— Я слышать, что босс последнего шпиона горячим гудроном поливал, — подтвердил немец, отворяя дверь.

— Гудроном? — сглотнул я.

Чёрт, если это действительно тот, о ком я думаю, то это вполне в его характере. Он — человек жёсткий, и если уж начал что-то делать, то доводит это до самого конца. Мне бы хоть толику его силы воли.

— Да-да, — согласился толстяк. А ещё я слышал, что он…

Что их босс ещё сделал, я не успел узнать — они закрыли дверь, и мы с Пашей снова остались одни.

Время тянулось медленно, и я каждый раз вздрагивал, как только слышал приближающиеся шаги сквозь неплотно закрытую дверь, но каждый раз с облегчением понимал, что это не к нам. Кровь изо рта прекратила идти, но правый резец подозрительно пошатывался, противно чавкая у меня во рту. Паша через некоторое время успокоился — его боль тоже отступала.

— Ты там живой? — спросил его я, повернувшись настолько в его сторону, насколько позволяли верёвки.

— Я в норме, — отозвался он. — Неделю назад было гораздо хуже.

Я поразился его голосу — ровный, спокойный, как будто мы с ним просто остановились поболтать на скучные темы.

— Неделю назад? — нахмурился я и тут же вспомнил. — А, ну да.

— Как думаешь, кто он? Их главный?

— Наумов.

— Хрень. Ты уверен?

— Почти, но многое говорит, что это именно он. Кнут — не первый предатель, который работает на Наумова. То, как они о нём отзываются. И ещё, мы же видели, как они разгружали RD с той фуры.

Я замолчал, Паша не ответил. Каждый сейчас думал о своём. Не знаю, что сейчас в голове моего друга, но я сейчас прокручиваю в голове ту картину, как снова встречаюсь с Наумовым. Как он довольно потирает руки, когда узнаёт о том, что я-таки стал его собственностью с потрохами в итоге, как он бьёт Пашу, и как потом меня уводят на какую-нибудь промывку мозгов, чтобы выработать преданность новому делу моей никчёмной жизни. Готов поспорить, что я познакомлюсь с его новым подручным, о котором упоминал при нашей «дружеской» встрече пару дней назад Алексей.

Честно говоря, сейчас я был бы даже рад, если бы Алексей здесь внезапно появился и начал громить всё подряд. Глядишь, вместе со мной и Наумова пришибёт.

По коридору раздались очередные звуки шагов, но эти отличались ото всех предыдущих. Шаги были неторопливые и уверенные, каблуки то ли туфель, то ли военных сапог почти чеканили шаг. И они не сворачивали в сторону. Остановились перед дверью, секундная пауза, и дверь открывается. Я с ужасом смотрю на стройный силуэт входящего, входящий смотрит сначала на Пашу, потом на меня. И останавливается прямо на пороге.

Это оказался не Наумов. Этот мужик был выше на целую голову и весил раза в полтора меньше. Хотя тоже предпочитал одеваться в костюмы.

— Джон? — не поверил я своему счастью. — Джон! Что ты здесь делаешь?

В жизни бывает два типа неожиданностей — приятные, и не очень. Эта оказалась приятной.

Джон с каменным выражением лица посмотрел на меня, ничем не давая понять, что он узнал меня. Какое-то мгновение он ещё смотрел на меня, потом развернулся и, захлопнув за собой дверь, пошёл прочь.

— Джон! — закричал я ему вслед. — Джон! Это же я, Ник! Освободи нас! Джон!!!

В жизни бывают приятные неожиданности. А бывают и не очень.

За пару дней до этого.

