— У меня давно были подозрения, ведь твоих новых учеников с самого начала окружают странности, — сказал Брандэр. — Я всегда помогал тебе в обучении прошлых избранников фехтованию. Но в этот раз ты никого не подпускаешь к ним. Я вообще почти никогда не видел, как они тренируются!

После этих слов часть колеблющихся рыцарей окончательно выбрала сторону Вейлина. Теперь Киния была в меньшинстве.

— Это не просто сомнения, — прошептала Уна. — Уверена, что это запланированное предательство, госпожа!

— Ну?.. — Вейлин понадеялся, что решение Брандэра поумерит пыл Кинии.

— Принесите мой меч, — приказала вампирша. — Пора нам с тобой разрешить всё раз и навсегда, здесь и сейчас. Я вызываю тебя на поединок чести, Вейлин.

Он расхохотался.

— Достаточно изворачиваться, Киния! Ты не получишь в руки оружие… Рыцари! Кто верен его императорскому величию — взять преступницу!

Поняв, что больше нет смысла тянуть время или спорить, Киния первой ударила по Вейлину. Магическим тараном его отбросило на несколько метров, но вампир устоял на ногах. А Киния рванула назад, и спряталась за спинами преданных рыцарей. Незримые волшебные снаряды полетели в вампиршу, однако все атаки отразила Уна.

Киния видела, как Вейлин выхватил шпагу, а потом всё перемешалось в стремительно начавшейся битве. Кто-то из вражеских вампиров атаковал рыцарей Кинии, а кто-то безуспешно попробовал перепрыгнуть их, чтобы ударить со спины. Рыцари встали вокруг госпожи и пресекли любые попытки атаковать её в рукопашной. Двор заполнили звон мечей и яростные рыки.

Один из врагов взбежал по ступеням, ведущим на крепостную стену, прицелился, и запустил копьё в Кинию. Оно мелькнуло над головами рыцарей, однако никто из них не сбил его. Будучи запущено рукой вампира, обладающего нечеловеческими силой и меткостью, копьё полетело точно в цель быстрее стрелы. И воткнулось в землю — Киния в последний момент сделала шаг в сторону.

Вампирша вырвала копьё, и перехватила его на боевой манер. Впрочем, в нём уже не было нужды. До начала битвы Киния велела принести меч, но для этого вовсе не требовалось отвлекать кого-то из рыцарей. Команду исполнили резвые скелеты-оруженосцы.

«Жаль, доспехи нельзя надеть так же быстро, — подумала Киния, отбросив копьё, и приняв двуручник из костяных рук».

Несмотря на превосходящего числом противника, рыцари Кинии пока отбивались почти без потерь. Вампирша скользнула взглядом по внутреннему двору. Она заметила немало ситуаций, в которых не помешала бы её поддержка: где-то можно прикрыть фланг соратника или кому-то помочь перейти в контратаку. Но Киния высматривала только одного врага. Его удалось легко найти благодаря позолоченному доспеху.

В отличие от Кинии, Вейлин сразу ринулся в гущу схватки и прямо сейчас атаковал противника. Шпага попала в смотровую щель шлема. Раненный в лицо рыцарь попятился, однако Вейлин не позволил ему перевести дух. Следующий удар шпагой пришёлся аккурат в сочленение доспехов между плечом и грудью. Клинок пробил кольчугу под доспехами, и вонзился глубоко в тело рыцаря. Будь на его месте человек, удар оказался бы смертельным, но вампир ещё мог сопротивляться. Если бы только получил хоть несколько мгновений передышки — роскошь, которую Вейлин не собирался дарить. Третий и добивающий удар он наметил в зазор между пластинами на шее.

Но выпад был отражён широким чёрным клинком.

— Как благородно с твоей стороны, — сказал Вейлин. — Могла бы воспользоваться моментом и рубануть по мне, но предпочла спасти своего.

— Всего-то не хочу лишить себя наслаждения унизить тебя в бою лицом к лицу, — ответила Киния, оттеснив раненого рыцаря назад.

Давние противники приняли боевую стойку. Каждый из них не раз видел, как сражается другой. Но ещё никогда его шпага не скрещивалась с её двуручным мечом. А потому в свой первый удар Киния вложила всю ненависть к Вейлину, накопившуюся за десятилетия.

Он увернулся, клинок рассёк воздух всего в паре сантиметров от лица. И сам контратаковал не менее яростным и молниеносным выпадом. Киния повернулась полубоком, уклонившись от колющего удара.

