– Вопрос в том, сохранились ли эти друзья… – вздохнул молодой прогрессор. – Все же у местных даже без учета орденских репрессий продолжительность жизни короче.

– Ну, к примеру, барон Пампа до сих пор здравствует. Конечно, его уже величают «старым бароном», и он совсем седой, но все еще крепок… Полный список тех, к кому можно обратиться, сейчас получишь. Кстати, твой отец до сих пор владеет долями в некоторых торговых компаниях. Точнее, поскольку он высокородный, а не торговец, этим занимаются его доверенные лица. Поэтому твой широкий круг общения, в том числе и с приезжими, не будет выглядеть странно. И еще ты мог унаследовать его страсть к меценатству. В том числе, к сбору никому особо не нужных манускриптов и беседам с неблагополучными людьми. Скажут – это у них фамильная черта, тихий бзик благородного семейства…

– А что с властями?

– С Орденом, которым там правит, и проще, и сложнее – ты будешь для них проходить по графе представителя опасных и скорее всего враждебных сил. Но зато держаться они с тобой будут в рамках своих замыслов, отчасти помня непростую историю с твоим отцом, которая, к их изумленью, обернулась для них провалом. Ну и они не дураки, хотя вроде персонажи средневековые. Понимают, что помимо них еще кто-то ведет свою игру. Аккуратную и многоходовую.

– Но и следить будут сразу и плотно…

– Конечно, будут. Зато не поступят как со странным чужаком без роду и племени, которого лучше сразу тащить на дыбу, с нее – если что останется – ты во время учебы видел материалы о том, как это происходит! – то на плаху. А потом в общий ров. Без всякой бумажной и прочей волокиты. А твое прежнее имущество – раздербанить, как у них говорится. Крохи достанутся палачу, который тебя исправно пытал. Он будет счастлив!

На этот раз прогрессор по имени Игорь промолчал. Он действительно видел немало материалов, отснятых старшими коллегами и непосредственно в Арканаре, и в других местах. После ряда срывов, когда наблюдатели, не выдержав окружающей их дикости и мерзости, поднимали мятежи, устраивали перевороты и пытались внедрить Золотой Век, а потом неминуемо гибли – или их успевали вывезти, но для дальнейшей работы они не годились, – программа подготовки прогрессоров была скорректирована. Кандидатов отбирали не по научным способностям, а по принципу психологической устойчивости. Пришлось даже воспользоваться опытом силовых, прежде всего разведывательных структур далекого темного Прошлого.

Выполняемые задачи тоже претерпели изменения. Сбор фактического материала и спасение тех, кто имел несчастье опередить свой век или прогневать властителей, были дополнены поиском фактов «возможного вмешательства неустановленной стороны». Рассказы о «черных прогрессорах» пока что никакими доказательствами подкреплены не были и проходили по разряду профессиональных баек. Но это не значит, что их, доказательства те самые, не искали…

– И еще, – продолжал тем временем наставник, – не слишком рассчитывай на их пресловутую дикость по сравнению с нашим временем. У них там есть свои преимущества. Да и по сравнению с нами тоже.

– Например?

– У них пока нет ни тестов и детекторов лжи. Но есть хорошие графологи, которые по сделанному тобой рисунку или записке кое-что могут сказать. Ну, понятно, ты-то вроде как знакомый с тестами, знаешь, что нужно рисовать и писать, чтобы правильно считали. Но, … ИМЯ, проблема в том, что это контролируешь сознательно, но… То, что думаешь, вернее, твое истинное отношение к этому фиксируемому объекту может выдать сила нажима, резкие или плавные линии и даже недописанные описки. Невозможно даже тренированному прогрессору полностью контролировать свое подсознание. Особенно если рядом кого-то пытают – женщину или ребенка, – а ты вынужден за этим с улыбкой наблюдать и не вмешиваться. А тамошние спецслужбисты – хотя они так себя еще пока не называют, – тертые и ушлые калачи, умеющие играть на людских слабостях не только пытками, но всеми аморальными способами.

