее всего, это была своего рода ритуальная фраза, потому что, когда он закончил, от кристалла отделился синеватый туман, часть которого растворилась в моём теле, а часть распалась на мелкие бусины в воздухе, что осыпались на пол, тут же бесследно растворяясь. Я, как было сказано ранее, капнул каплю крови на кристалл, которая тут же впиталась в него. Никаких изменений и других эффектов больше не было, поэтому я с сомнением покосился на перстень, ожидая дальнейших указаний.

— И чего смотришь так недоверчиво? — осторожно поинтересовался голос. — Что-то не так? В боку кольнуло? Живот прихватило? Голова закружилась? Ты говори, не стесняйся, помогу чем смогу.

— Ты можешь как-нибудь скрыть себя от посторонних глаз. Не хотелось бы привлекать внимание к такой известной, как ты говоришь, вещице.

— Без проблем, — важно отозвался Павел, и рука покрылась лёгкой дымкой, которая тут же рассеялась, явив моему взору абсолютно чистую ладонь. Я только чувствовал, что перстень находится на месте.

— Миша, спускайся, — раздался голос Настасьи. Перечить ей не стал, тем более что кушать хотелось безумно.

— А где все? — я оглядел пустую столовую, где никого, кроме меня и самой хозяйки не было.

— Дед придёт скоро, а Сава с Артёмом своих по домам решили оставить, неспокойно тут. Вовремя ты вернулся, — покачала она головой. Раздался требовательный стук в дверь, перебивая её на полуслове. Входная дверь отворилась, и в столовую прошли несколько парней от пятнадцати до семнадцати лет. Местная банда, как их называют остальные. Один из них — сын старосты, остальные родичи его ближайших помощников. Сформировав красные ядра силы и научившись парочке трюков, они творили, что хотели, показывая превосходство над окружающими. Никто им не перечил, воспринимая, как неизбежное зло и обходя их стороной, не решаясь вступать в конфликт со старостой.

— Ребята, вы как раз к ужину, — улыбнулась Настасья, вставая со стула. Я особой радость при виде местных отморозков не испытывал, собственно, как и страха и раболепия.

— Не суетись бабка, не есть сюда ваши харчи пришли. — Протянулся сын старосты, кажется его звали Матвей, и вышел вперёд, сложив на груди руки и пристально глядя мне в глаза. — Слышь, малой, разговор есть, так что собирайся, и пошли прогуляемся.

— Вы чего это тут удумали? — нахмурилась Настасья и встала прямо передо мной, закрывая меня своей спиной. — Никуда он с вами не пойдёт!

— А ну, отойди, бабка, а то худо будет, — прорычал один из парней, стоявший рядом с сыном старосты.

— И что ты мне сделаешь⁈ Руку на меня поднимешь? Да я тебя на руках нянчила, матери твоё помогала, забыл, что ли? Благодарить меня до самой своей смерти должен, а не угрозами сыпать! — грозно прошипела женщина, указав пальцем на оскалившегося подростка.

Да о какой благодарности она говорит. Они же ничего, кроме себя вокруг не видят. Я покачал головой и сделал шаг назад, подходя к столу. Я не имел ни малейшего понятия, зачем им сдался. Но был практически уверен, что за счёт тринадцатилетнего подростка они в очередной раз хотят самоутвердиться. По-другому они себя не ведут, не слышал об этом, по крайней мере, за всё то время, что находился здесь.

— Ты на кого свой рот открываешь, старуха! — вспылил Матвей и приблизился к ней практически вплотную. — Пошла прочь и не мешайся под ногами! А ты, молокосос, так и будешь прятаться за бабкиной юбкой? Выходи, всё равно я тебя за уши вытащу, да ещё и выпорю прилюдно, чтобы старших уважал, — заржал он. Остальные его подхватили, и теперь внутри дома стоял дикий хохот непонятно чему радующегося стада. Я только поморщился, делая аккуратный разрез найденным мною столовым ножом по ладони.

— Миша, иди в свою комнату и ничего не бойся. А вы пошли вон из моего дома, хулиганы! — повысила она голос и потянулась за стоявшей на столе заполненной чем-то до самой крышки сковородой.

