«А откуда интересно у семейки этой девчонки взялись деньги на сдачу экзамена и оплаты за патент? Надо будет натравить на этот дом фискальные органы, пусть займутся налогами. Чувствую, что дело там не чисто… Пусть покапают, не бывает такого, чтобы хоть что–нибудь не нашли, всегда находят. Даже если много не накопают, так нервы потреплют всем знатно. Помню я ее мамашку, явно не в себе дамочка, шестой уровень, не больше. Как мне помнится из досье, считает она себя сильно обиженной и дочку все мстить подбивает, только вот не помню — кому мстить и за что? Надо будет в досье посмотреть да и сыграть на этом, когда девчонку найдут, не сквозь землю же она провалилась. И отпечаток ауры ее у нас в досье имеется, без отпечатка сейчас кольца бакалавра не выдаются, не то, что раньше. Надо ее в список разыскиваемых под каким–нибудь предлогом добавить, тогда ее, если ей взбредет в голову попутешествовать, при перемещении через портал(40) засекут. "

Тут размышления Великого магистра были грубо прерваны перепалкой в приемной комиссии. Очередной абитуриент стал качать свои права. Легкий кивок головы и скандалист вылетел с синим билетом, будет знать, как отвлекать от размышлений. Теперь ему в поступлении будет отказано, подумаешь «он из Великого Дома». Пусть за него родственнички попросят, прогнутся, вот тогда мы его простим и милостиво примем в академию.

«Пророчество можно не публиковать, у пифии Карвы нет никаких бумаг, подтверждающих ее дарование(41), не озаботилась старая кошелка, в свое время бумажки выправить. И все ее предыдущие пророчества отовсюду вымарать и запретить руководителям школ гадалок и пифий(42), получающих наше финансирование, а это почти все, даже упоминать об этой пифии и ее таланте. Всем людишкам, конечно, языки не заткнешь, но можно распространить это предсказание в другом виде, там одно слово поправить, там другое и получится смысл совершенно другой. Устранить придется только менестрелей и местного мага, что был на сборище, остальные не опасны, им память почистить вполне можно. И пифию саму лучше на перерождение отправить, только нежно так, лет ей уже много, а климат там дурной. Для устранения всех «лишних» придется нанять легион(43), но сделать это нужно через посредников, есть у меня кое–кто на примете. Так и сделаю, и искать, искать библиотеку и записи, может еще что–нибудь где–нибудь осталось. Надо нанять воровскую гильдию и пусть они обыщут все дома клана магистра Торпины и дома всех с кем она общается. Обыскать–то они, конечно, могут, а что искать? И дорого, ох дорого мне это обойдется. "

На лице Великого магистра опять отразилась озабоченность, и еще один перспективный ученик был отсеян.

«На всех книгах библиотеки и тетрадях пижон Зарт ставил свой родовой знак, вот его и пусть ищут на книгах, вещах и тетрадях, а деньги не беда, найдутся. Можно и за счет Торпины обыски в ее клане проводить. Пусть воры не только ищут, но и себе на обыски зарабатывают. Амулеты для снятия охраны, им так и так придется выдать, просто придется их выдать побольше, ну да академия не обеднеет. "

Великий магистр просветлел и стал ерзать в нетерпении на начальственном кресле. Члены комиссии все поняли и прекратили на сегодня набор абитуриентов. Великий скоренько подписал нужные бумаги и бодрым шагом отправился к себе в апартаменты.

Мэтр(44) Олирко сидел в своем кабинете и с удивлением рассматривал конверт. Последние пятнадцать лет мэтр занимал уважаемый пост главы гильдии воров или ночных людей. И то, что он продержался на этом, бесспорно, почетном, но рискованном месте, столько лет, мэтр относил исключительно на счет собственной интуиции. Интуиция, в отличие от людей, его еще никогда не подводила. А сейчас она просто вопила — не открывай конверт плохо будет. Своей интуиции мэтр доверял.

