Пискля выглянул из шкафа и посмотрел на меня. Выглядел он почти так же, как на фотографии, только чуть старше, с более короткой щетиной и ещё меньшим количеством волос на башке. Хотя пострижен аккуратно. Действительно худой, но, к моему удивлению, ростом примерно с меня, хотя из-за худобы и узковатых плеч и выглядит маленьким. Лицо маленькое, кругловатое, напряжённое.

— Очнулся? — он подошёл ко мне и снова достал электрошокер. Нажал на кнопку разряда, прибор затрещал, но тут же затих. — Что за чёрт? Сдох что ли? Что-то быстро как-то…

Он швырнул шокер к дивану и просто двинул мне в живот. Я бы скривился и согнулся, но не смог из-за онемения. Зато удар вышел не таким уж болезненным.

Пискля вернулся обратно к шкафу и принялся копаться в нём, постоянно бормоча что-то вроде «да где же ты».

Я прокашлялся, и, почувствовав через пару минут, что уже могу более-менее шевелить губами, спросил:

— За что?

— Без обид, мужик, — пропищал в ответ он. — Я сначала думал, что ты — это не ты.

Я мгновенно понял, что он имеет ввиду.

— Что это? Что вас всех убивает?

— Всех? — он выглянул из шкафа.

Я на мгновение расслабил шею и вновь напряг, попытавшись изобразить кивок, но вышло плохо. Однако, он понял.

— И старуху с фиолетовыми волосами тоже? — нахмурился Артур. — Дерьмо! А я же предупреждал их… Давно?

— Пару часов назад, — ответил я.

Чувствительность уже полностью вернулась вместе с болью в ушибленной печени, но при этом я смог пошевелить правой рукой — она была плохо привязана, и если немного покопаться, когда он отвернётся, то я вполне смогу её освободить. Пискле хватило ума просто примотать мои руки по бокам к телу, а не связать их друг с другом за спиной. К моему счастью.

— Как? — спросил он.

— На стройке. Она упала на арматуру. Я пытался её спасти, но не смог. Не успел.

— Не успел? — Пискля прищурился и резко подскочил ко мне.

Он толкнул стул, прислонив его спинкой к подоконнику так, что я ударился о стекло окна затылком, затем его лицо оказалось напротив моего, и он посмотрел мне в глаза. Я мог разглядеть мельчайшие детали радужки его глаз, я невольно чувствовал его ментальный барьер прямо за чёрными провалами его зрачков. Стоит только прикоснуться к нему, как, я уверен, я окажусь в его голове и мгновенно узнаю всё, что мне нужно.

Я с трудом переборол возникшее искушение — если я это сделаю, то при столкновении с Плохим Парнем окажусь неспособным сделать вообще ничего, даже позорно убежать, спасая собственную шкуру. Головная боль и так сильная, а новая порция выведет меня из строя очень надолго. К тому же, Артур и так сам всё сейчас расскажет.

— Не успел?! — злобно прошипел он. — Что значит «не успел»?

— Я пытался, — начал я оправдываться. — Но когда я вошёл в её квартиру, она уже шла на стройку. Я бросился вслед и даже догнал у самого края той площадки, но подхватил её только тогда, когда она уже падала вниз. Я не смог её удержать. Я сожалею. Искренне.

Он секунду вглядывался в меня, после чего удовлетворённо кивнул и отпрянул.

— Не сомневаюсь. Но из твоих слов следует, что ты знал, где она живёт, и что ей грозит опасность, я прав? И ты знаешь, где живу я. Что ты знаешь о клубе? Отвечай!

Он был сильно рассержен, раздражён. Это его дом, его поле, а я связан и почти обездвижен, так что следует играть по его правилам.

— Правый внутренний карман моей куртки, — сказал я.

Пискля резко вышел из комнаты в коридор, затем раздалось шуршание моей куртки, после чего Артур вернулся обратно, держа в руках фотографию со всеми членами клуба.

— Ты там был, — мрачно просипел он.

— «Кассандра», — согласился я. — Дедок-сосед дал ваши адреса.

— Что ты там вынюхивал? — снова разозлился он.

Выглядел Пискля в гневе достаточно забавно — суетился, не знал, куда деть руки, постоянно скрипел зубами. Но при этом бил точно и весьма больно.

— Искал вас, — прокашлялся я после удара в солнечное сплетение.

— Зачем? Хочешь узнать тайну, да?!

