Покрасневшая, счастливая Дашка, низко опустив голову, виновато пробормотала, что она так больше не будет… Никогда… Честное слово…

И девочка исподлобья проводила глазами довольную ее очевидным раскаянием классную…

Вечером, взгромождая на плечи потяжелевший рюкзак, Дашка тяжело вздохнула:

— Интересно, что еще нам там понадобится? Не могу же я с каждым разом все увеличивать и увеличивать вес… Я же не подъемный кран и не тяжеловоз… Представляешь, если сейчас зайдут мама или Толян? Что я им скажу? Что готовлюсь к летнему походу?

Матильда, давно уже сладко дремавшая на Дашкиной подушке, неохотно разлепила прозрачные, зеленые глаза:

— Кое-что можно будет и там оставить…

— Что? — рассердилась Дашка. — Если бы я хоть знала время этого несчастного перехода!

— Ну, если хорошенько подумать, об одном варианте мы с тобой уже знаем…

— Каком это?

— А про сон забыла?

— Ах да, действительно… Ну, что же, на безрыбье и рак рыба… Если ляжем вдруг там спать, шмотки сунем в сторону, захватим лишь пустой рюкзак… Но ведь это, если только нас там застанет ночью… А днем, например, спи — не спи, результат один, — просыпаешься там же…

— Ладно уж, не ворчи, — перебила девочку кошка, — лучше скажи мне, где эта проклятая ворона шлендрает?

— А я откуда знаю? — искренне возмутилась Дашка. — По мне, так лучше бы ее и вовсе не было! На что она нам? Вопит вечно, да трясется от страха… Чуть кожу под мышкой мне не содрала… Ну ее к черту!

Дашка, выключив свет, пошла к дивану.

— Господи, хоть бы дождь там кончился… — успела еще подумать она, проваливаясь в сон.

Кончился! Как же! Даже и не подумал! Что и отметила, натягивая на себя отцовский дождевик, громко лязгавшая зубами Дашка.

— Дома нужно было его натягивать! — сердито заметила она Матильде, пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь пелену дождя. Краги с ними сегодня так и не было…

Через пару часов уставшая девочка, с трудом вытягивая из вязкой грязи свои кроссовки, тревожно сказала Матильде:

— Слушай, солнце-то уже садится…

— Где это ты сумела разглядеть солнце? — насмешливо хмыкнула кошка, выставив на секунду из-под капюшона пушистую мордочку, и тут же поспешно втянула ее обратно, слизывая попавшую прямо на нос увесистую каплю.

— Но ведь потемнело как…

— Действительно, потемнело, — неохотно согласилась Матильда, — а дальше что?

— Дальше?! — вскипела остановившаяся Дашка. — Ты что, думаешь, я так и буду всю ночь здесь бродить?! Да я уже ног не таскаю! Ночевать ты где собираешься, на моем плече?! Так они у меня тоже не казенные!

Матильда фыркнула и виновато лизнула девочку куда-то в ухо:

— Извини… Я тут, если честно, придремала маленько… Может, наткнемся опять на гостиницу? Ведь если была одна придорожная гостиница, должна быть и другая. Почему нет? Как думаешь?

— Хорошо бы, — понуро вздохнула Дашка, — а то через час-другой я свалюсь прямо здесь, в грязи…

К постоялому двору путешественницы подошли уже глубокой ночью. Причем, на этот раз увидели его издали, так как окно гостеприимно светилось.

Осторожная Дашка замерла было на секунду, поняв, что там явно кто-то есть, но, разглядев, что изба демонстративно вылезает чуть ли не на середину тракта, решительно двинулась вперед. Оставаться здесь у нее просто не было сил.

— Какого черта! Пусть лучше сожрут! Хуже точно не будет! — мрачно подумала девочка, поднимаясь на крыльцо, и потянула на себя тяжелую дверь.

— Ну, наконец-то появилась! — сердитым возгласом встретил ее какой-то довольно плотный рыжий мальчишка, чуть повыше ее ростом.

Сбросив у двери пудовые из-за налипшей грязи кроссовки, Дашка, щурясь, практически на ощупь, прошла вперед и тяжело опустилась на лавку.

Мальчишка, закрыв за ней дверь, устроился напротив и с жадным любопытством стал разглядывать Дашку и мягко спрыгнувшую на лавку Матильду.