Снизу, из общего зала трактира донеслись звуки музыки, сегодня у банды почтенного Скуса вечеринка, естественно, по случаю удачного дела. А разве могло быть это дело не удачным, если его разработкой от начала до конца занимался сам мэтр. Этим тупицам нужно было только пойти и все сделать строго по разработанному им плану, ну хоть с этим справились. «Вон теперь празднуют, денежки тратят, ничего, чем быстрее истратят, тем быстрее пойдут на очередное дело. Нечего им без дела сидеть». Мэтр покосился на каминную трубу, в которой у него был тайник. Еще одно удачное дело и его святая святых будет переполнено, нужно будет срочно нести денежки в эльфийский банк или вкладывать в какое–нибудь дело. Может еще один трактир купить или пару? Но так не хочется опять искать подставных собственников… Даже хорошую жизнь можно испортить мечтами о лучшей. «И о чем я только думаю… Надо что–то с этим конвертом делать… Что–то надо, а боязно. Может выбросить? " Интуиция подобное поведение тоже не одобрила.

Мэтр стал тереть кончик своего знаменитого носа. Нос у мэтра был приметный большой, рыхлый, а цвет его менялся в зависимости от количества выпитого вина и к концу дня, конец дня у мэтра начинался на рассвете, приобретал характерный малиновый цвет. Если к этому носу прибавить еще и подслеповатые, чуть на выкате, глаза, то получалось, что все бумаги он буквально обнюхивал, читал и писал мэтр всегда без очков и без амулета для исправления зрения. А из–за близорукости казалось, что пишет или читает мэтр носом. И словно в подтверждение этого, из–за привычки потирать кончик носа пальцами, постоянно пачкал его чернилами.

Мэтр посмотрел на свой любимый бокал, опять все выпил, и когда успел, и бутылка уже пустая, придется заказать еще одну… Нехотя зазвонил колокольчик, чуть–чуть скрипнули половицы… Слуга мэтра работал у него уже лет двадцать, или больше, каждый раз глядя на него мэтр думал, что вот бы и ему дожить до таких лет и сохранить легкость ума и физическую крепость. Сколько помнил мэтр, его личный слуга всегда выглядел одинаково, один и тот же гамбинезон цвета пожухлой травы, тихая походка и голос, седоватые волосы какого–то не определенного цвета, и мэтр никогда не мог вспомнить его имя, пока не видел его. Вот и сейчас слуга появился на пороге с бутылкой вина на подносе и мэтр сразу вспомнил — Антонин, его слугу зовут Антонин. Вот с кем он посоветуется…

— Антонин, как это оказалось у меня в кабинете?

Мэтр покрутил письмом перед лицом слуги.

— Не знаю мэтр, но думаю, что это прислал какой–нибудь маг, магистр, не меньше, только кто–нибудь из них мог протолкнуть письмо мимо защиты. С посыльными ничего подобного не присылали…

— Как ты думаешь, что мне с ним сделать?

— А что подсказывает вам ваша знаменитая интуиция?

— В том то и дело, что она категорически не советует мне это вскрывать, но и сжигать, тоже не советует. Как мне быть?

— В таком тяжелом случае нужно обратиться к гадалке.

— Да ты что. Если я пойду к гадалке, то об этом сразу станет известно всем, всему городу. Через десять дней выборы главы гильдии, я не могу так рисковать перед голосованием…

— А что если вам обратиться к гадалке в другом городе, где вас никто не знает, подальше от столицы.

— В Халифате?

— Ну, зачем забираться так далеко. Можно в Караваче, есть там у меня одна знакомая гадалка…

— Антонин, где у тебя нет знакомых?

— Среди темных эльфов.

— Это шутка?

— Что вы мэтр, как можно…

— Сколько времени займет путешествие туда и обратно? И по деньгам сколько? Может не стоит это таких трат?

— Три дня туда, три обратно, полдня — день там, чтоб отдохнуть и сделать дела. Двадцать золотых марок дорога, и три марки гадалке, ну и на разное еще пяток… А эти снизу еще дня три гулять будут, да и еще в себя прийти им тоже время понадобится, так что вашего отсутствия никто не заметит. А для текучки можете оставить Пуэбло, он давно на ваше место рвется. Скажете, что хотите поехать на пару дней на воды, туда сейчас все ездят… Печень полечить… Чем так мучиться, лучше заплатить гадалке и за дорогу, а то примете неверное решение и выйдет все это боком.

— Мысль хорошая.

— А когда я вам плохие советы давал?