— А что в корзинах?

Старейшина молча идет куда–то вглубь пещеры, изучает бирки, находит что–то радостно улыбается, и снимает со стеллажа одну из корзин. Снимает ее аккуратно, даже нежно. Торжественно откидывает крышку. Внутри корзины на мягкой подстилке из травы и перьев лежат большие яйца. В магическом диапазоне я вижу, что это яйца оборотней.

Дядюшка выводил их для войны и многое предусмотрел. В голове крутится фраза:

«На случай непредвиденных ситуаций предусмотрено возможное хранение яиц изделий N 2 в темном холодном месте. Срок хранения не ограничен. Рождаемость после 2–х лет хранения составила 10 из 10.»

— Вот это мой младший брат. Ему немного не повезло…, но я надеюсь, что придет тот день, когда он увидит свет Андао. — Голос Каннора Ланка тих и грустен.

Это ж сколько оно здесь лежит? И ведь, судя по всему зародыш внутри яйца жив, и если его согреть, то вылупится вполне здоровый оборотень.

— И много их здесь? — Я с некоторой долей ужаса осматриваю размеры пещеры.

— Больше двух тысяч. Из всех из них вылупятся только мальчики.

— Почему они здесь?

Оборотень нежно и аккуратно закрывает крышку корзины, ставит ее на место и объясняет мне:

— Как я Вам уже говорил, мы уже много лет ограничиваем свою рождаемость. В одной семье два, реже три ребенка, не более. Но природа иногда берет свое, и тогда таких детей мы относим сюда, в хранилище. Мы надеемся, что когда–нибудь, когда мы переселимся в теплые земли, мы вынесем отсюда своих детей. Они вылупятся, вырастут и будут верно и преданно служить Вам и своему народу. Я слышал, что у людей есть такое понятие как «наемники», солдаты, воюющие за деньги. Мы не обольщаемся, мы понимаем, что это один из лучших способов для нас заработать на жизнь в большом мире, и мы к этому готовы.

— Но на это понадобится время…. Вы растете, так же, как и люди…

— Да, мы и это предусмотрели. Пойдемте…

Мы выходим из пещеры с яйцами, и еще немного поблуждав по переходам, входим в еще одну пещеру. Вход закрыт толстым слоем паутины, тамбур, и еще один толстый слой паутины. Здесь еще холоднее, я чувствую, что скоро простужусь и заболею, из носа у меня уже капает. На стенах иней, а вся пещера полна мяса!

— Ого, а вы говорили, что иногда голодаете.

— Да, бывает, но мы откладываем эту еду для маленьких, что спят в своих яйцах, дожидаясь часа своего вылупления.

— На какой срок тут хватит еды?

— Года на три, на усиленное питание для кормящих матерей и молодых ящеров. Это не много, мы это понимаем, но больше откладывать не можем.

— Круто. — Больше мне сказать нечего.

— Идемте, а то вы совсем замерзли…

Мы срочно выходим на поверхность. Наверху я никак не могу согреться, меня бросает в дрожь от воспоминаний о пещере и хранящихся там десятилетиями яйцах. Оборотень, даже не спрашивая моего согласия, подхватывает меня на руки и тащит в лагерь сторожей. Там в одном из домиков кто–то затопил печку и согрел одеяла, Мне бы в горячую воду, но чего нет, того нет. Приходится обходиться горячей печкой, теплыми одеялами и горячим чаем. Жалко я не взяла с собой фляжку с гномьей огневкой. Вот всегда так, не возьмешь, что, а оно и понадобится.

— Госпожа, как вы? Может еще отвара? — Юллит ужасно вежлив и предупредителен.

— Спасибо, хорошо, я уже почти согрелась… Пчхи, пчхи…

— Извините, нас, мы забыли, что люди мерзнут.

— Ничего, я счас согреюсь, еще попью горяченького и завтра буду в полном порядке. Пчхи, пчхи…

Не обманула, к утру мне и вправду полегчало. Ночью Мара преданно грела мне бока, отвар был лечебным, а я еще на ночь поставила на себя все лечебные плетения, что знала.

Быстрый бег ящеров по болоту и при последних лучах Андао, мы вернулись обратно в столицу.

Как же я хочу в горячую ванну. Завтра схожу к Хозяевам, а послезавтра обратно в Каравач.