А вот порт в отличие от города по сравнению со временами отца не изменился совсем. «В порту пахло как нигде в Арканаре. Пахло соленой водой, тухлой тиной, пряностями, смолой, дымом, лежалой солониной, из таверн несло чадом, жареной рыбой, прокисшей брагой. В душном воздухе висела густая разноязыкая ругань. На пирсах, в тесных проходах между складами, вокруг таверн толпились тысячи людей диковинного вида: расхлюстанные матросы, надутые купцы, угрюмые рыбаки, торговцы рабами, торговцы женщинами, раскрашенные девки, пьяные солдаты, какие-то неясные личности, увешанные оружием, фантастические оборванцы с золотыми браслетами на грязных лапах».

По пути Ратра уловил обрывки разговора:

– А времена-то нынче стоят стремные! Не то что при дедах-прадедах было. Арбалеты скорострельные, кольчуги новомодные, почти что не пробиваемые. Телеги какие-то на пару, самодвижущиеся. А зачем тогда лошадей-то разводим?

– И какое тут рыцарское мастерство, если тебя, хоть и в подогнанных по фигуре доспехах и с дедовским мечом – из такой телеги любой холоп походя убьет?

Вот эти самые скорострельные арбалеты и интересовали земное начальство Ратры больше всего. Потому что в Арканаре наблюдался парадокс исторического развития. Прогнозисты предполагали, что после массовых гонений на ученых и вообще мало-мальски образованных людей, область, попавшую под власть Ордена, неминуемо постигнет упадок во всех областях. Однако в последнее время там произошел неожиданный всплеск технологического развития. Новое оружие, примитивные, но все же машины… Этого не могло быть! Но оно было.

Возможно, какая-то информация могла быть сохранена в отцовских тайниках. В порт дон Ратра явился как раз на встречу с посланцем одного из отцовских друзей, который должен был передать ключ и указания по поиску одного из таких схронов.

Получив небольшую шкатулку, дон Ратра намеревался поскорее покинуть шумную припортовую территорию, однако через несколько шагов ему преградили дорогу несколько оборванцев.

– Благородный дон не поделится ли с нами?.. – нарочито гнусавым и плаксивым голосом протянул один из них.

Остальные загоготали.

– Слышь ты, чистоплюй… – начал другой.

Дон Ратра рванул было меч из ножен, однако рядом раздался странный свист. Через мгновение он осознал, что все нападавшие, словно бабочки к доске, пригвождены арбалетными стрелами к бревенчатой стене ближайшего склада. Обшитая листами металла узкая колесница, словно специально сконструированная для кривых проулков, подкатила ближе, из нее выскочили несколько стражников.

Один из горе-грабителей, совсем молодой безусый парнишка, практически подросток, был еще жив. Старший патруля мельком глянул на него и подозвал своего, такого же юного, подчиненного.

– Добей его!

– Помилу…

Юнец сноровисто перерезал своему ровеснику горло, да так, что прихваченная за вихры голова осталась у него в руке. Стражники тем временем деловито повыдергивали из остальных тел стрелы, отсекли и покидали в мешок головы.

– Это для отчета, – пояснил командир, обернувшись к дону Ратре. – Наш благородный господин дон Рэба не только следит за порядком повсюду, но и уделяет внимание каждому. Скоро мы полностью изведем всю эту пакость… Хорошего вам вечера, благородный дон!

Ратра пробормотал в ответ пожелание удачной службы. Стражники запрыгнули в свою колесницу и укатили. Дон Ратра поплелся домой. Да, похоже, тут творится нечто категорически не объяснимое с точки зрения базовой теории феодализма. Ближайшая аналогия – разве что из истории Третьего рейха, когда по приказу Гитлера начали без суда расстреливать всех безбилетников, пойманных в общественном транспорте.

Зря ты, Игорь Антонович, думал, что тебе с твоими знаниями и обновленной специальной подготовкой будет намного легче, чем когда-то пришлось отцу! Нет, не легче ни разу. Хотя ты в этом проклятом городе не один, как когда-то отец, а с надежным напарником. Вернее – напарницей.