Алексис волновалась. Очень. Давно такого не случалось, танец всегда шел с нею по жизни и страх перед публикой она преодолела еще в юности во время школьных мероприятий. Но уже давно ей не доверяли сольное выступление. После прихода в «Мистраль» она всегда была в труппе, в общей массе, и это вполне устраивало. А сейчас все будут смотреть на нее, несмотря на то, что она снова окажется на заднем плане. Сейчас она будет танцевать одна, «сопровождая» песню Мистраль. И ей нельзя ошибиться.
Кажется, девушки понимали, какая степень натянутости нервов у Алексис, потому что ближе к заветному часу даже Диана не решалась вклиниться в ее размышления с просьбами помочь расстегнуть «молнию» на спине или одолжить помаду. Лекс сидела напротив зеркала, глядя в отражение своих глаз, и старалась дышать глубоко и медленно. Людей пришло много. Их всегда было много, но как-то это не бросалось в глаза раньше.
А еще там будет Эдриан. Будет неподвижно стоять в углу недалеко от бара и неотрывно наблюдать за нею. Не эта ли мысль заставляла нервную дрожь волнами пробегать по телу? Безликая толпа — это по сути ничто. Просто темная масса, которую Лекс даже не увидит из-за света прожекторов. Но она точно знает, что в стороне от толпы будет он. И впервые за долгое время Лекс хотелось быть лучшей версией себя.
В гримерку заглянула Мистраль. Пробежав быстрым взглядом по лицам девушек, она остановилась на Алексис, подбадривающе улыбнулась и махнула головой, указывая на выход. Лекс глубоко вдохнула, надувая щеки, и медленно выдохнула. Встав со своего места, она, не глядя по сторонам, прошла к двери.
— Удачи! — крикнула вслед Диана. — Я выйду на тебя посмотреть!
Мистраль уже была на сцене и общалась с публикой. Шутила, рассказывала историю создания номера. Она часто так делала, и посетители любили ее еще и за это. Не зря клуб назван ее именем. Она — душа этого места. Выглянув из-за кулис, Алексис наблюдала за девушкой, ожидая, когда та договорит и погаснет свет. И он погас. Лекс тихо вышла в темноту, нашла свое место позади и чуть в стороне от Мистраль, приготовилась. Быстрым перебором клавиш заиграло фортепиано, зазвучал уверенный и сильный голос Миры. Алексис вдохнула. За ее спиной включился яркий прожектор. И она забыла все страхи.
Когда Мистраль закончила развлекать толпу забавными историями и объявила, наконец, песню, Эдриан перевел взгляд на сцену. «Птица, получившая свободу». Он слышал это название, точнее целую строчку. Это ее Мира часами пела, за закрытыми дверями главного зала во время репетиций. И как позже оказалось, под нее должна была танцевать одна только Алексис.
В темноте заиграло фортепиано. Слабый свет прожектора над сценой высветил одинокую фигуру сестрицы за микрофонной стройкой. Невысокая, в свитере, джинсах и кедах, с темными волосами, собранными на макушке, она не представляла из себя ничего особенного. Простая девчонка, но с мощным, красивым голосом. Однако почти сразу после начала песни у нее за спиной включился целый поток света. И тогда стало ясно, что в этом номере смотреть полагалось совсем не на девчонку в кедах. Она была просто звуковым сопровождением для того, что происходило за ее спиной.
На фоне яркого света стояла фигура. Пока прожектор бил в глаза, было сложно различить что-то кроме очертаний, но свет немного потускнел, и Эд увидел голые босые ноги, широкую кофту, спадающую с плеч, напоминающую тряпку, и длинные растрепанные светлые волосы. Эдриан не заметил, как сделал несколько шагов к сцене. Все взгляды были сейчас прикованы к девушке, и он не стал исключением.
Алексис шевельнулась. Первый куплет, где пелось про сломанные крылья и клетку, движения ее были медленными, слабыми, но дальше сила в ней стала нарастать. К припеву она летала, закручивалась в вихри, спутанные волосы развевались по воздуху, а широкая кофта напоминала крылья птицы.
Эдриан уже был возле сцены. Он имел привилегию, так близко во время выступлений никого не подпускали. Два охранника с ухмылками наблюдали, как Эд сложил руки на деревянном помосте, оперся на них подбородком и просто смотрел. Его не волновало, как он выглядел в данный момент, даже если выглядел он полнейшим идиотом. Алексис была невероятной, потрясающей, волшебной. Ноги сами принесли его сюда, на это зрелище он не мог смотреть из угла зала.