— Тайну? — удивился я. — Так вот зачем вам клуб! Вы все — хранители какой-то тайны!

Сразу несколько кусочков мозаики встали на свои места. Предсмертные крики «я всё уже рассказал» обрели смысл. Плохой Парень не просто убивает всех членов «Кассандры», он сначала выведывает у них то, что они знают, а уже убийства — это побочный акт, так сказать. То ли ради удовольствия, то ли затем, чтобы успеть разыскать всех членов прежде, чем те разбегутся как тараканы от дихлофоса, ведь проболтавшийся и оставшийся при этом в живых человек непременно тут же разыщет своих и сообщит об опасности. А так получилось, что никто ни о чём не подозревал до тех пор, пока их никого не осталось.

— Вы все знаете каждый свой кусок тайны, да? — продолжал я. — И Плохой Парень хочет заполучить все куски, верно?

Пискля осёкся, тут же сообразив, что он сказал лишнее, то, чего я не должен был услышать. Хотя, было не сложно догадаться, что подобные клубы просто так не собираются. Тот клуб в Англии, похоже, тоже охранял какую-то тайну, и из-за этого они все и умерли.

— Ты… — задохнулся Пискля. — Ты не посмеешь! Я тебе ничего не скажу, я тебя…

— Успокойся, мужик! — осадил я его. — Не нужна мне твоя тайна!

Вместо ответа он двинул мне по челюсти. Моя голова дёрнулась вбок, а челюсть чуть не вырвало с корнем, рот наполнился кровью, тут же смешавшейся со слюной и закапавшей на ковёр.

— Конечно! — взвизгнул Пискля. — Не нужна ему тайна. Так я и поверил.

— Клянусь чем захочешь! — сказал я ему, когда он уже выходил из комнаты.

Я хотел поклясться бородой Мерлина, но вовремя сообразил, что это бы в данной ситуации стало верхом идиотизма.

Он обернулся, настороженно посмотрел на меня, гадая, можно ли мне верить, но потом развернулся и пошёл прочь. Через некоторое время возня и ругань донеслись из соседней комнаты. Ну да, я бы тоже не поверил человеку с фальшивым значком следователя.

Я ещё некоторое время спокойно посидел на стуле, пытаясь окончательно прийти в себя, но получалось плохо — башка трещала по швам и гудела как паровоз, каждая мысль мучительно больно прогрызалась откуда-то издалека в мой мозг. Но минут через десять я заскучал и решился попробовать освободить руки. Начав раскачиваться на стуле и понемногу вращать руками, я постепенно отлеплял широкий скотч от себя, и ещё минут через пять смог вытащить руку. Я было обрадовался, поскольку обычно после этого в фильмах главный герой освобождается полностью и идёт бить недругам морды, но в моём случае это не сработало: натяжение скотча нисколько не поменялось, он прочно и надёжно удерживал мою вторую руку. Свободной рукой я начал потихоньку отлеплять скотч.

— Хорошо, — внезапно донеслось из коридора.

Я замер, тут же вернув освободившуюся руку обратно на место.

— Допустим, я тебе верю, — Артур вернулся в комнату, сжимая в руках туго набитый деньгами конверт. — Предположим, что ты, узнав так много о нас, вовсе не заинтересован в этом секрете. Но тогда объясни мне вот что: какого хрена тогда тебе здесь надо? Почему ты вмешиваешься?

— Я не могу стоять в стороне и ждать, пока вас всех перебьют, зная, что я мог при этом помочь, — ответил я, смотря ему в лицо и не моргая.

— Ну да! — рот Артура расплылся в лягушачьей улыбке. — Конечно, это всё объясняет!

Я облегчённо выдохнул и расслабился. Зря.

Артур резко подошёл ко мне и от души пнул под колено. Мне на секунду показалось, что моя коленная чашечка оказалась на потолке, так больно было.

— Говори, почему ты это делаешь?

Его голос истерично сорвался в ультразвук на конце фразы. Звучало это смешно и нелепо, но я даже не представляю, что бы он тогда со мной сделал, если бы я ещё и заржал как конь.

— Ты не веришь в то, что я хочу помочь тебе просто так? — спросил я его.

— Нынче время такое, — ответил он. — Никто ничего не делает просто так.

Он наступил пяткой мне на пальцы другой ноги, я попытался вытащить их из-под пресса, но не вышло. С каждой секундой боль становилась сильнее.