Февраль выдался немного странноватый, при условии, что это Россия. Морозы были редки, даже по ночам температура очень редко опускалась ниже отметки в пятнадцать градусов. Часто дул западный ветер, сдувающий к чертям все сибирские и арктические антициклоны вместе с ясной и промораживающей погодой и приносящий с собой низкие, едва не задевающие верхушку Петропавловского собора, чёрные облака. И снег. Много снега. Многие жители, до этого жаловавшиеся на практически полное его отсутствие на улицах в течение практически всей зимы, поначалу несказанно обрадовались, но когда пришла пора вставать утром и откапывать собственные машины из-под гигантских сугробов, стали ругаться ещё громче на погоду, которая никак им не могла угодить. За пару дней снегом быстро замело практически всю округу, дома и улицы растеряли привычную зимнюю грязевую расцветку и оделись в белое. Стало гораздо тяжелее ходить и ездить, целая армия дворников, работавших, казалось, круглосуточно, не успевала разгребать все эти завалы. В результате при ходьбе по улице, где обычно тротуары счищены до асфальта, а по бокам жёлто-коричневого снега не больше чем по щиколотку, теперь было по колено. На пару дней встал транспорт, город словно заснул, а потом ребятня высыпала на улицы, обрадовавшись тому, что днём на градуснике всего минус пять, а то и выше, и стали пользоваться выпавшим снегом — лепить снежки, строить снежные замки и горки.

Около недели небо было затянуто облаками, но хорошо хоть без снегопада. Под её конец задул северо-восточный ветер, выдувший было из города почти половину снега, даже на пару дней выглянуло солнце, и ударил «двадцатник», но потом всё вернулось обратно. Небо снова затянуло, и сверху посыпал крупный снег, хоть уже и не в таких количествах. Инфраструктура города оказалась готова и без каких-либо катастрофических событий справлялась с сыпавшимся с неба счастьем. Но синоптики на ближайшие дни не обещали ничего хорошего даже при раскладе, что к нам внезапно прилетят инопланетяне, разгонят облака и возьмут гигантскую лупу для растопки снега.

Снег влиял на всех. Будь Вы хоть трижды миллионером, Вы всё равно будете добираться на работу на машине, которая встанет в пробке из-за тех, кто не справился с управлением и образовал затор, без вариантов. Хотя, личный вертолёт, конечно же, в пробках стоять не будет. Средний класс (если он, конечно, существует у нас), к снегу относился кто как — равнодушно те, кому на работу не надо было ехать (ну, фрилансеры всякие, те, кто в отпусках, ну и я, собственно, поскольку на работу мне тоже пока не надо было), либо же та находилась на расстоянии менее пятисот метров от дома. Тем, кто ездил на метро, тоже было плевать — в метро снега нет, а вот автобусы и прочие подолгу буксовали рядом с остановками, на светофорах, их заносило на поворотах, да и в целом они двигались не в пример медленнее. Не важно, живёте Вы в многоквартирном доме, собственном особняке или же прямо на улице — снег везде Вас найдёт. От него спасёт только изолированный бункер с полугодовым запасом еды, рециркулируемой замкнутой системой воздухоподачи и скоростным безлимитным интернетом.

Плохо было всем.

Студенту Витьке Смирнову тоже было плохо от выпавшего снега. Во-первых, его запрягли с утра пораньше вычистить дорожку возле ресторана (по правде, это место больше походило на дешёвую закусочную), в который он недавно устроился подработать. Он, конечно же, с этим справился, но это всё равно не отменяло того факта, что он-то устроился туда официантом, а не дворником. И, поскольку он был самым молодым в команде, его трогали буквально по каждому поводу. Витька, расчисти дорожку! Витька, помой полы в толчке, там кто-то наблевал! Ночной сторож заболел, поэтому дежурить сегодня будешь ты, и плевать, что у тебя пересдача экзамена завтра!

— Задолбали, — ворчал Витька, подбирая с пола остатки еды, которую уронили криворукие посетители. — Всего месяц работаю, а как будто отпахал уже года три.

Да, работёнка была не сахар, и платить могли бы за неё побольше. Серёга, сокурсник, вон на стройку устроился, и неплохо получает. Проплатил всю сессию, считая курсачи, так ещё и на лето смог отложить!

Витька подумал, что ему тоже было бы неплохо устроиться на какую-нибудь стройку — вакансий сейчас море, а зима ещё даже не закончилась. Питер стремительно расширяется на восток, начали кучу объектов строить, и люди стали очень нужны. Подумать только, даже гастарбайтеров не хватает! А что весной будет?!

Студент тряхнул головой, пытаясь выкинуть подобные мысли из головы. Маменька обещала, что если он отпашет здесь эти полгода, а затем ещё три месяца после защиты диплома, то она перепишет «ресторан» на него.