Второй куплет сменился припевом, мощь и энергия, создаваемые голосом Мистраль и подчеркнутые танцем Лекс, пронизывали публику насквозь. Эдриан продолжал стоять, упершись в сцену, до самого конца. Когда музыка начала затихать, а Мира несколько раз повторила фразу «Я кричу как птица, получившая свободу», Алексис оказалась у нее за спиной и чуть в стороне, и на последних словах замерла тенью, поставив одну голую ногу за другую, свесив голову, позволяя светлым волосам закрыть лицо. Зал взорвался аплодисментами и ликующим свистом. Это выступление покорило всех без исключения.
Эд не мог шевельнуться.
А потом Алексис сдвинулась с места, подняла голову, наткнулась на него взглядом и подмигнула.
В гримерке стоял гул голосов. Кто-то пил кофе, чтобы продержаться до закрытия, кто-то собирался уйти домой уже сейчас.
Лекс сидела возле зеркала и пыталась пропустить зубцы расчески через волосы. Ощущение было не из приятных. Иногда, глядя на «каре» Дианы, она чувствовала себя ископаемым, а в такие моменты, как этот, и вовсе клялась завернуть в ближайшую парикмахерскую.
Диди резво крутанула соседний стул, оседлала его, и склонилась к уху Алексис.
— Я все видела, — заговорщицки пробормотала она.
Одна прядь запуталась больше других, а неудачные попытки расчесаться завязали узел еще больше. Лекс вздохнула и отшвырнула расческу на столик.
— Что ты видела? — устало спросила она, принявшись аккуратно, по одному волоску растаскивать узел пальцами.
— Лекси, он такой милый! — пискнула Диди, но тут же постаралась приглушить восторг. — Боже, я бы его обняла, если бы было можно!
— Кто милый?
— Кто-кто! — подруга невзначай посмотрела по сторонам и ее голос стал почти беззвучным. — Лейтенант. Как он на тебя смотрел, м-м-м!
Алексис закатила глаза.
— Он слушал, как поет Мистраль.
— Я тебя умоляю! Он с детства слушал, как поет Мистраль! Я уверена, она пела на каждом семейном празднике в качестве коронного номера! Нет, сегодня он смотрел на тебя!
Лекс это знала. Ведь она ему подмигнула, и он ответил полуулыбкой. Боже, она никогда в жизни никому не подмигивала! А сейчас ей не хотелось так просто соглашаться с Дианой. Но Диди тоже знала. И скорее всего об этом знал весь их маленький милый мирок, вряд ли одна только Диана вышла посмотреть на танец. А и черт с ними!
Дверь резко открылась, с грохотом ударившись о стену. Все головы обернулись на звук.
— Девочки! — взвизгнула возникшая на пороге Рэйчел, с ужасом округлив глаза. — Там Рон! И Лейтенант! Возле черного хода…
Она оборвала фразу и убежала прочь, громко стуча каблуками ботинок. В гримерке воцарилась тишина. Но лишь на секунду. Все девушки, не сговариваясь, вдруг рванули к двери, расталкивая друг друга. Алексис большими глазами взглянула на Диану, вскочила со стула, забыв про спутанные волосы, и последовала примеру остальных. Когда они все вместе высыпали на темную улицу, представшее зрелище некоторых заставило загалдеть, как уличных торговок, а некоторых — застыть изваянием. Лекс относилась к числу последних.
По ту сторону Кингсленд-Роад, куда выходят черные ходы зданий и стоят мусорные баки, в полумраке дрались двое мужчин. Один был узнаваем своим ростом и прической, другой — приземистой коренастой фигурой. Сначала было невозможно разобраться в происходящем, но потом стало ясно, что из них двоих Эдриан не пытался нападать. Он защищался, по возможности отталкивая Рональда от себя, но тот с завидным упорством быка на корриде бросался на Эда снова и снова.
Так продолжалось несколько минут. А потом Эдриану это надоело. Он схватил Рональда за лацканы куртки и прижал к кирпичной стене, но тот не сдавался, беспорядочно размахивая руками и пытаясь вцепиться Эду в шею. От одного такого замаха кулак угодил ему в скулу. Алексис прикусила губу и зажала рот руками, стараясь подавить рвущийся наружу вопль.