Темная летняя ночь… Спят добропорядочные столичные граждане, а те, которые своей добропорядочностью похвастаться не могут или не хотят, те веселятся, отдыхают или работают. Кто как… Вот асса Прудинг, например, предпочел бы спать, а не ходить по темным улицам. Пока он шел через веселый квартал к нему уже несколько раз привязывались разные темные личности, и если бы не выставленная на всеобщее обозрение огненная защита и нарочито светящееся в темноте кольцо магистра красной магии, то неизвестно, дошел бы он до нужного ему трактира или нет. Маг представил себе, как ему было бы хорошо дома, на кушетке с книгой в руках перед открытым окном в сад, и в очередной раз вздохнул. Как же он ненавидел все эти темные делишки, которыми ему приходилось заниматься, чтобы оправдать свое место в Совете магов.

«А вот если подумать, зачем мне место в Совете? Вот зачем? Вот что я выиграл получив его, а? Да ничего. Почета конечно много. А что я реально получил? Место преподавателя Академии, так оно и так у меня было, только должность была поменьше, и денег соответственно тоже. Ну, еще разные доплаты, как Члену Совета, и… и, все! А сколько проблем!» думал про себя асса, перешагивая через очередную зловонную лужу. «А где власть? Где? Да нет ее, все в липких и загребущих руках Великого. А мне вместо власти — мелкие и грязные поручения. Да и не нужна мне эта власть, мне деньги нужны, ох как нужны. Как же мне надоело это ковыряние в дерьме. Чуть что, так я! А как поделиться деньгами или властью, так это кто–то другой. А кто другой? Да никто! Потому что Великий властью не делится, никогда и ни с кем. Деньгами поделиться может, а властью — никогда. Да и денег тоже мало дает, зачем, говорит тебе столько. А как признаться? Как? Если признаться зачем, так можно последнего уважения лишиться.»

От дальнейших рассуждений на тему жизни и власти, ассу отвлекла вывеска трактира. Толстый гваррич на вывеске чуть светился в темноте. Маг набрал побольше воздуха, как перед прыжком в воду, и твердым шагом вошел в трактир.

Переход от темноты улицы к освещенному помещению на несколько секунд ослепил мага, и он чуть задержался на пороге. Этих секунд хватило, чтобы его узнали, и когда асса смог нормально видеть, перед ним уже стоял маленький сморщенный, как печеное яблочко, мужичок в одежде наемника.

— Асса по делу или развлечься?

— По делу, Печеный, по делу…

— Вы хотите видеть саму?

— Да, проводи меня…

— Прошу. — И он повел мага в глубину трактира, а потом узкой лестнице на второй этаж. На последней ступеньке асса Прудинг, чуть затормозил и активировал, все защитные плетения, что подготовил перед походом в Веселый квартал.

«Если у них нет болтов с магией, то все нормально, а если есть, то даже этого хватит не надолго.» Коридор к великому счастью мага быстро закончился и Печеный остановился перед дверью, с несколькими слоями неплохой защиты, и постучал.

— Войдите!

После темного коридора номер был ярко освещен, асса Прудинг, еще в коридоре зажмурился и смотрел на все в магическом диапазоне. Сосчитал до пяти и открыл глаза. Знакомый, богато убранный номер, даже скорее не номер в трактире, а будуар великосветской дамы.

«Птфу, чтоб тебя… Тоже мне знатная дама…» подумал маг, но на лице изобразил самую приветливую улыбку, на какую только был способен.

В углу комнаты, на покрытой парчой кушетке весьма вальяжно, сидела Дама. На лице у нее была полумаска, а черный, блестящий костюм из кожи неизвестного животного явно был очень дорогим и очень, и очень элегантным. Дама явно молодились, и старалась быть до безобразия модной, о чем свидетельствовали выбеленные по последней моде белые пряди волос.

«Прошлый раз она была рыжей, но рыжий цвет волос, видимо, вышел из моды. А сапожки стоят не меньше сотни золотых крон… и это не считая разных золотых цацек, что на ней одеты.» Отметил про себя маг.

— Асса Прудинг, добрый вечер, я не скажу, что рада вас видеть, но проходите, присаживайтесь… Что будете пить?

— Здравствуйте, я бы предпочел стакан воды.

— Зря, вино у меня замечательное, южное, с виноградников Детхисара.