— Да как ты мне надоела, бабка, — прошипел сын старосты. — Защитница нашлась. Я тебе сейчас покажу, как уважительно нужно относиться к господам магам.

Он замахнулся и хотел ударить оторопевшую женщину, но я вовремя активировал руны связывания и воздействия, которые начертил кровью на тыльной стороне руки. Жаль, что ничем серьёзным я пока воспользоваться не могу, но и этого должно хватить, чтобы вышвырнуть отсюда не прошенных гостей.

Отделившаяся от меня первозданная энергия проникла в тела всех четверых магов и устремилась сразу же к оболочке, покрывающую сердцевины их душ, минуя пульсирующие красные ядра, которые теперь были мне видны. Тонкие потоки энергии начали стремительно уходить из их тел и по уже подготовленному мною каналу перетекать в моё тело. Это заняло от силы пару ударов сердца, которых хватило, чтобы полностью взять тела этих уродов под контроль.

Они были слабыми магами, да к тому же не обременённые интеллектом, поэтому даже не поняли, что именно произошло. Не сказать, что первый ранг развития души, который у меня сейчас был, даёт много сил, но на живности в лесу я уже отработал эти чары до автоматизма. Эти недомаги мало чем отличались от того же дикого кабана. Хотя кабану такое сравнение, сомневаюсь, что понравилось бы.

Главарь банды и по совместительству сын старосты замер на месте с занесённой для удара рукой, не в силах пошевелиться. Трёх его прихвостней я только на время парализовал и ослабил, поглотив больше половины их первозданной энергии, едва не ломая защитные оболочки и не разрушая сердцевины душ. А вот с сыном старосты, который решил показать свою силу перед слабым человеком, который и отпор-то дать не может, я поступил иначе. Часть его высвободившейся энергии превращалась в тонкие и прочные жгуты, которые вырывались из него и, завихряясь, обвивали плотно его тело, превращая в замысловатый светящийся кокон, который можно было увидеть только зрением душ. Остальные жгуты уходили по каналу ко мне, и чем больше я её впитывал в себя, тем больше контролировал тело своего противника.

Оглушительный рёв боли сотряс стены. Все завороженно смотрели, как выгибаются пальцы главаря в обратную сторону. По одному, со специфическим хрустом, они чуть ли не касались тыла ладони на той руке, которой он хотел ударить пожилую женщину.

Я даже позволил ему упасть на колени, слегка ослабив хватку. От грозного вида парня не осталось и следа. Он скулил, глядя на свою искалеченную руку, не в силах пошевелиться и хоть как-то уменьшить боль, находясь под моим контролем.

Меня отвлёк шум, донёсшийся с улицы. Я повернулся в сторону окна, глядя, как мимо нашего дома прошло человек десять. Они о чём-то громко переговаривались, переходя на неразборчивые крики, которые заглушались лаем, переходящим в хрип, находившихся рядом с ними собак. Начало темнеть и подобные вечерние прогулки не были здесь обычным делом.

— Баб Насть, сходи посмотри, что происходит, — впервые подал я голос с момента появления этой банды в доме.

Настасья обернулась и посмотрела на меня спокойным взглядом. Ну, она знала, какому роду я принадлежу, поэтому проявление какой бы то не было магии с моей стороны, удивления у неё не вызвало. Кивнув, она обошла замерших в неестественных позах парней и, одарив их напоследок презрительным взглядом, выпорхнула из дома.

— Жестишь. Мне нравится, — как-то кровожадно произнёс Павел. — Слушай, можно я его заткну. Надоел уже. Скулит, как девчонка какая-то, а не уважаемый господин маг, тьфу.

— Да пожалуйста, — пожал я плечами, отворачиваясь от грозной банды и осматривая стол. — О, пирожок. — Я достал его из таза и, откусив кусок, повернулся обратно в сторону парней. — С картошкой, — начиная медленно пережёвывать еду, произнёс я, приготовившись следить за работой артефакта.

Я почувствовал, как небольшая капля моей энергии проникла через руку в перстень, который стал немного теплее и тяжелее при этом. Неяркая вспышка рядом с головой сына старосты, и его рот тут же начал затягиваться расползающейся с лица кожей. Рот закрылся, а оставшаяся на лице кожа растянулась, став идеально гладкой.