Уставшая девочка облокотилась на стол и медленно обвела глазами комнату. Та практически ничем не отличалась от предыдущей. Те же низкие топчаны, с аккуратно уложенными одеялами в изголовье, тот же широкий длинный стол с горящей на нем свечой, те же лавки… Вот только пацан был явным излишеством.

Стягивая с головы мокрый капюшон и неприязненно поглядывая на невесть откуда взявшегося здесь рыжего, Дашка неприветливо буркнула:

— А ты кто такой?

— Фито…

— Это еще что, кличка, что ли?

— Почему? Обычное имя…

— Ага… Так таки и обычное… — угрюмо проворчала Дашка, в упор разглядывая мальчишку, и, продолжая допрос, строго спросила. — А тут ты что делаешь, а?

— Здрасьте вам! — возмутился тот, — Вас жду! Меня бабка еще днем сюда отправила! Только вот, — насмешливо хмыкнул мальчишка с диким имечком, — вы, видно, еле тащились! Я уж думал, нарвались на кого-нибудь, если вдруг с тракта высунулись…

— Скажешь тоже, — высунулись! — фыркнула Матильда, старательно вылизывая лапку. — Да нас после встречи с вашими чудовищами пряником с него не выманишь! Нашел дурочек!

— И хорошо, — абсолютно серьезно заметил рыжий, — зато целы!

Дашка, внимательнейшим образом приглядываясь к мальчишке, недоверчиво прищурила глаза:

— А что за бабка?

— Здрасьте вам, — однообразно удивился пацан, — будто не знаете! Фрэя, конечно, а то кто же?

— Ха, Фрэя! Ты говори, да не заговаривайся! Фрэя же не человек!

— Ну и что? Подумаешь! Раз не человек, так что, не может быть бабкой? Скажешь тоже! А потом, я же не человек тоже!

Дашка тяжело вздохнула и потерла ноющий висок ладонью.

— Может, я все-таки сплю, а? — с надеждой спросила она Матильду.

Кошка, перебравшись к девочке на колени, лениво приподняла голову.

— От него действительно человеком не пахнет… — зевнула она.

— А чем от него пахнет? — разозлилась Дашка. — Крокодилом?

— Во-первых, не чем, а кем, — спокойненько поправил Фито. — И что такое «крокодил», я не знаю. А во-вторых, абры мы. Ты же уже видела мою бабушку!

Замороченная Дашка изо всех сил замотала головой.

— Ишь, шустренький какой! Бабушку я его видела! Та бабуленька — из чертей, понятно? У нее… это… хвост и рожки! Вот что у нее! И лицо совсем другое! Нос, кажется… А ты ничем от обычного земного пацана не отличаешься! А туда же — бабушка! Какая она тебе бабушка?!

Фито рассмеялся:

— Здрасьте вам! Я же хотел, как лучше! Думал, тебе с человеком легче будет общаться! Ну, чем с абром!

— Да каким еще абром?! — вспылила выведенная из себя Дашка. — Не знаю я никаких абров и не желаю знать! И без того голова кругом!

Матильда успокаивающе потерлась об ее руку:

— Не шебаршись, Дашка, не шебаршись…

— Здрасьте вам, с каким! — слегка возмутился Фито. — Ты же их уже дважды видела! И Фому видела, и Фрэю!

— Никого я не видела, кроме здешних чертей! — решительно отрезала Дашка, начиная подозревать, что этот вреднючий, противный рыжий мальчишка над ней просто издевается.

— Ну да, — неожиданно согласился тот, — на вашей планете нас когда-то называли чертями, а вообще-то мы — абры!

— Ага… Абры… Ну и где же, — ехидно поинтересовалась девочка, — твои рожки и хвост?

Мальчишка уныло на нее посмотрел и, прошептав уже привычное «Здрасьте вам!» — начал меняться.

С изумлением глядя, как на месте этого рыжего Фито вдруг неприятно заколебался и поплыл воздух, Дашка сердито закричала:

— Прекрати сейчас же эти дурацкие фокусы! С нас и вчерашних глюников довольно!

— Извини!

И все моментально успокоились. Только теперь за столом в той же одежде и в той же позе сидел уже другой мальчишка, впрочем, почти от предыдущего не отличавшийся. Так, если по мелочам…

Те же плотные, темно-рыжие кудри, те же карие смешливые глаза, тот же высокий лоб, те же веснушки… Только уши вдруг встали торчком, почти как у молодой овчарки, да вместо обычного носа появилось забавное небольшое рыльце, нечто среднее между человеческим носом и поросячьим пятачком.