Её двуручник был в несколько раз тяжелее одноручных мечей. Однако держа его одной рукой, вампирша размахивала им с не меньшей бойкостью, чем Вейлин — шпагой. Но приходилось учитывать длину оружия: леди старалась не допустить лорда близко, тогда как он, наоборот, пытался разорвать дистанцию. Ещё Вейлин предпочитал уворачиваться или отводить атаки по касательной: тяжёлый клинок не обрушивался прямо на шпагу, а соскальзывал по ней, теряя ударную инерцию.

Много раз меч скрежетал по шпаге. Много раз выпады шпагой молнией пролетали рядом с Кинией или отражались короткими блоками. В отличие от Вейлина или того рыцаря, с которым он схватился первоначально, леди не имела доспехов, а потому приходилось заботиться о защите всего тела. Любая атака Вейлина несла смертельную опасность. Кроме того, в репертуаре врага имелись отнюдь не только колющие удары. Шпага была обоюдоострой, так что помимо выпадов Вейлин иногда рубил наотмашь или проводил смешанные атаки.

Одну из них пропустила Киния: лезвие чиркнуло по сжатым зубам и пронзило щёку с внутренней стороны, так что клинок вышел наружу, вдобавок порезав ухо вампирши. Киния рванулась в сторону, и лезвие не просто рассекло, а даже разорвало её щёку. Противники разошлись, готовясь к новому столкновению.

— Ох, как неловко получилось! — Вейлин театрально схватился за сердце, — Должен признать, что твой лик прекрасен, и так жаль уродовать его. Прости!

Он указал клинком на кусок плоти, болтающийся у подбородка Кинии. Через открытую рану виднелась все зубы левой стороны челюстей. Вампирша стиснула их, схватилась за обрывок щеки, и с глухим рычанием оторвала его от лица.

Пара сошлась в очередном столкновении. Под их мельтешащими ногами стелился дым, словно утренний туман над травянистым полем Эпохи света. Вот только эта дымка поднималась из пустых доспехов сражённых вампиров.

Предвидя, что на следующий рубящий удар Вейлин поставит скользящий блок, Киния чуть сменила направление атаки. Тяжёлый меч врезался в шпагу, и переломил её. Но ещё до того, как тонкий клинок упал на землю, Киния ударила повторно. Вейлин не успел увернуться: удар пробил плечевую пластину, прорубил ключицу, рёбра, и клинок увяз глубоко в груди. Вейлин задёргался и заорал нечеловеческим голосом. Киния вырвала меч, и приготовила колющую атаку, чтобы пронзить сердце противника.

Вейлин был тяжело ранен, но ещё пока не обездвижен. Он отклонился назад. Не получилось избежать удара как такового, но зато избежал смертельного удара. Клинок не пробил доспех, хотя сбил Вейлина с ног.

Киния занесла меч над головой для второй добивающей попытки. Но вместо последнего удара вампирша была вынуждена поставить блок. Некто с кистенём бросился на неё сбоку. Киния отбила атаку, однако из-за этого на несколько шагов отступила от Вейлина.

— Брандэр, — зашипела вампирша, сверля взглядом рыцаря, загородившего Вейлина. — Оглянись, Брандэр. Мои рыцари теснят предателей. Они теперь видят, как эта пиявка Вейлин корчится на земле, и окончательно падут духом. Я даю тебе шанс: выкинь ту клевету обо мне, которую впустил в своей разум, и прибей Вейлина. А иначе… ни один предатель, ни один мой враг не покинет этот двор — всех настигнет смерть!

Несколько мгновений Брандэр колебался. А потом расставил ноги пошире, и начал раскручивать кистень.

— Понятно, Брандэр. Пощады не жди.

Киния приготовилась ударить с вампирским рывком. Но её внимание, как и взоры всех сражающихся, привлёк новый посетитель. Причём явился он не через ворота, а запрыгнув на крепостную стену. Да так, что местами каменные зубцы потрескались или посыпались каменной крошкой.

На битву пожаловало подручное чудовище императора Онгхуса — демон-нежить. Оглядев место сражения, он перехватил свою красную дымящуюся секиру, и прыгнул прямо в толпу бьющихся. Но не для того, чтобы разнимать, как он это делал после битвы с Эмрасом, когда встал между Кинией и Вейлином. На сей раз демон-нежить пришёл, чтобы неудержимо убивать.